Укол, спрятался за щит. Отметил себе новую цель. Опять открылся, уколол, спрятался. И так постоянно.

В голове уже окончательно все смешалось, все перепуталось. Крики, брань, вой животных, запах крови и гари. Я уже пару раз получал по шлему и хорошо, что касательно. Конечности стали как деревянные, но тренировки, когда требовалось переступить через себя и через боль, закалили меня и не давали сдаться. Очнулся я от того, что мне не с кем больше было сражаться. Орки улепетывали назад. Их атаковала тяжелая конница. Было хорошо заметно, как могучие фигуры, закутанные в латы, входили в строй бегущих орков, как нож сквозь масло.

Я осмотрелся. Немногочисленные бойцы оставались на ногах. Многие лежали, зеленая кровь была повсюду. До этого я не видел поля трупов — сейчас увидел. Но в душе так ничего не шевельнулось.

Шлем висел набекрень, щит треснул, в бедре торчала какая — то палка. Не знаю, откуда она прилетела, но крови было немного. Отбросив щит и копье в разные стороны, аккуратно подошел к Лексу, тот сидел, баюкая сломанную правую руку. Может кто, щит протаранил. Присев рядом с ним, стал ждать, когда к нам подойдет целитель…

Ни лекаря, ни целителя мы так и не дождались, из города пошли люди, в основном это были женщины и подростки где — то лет пятнадцати. Они несли чистую материю для перевязки, их было много, они подходили и помогали солдатам, это значило только то, что целителей на всех не хватало, как я заметил, к ним несли наиболее тяжелых.

Это правильно, люди сейчас ценный продукт, тем более, как говорит народная мудрость: за одного битого двух небитых дают.

Пить хотелось неимоверно, казалось, вся вода вытекла из тела во время боя. К нам подошел молодой паренек, а в руках у него была глиняная бутылка с водой. Ее я буквально вырвал у него из рук, попил сам, напоил Лекса. По блаженной улыбке, что появилась у него на лице, я понял, что ему также классно, как и мне.

Парниша хотел сделать мне перевязку, но я не дал, ему на взгляд было лет шестнадцать, простая одежда, худое скуластое лицо. Кто знает, как он мне поможет. Хорошо если просто видел, как это делается, а так может и навредить. Кто знает, как оно будет. Поэтому, несмотря на усталость, отодвинул паренька в сторону. Забрал материю и наказал внимательно следить и помогать в случае чего. Гномы в этом плане были гораздо подкованней. Если у них и были раны, то они их уже перевязали и теперь собирали свое оружие.

Для начала посмотрел, что у меня. Как говорил ранее, в правом бедре посередине лицевой стороны торчала какая — то деревяшка, точнее просто щепка.

Ну ладно. Недалеко лежал перерубленный наконечник копья. Аккуратно, стараясь не зацепить деревяшку, разрезал грубые нитки штанов.

Нормально. Можно сказать, повезло. Эта длинная щепка просто вошла под кожу. Некрасиво, да, неприятно, но не смертельно, если конечно не подхватить заразу.

Осмотрелся. Вокруг сновали люди, недалеко лежала неразобранная телега, видимо притащить притащили, а разобрать до конца не успели, от нее остался лишь остов, колес не было. Так, ладно, чтобы рану прочистить, нужна вода.

— Так, малой, тебя как звать? — спросил у пацаненка, что, слушаясь меня, еще никуда не смотался.

— Роланд, и не малой я, — насупившись, произнес он.

— С лекарским делом знаком? Учил кто? Может, показывали, как перевязку правильно делать?

— Да не! Сказали, помочь надо. Тряпок вот дали, сказали, покормят потом. А учеба у нас тут шибко дорого. Не для нас это. Не по карману нам, — пацан загрустил на секунду. — Да и не малой я, помочь могу. Хоть и не взяли в ополчение! — уже с вызовом сказал он мне.

— Да верю, верю. Только то, что ты взрослый, подтверждается делом, а не словами, — усмехнулся я. — Чтобы раны прочистить, нужна горячая вода. Нужен костер, вот здесь, — указал я на место рядом с собой. — Котел как можно больший, с водой.

— Да я, да ты че! Да я ща! — пацан подскочил и огромными шагами умчался куда — то в сторону целителей. Вот так простой уловкой попросил парня сделать хорошее дело, может и поможет. По крайней мере, чтобы доказать, что стоит чего — то. Воды мне еще неизвестно когда принесут, а помогать нужно сейчас, поэтому резким движением вытянул из ноги щепку. В глазах на секунду потемнело, резкая боль раскалённым прутом въелась в сознание. Из раны пошла кровь вперемешку с землей.

Фу, блин. И это я без всякой дезинфекции буду делать. Попытался выдавить грязь из раны, было больно, так что я морщился и ругался. Ладно, кое — как прочистив уголком тряпочки доступное мне пространство раны, быстро перевязал. Так, что — то лишнее. Снял шлем и панцирь, сразу стало как будто легче дышать, вроде и не бился открыто с орками, да и щит в руках был, но на рукавах запеклась зеленая кровь, снял и рубаху, как будто легче стало дышать. Склонился над Лексом, тот уже более или менее пришел в себя. Взгляд приобрел осмысленность, сел он поудобнее, лицо уже не такое бледное.

— Ну как ты, брат? — склонился я над ним. — Прохлаждаешься?

— Что?! Да ты… Да я…

— Верю, верю, — прервал этот прекрасный монолог я. — Как сам? Не ранен? — стрельнув глазами на ткань. — Может, перевязка нужна.

— Да нет, только рука. Ох, и болит, — неожиданно, дернувшись, зашипел он. — А по руке палицей попал один шустрый уже в конце. Как на ногах остался, сам не знаю. Хочу уйти из шеренги, а никого нет и встать некому. Хорошо недолго прыгал, потом всадники подошли, и эти зеленомордые отступать стали, — ответил он на мой немой вопрос. Все тем же наконечником копья перерезал тесемки и снял с него панцирь. Вот так хорошо. Из ткани сделал косынку, иголки не было, поэтому сделал щепку из какого — то обломка и, наказав сидеть, не двигаться, пошёл дальше. Далеко хромать не пришлось, нога жутко щипала, поэтому я старался полностью на нее не наступать. Сразу в двух шагах я увидел то, что заставило волосы на голове зашевелиться.

— Ты что творишь?! — паренек одному воину перевязал так руку, что она прямо посинела. А тот как в прострации сидит, видно много крови потерял.

— Господин целитель сказал перетянуть рану тряпкой. Я так и сделал, — пытаясь выглядеть вальяжно, ответил паренек, но вид портили синие губы и бледное лицо.

Так, так. Более дорогие одежды, чем у других. Более качественная обувь. Приличный кинжал на поясе. И еще одно, последнее время парень не голодал. Все понятно, видимо, сын аристократа или богатого купца, решил или помочь, или просто перед девочками пофорсить. Он явно пришел сюда не ради еды. Да и неважно ради чего он пришел, но, не умея, такие кадры только вредят.

Кажется, что и лекари, и целители — это одно тоже, но это не так. Целители — это маги, за счет своих сил они лечили людей, а лекарь — это обученный доктор, который за счет своих различных примочек врачевал людей.

Я осмотрелся, похожие перевязки сделали многие. Черт, они от перевязок больше добьют. Разве нельзя было хотя бы проинструктировать людей. Базар — вокзал, честное слово.