К теме – у женщин, наоборот, подавляющего доминирования левого полушария как раз не наблюдается. У нее не менее активно задействовано также и правое, «образное», полушарие. Может, оттого девушка «любит» ушами, а не глазами: мир высоких, красивых и загадочных слов ей не совсем генетически близок, он для нее, как «иная страна», и потому, казалось бы, просто слова способны ее взволновать гораздо глубже, нежели ее воздыхателя. Мужчина вследствие своего прагматизма в словах прежде всего видит передатчик вполне конкретной информации, тогда как женщина воспринимает слово как некий символ. Современные барды, как и их предшественники, средневековые менестрели, кажется, на этом всегда кое-что имеют от очарованных слушательниц.

СПРАВКА ДЛЯ БИЗНЕСА. Женские возможности в межличностной коммуникации несравненно шире и богаче, нежели у мужчин. Им намного легче установить неформальный контакт, почувствовать смену настроения партнера на переговорах, найти общий эмоциональный фон и подобрать наиболее эффективную форму общения. Но самое примечательное – они (т. е. женщины) всегда способны отказаться от заложенной изначально жесткой парадигмы и повести переговоры в совершенно ином, смягченном и более компромиссном русле, что в итоге дает куда более положительный результат, нежели предполагаемый при неукоснительном соблюдении предписаний. Диктат формального подхода и догматического преклонения перед законом или инструкцией никогда не был сильной стороной женской натуры. (Может, оттого женщина-бухгалтер гораздо изощреннее в проработке отнюдь не примитивных финансовых схем на грани фола и даже ним?) Ну и, понятно: для презентаций, деловых переговоров женское присутствие более чем желательно не только в качестве подносчицы чая и крекеров. Для продуктивного (!) разрешения трудового или делового конфликта постарайтесь привлечь женщину-менеджера, наделенную соответствующими полномочиями. Там, где нужно идти на уступки и налаживать некую общую адаптационную почву для совместного партнерства, «референт в юбке» окажется незаменимым и проведет всю подготовительную работу с блеском и приятностью. Во всяком случае, логический хлам и дурацкие установки «как надо вести дело» ей не помешают достигнуть намеченного результата. Если не больше.

Если муж – голова, то жена – шея.

Народная мудрость

Олени, женщины и собаки – большие друзья чукчи.

(…)

Понять, почему женщины и мужчины думают и принимают решения по-разному, помогает реконструкция первобытной «ячейки общества» позднеледникового периода – тогдашней «групповой семьи». Именно тогда потекли первые ручейки миграций, и, как ныне полагают, – только небольшими группами, в пределах одного «рода». (Даже современный экстремальный туризм при нынешнем техническом вооружении предполагает как можно меньшее число участников – так легче выжить и достичь цели. Что же говорить о тех временах?) Вероятно, именно тогда и произошло весьма существенное разделение функций в сфере принятия решений между мужчиной и женщиной. Инициатором «ухода» был, несомненно, мужчина. Его неуемная поисковая активность как охотника неизбежно к этому приводила. Именно он изобрел карту и научился кодировать знаками свой путь, чтобы иметь возможность передать информацию другим. Отсюда – прогрессирующее развитие абстрактных способностей, склонность к построению далеко идущих схем и планов и… неизбежность ошибок, потерь и заблуждений. Иными словами, мозг мужчины риск просчета воспринимает как некую «норму». Об этом всегда стоит помнить, разрабатывая очередной бизнес– или социальный проект. Стратегия мужчины – всегда не более чем схема, и воплощать ее он намерен уже по ходу дела, руководствуясь принципом «дойдем туда, а там посмотрим». Понятной становится оперативность и конкретность поведения в реальной ситуации – мужчина не колеблется в принятии решения, когда есть «план» и некий вызов окружающей среды: второе должно быть «переделано» в соответствии с первым. Реально это выглядело так – он шел сам и вел группу, изображая уверенность в знании «куда» и «зачем», а по пути вынужден был непрерывно добывать пищу, отражать нападение хищников, устраивать переправы и вообще, делать всю тяжелую и опасную работу, в которой решающим фактором была его преобладающая мускульная сила в сочетании с решительностью. В неожиданной экстремальной ситуации мужчина чаще всего действовал напролом, ведь убегать от хищника было бесполезно, а вовремя отступить на марше не всегда получалось. (Психопатический склад человеческого характера генетически закрепился, развился и почти без существенных изменений дожил до наших дней благодаря именно мужскому стилю поведения.) Он был для себя одновременно и генералом, и солдатом, поскольку собственную стратегию сам же и приводил в исполнение. Впрочем, тогда же родилось и «оперативное» руководство, благо, все остальные члены семьи признавали его безоговорочный авторитет в делах охоты и похода.

А что же женщина? Представить ее, покорно семенящей позади, навьюченной домашним скарбом, в окружении многочисленного чада? Бред! Рожденный в воспаленном мозгу какого-то кабинетного женоненавистника из позапозапрошлого века и почему-то до сих пор тиражируемый в массовом сознании. (Впрочем, почему? Удобно знаете ли…) А «амазонку», вооруженную точно так же, как и мужчина, не хотите? И с поклажей такого же веса, чтобы не отставать от предводителя. Дети, кстати, тоже не вышагивали с пустыми руками, все-таки не «елисейские» поля тогда были. В экстремальных ситуациях и открытых схватках женщина отнюдь не отсиживалась, ожидая финала, – сражалась на равных за общую судьбу. Правда – первой под удар она не подставлялась. А потому у нее всегда было больше возможности оценить ситуацию во всем ее многообразии, чтобы затем принять наиболее эффективное решение. Целостное схватывание по принципу «здесь и теперь» – сегодня мы так можем определить эту ее замечательную способность. Иными словами, женщина видит одновременно все и ничего, она воспринимает целое и фрагмент без рассекающего разделения и потому может учитывать одномоментно оба параметра. Честное слово, это очень даже не слабо. (Те мужчины, кто осведомлены об этих качествах, предпочитают в своей охране обязательно иметь хотя бы одну женщину. Ни в коем случае не выставляя ее на передний план.) Добавим к сему, что целостное «схватывание» позволяет отследить малейшие изменения нейтрального фона (где-то сбоку и не вблизи колыхнулись кусты – засада? Или потенциальная дичь, например, стадо косуль?), и потому чувствительность женщины к восприятию слабых, на первый взгляд, ничего не значащих сигналов чрезвычайно высокая. (Может, потому женщина-детектив – персонаж с куда большими возможностями и, пожалуй, не только литературными.) Для сравнения: мужчина замечает только то, что либо противоречит его «плану», либо подтверждает его правоту, т. е. он изначально установочен, субъективен и предвзят. Женщина, к счастью, видит «все», казалось бы, даже то, что совершенно не относится к делу. Подобную целостность и тотальность восприятия мужское самолюбие почему-то объявляет «женской недалекостью» и, мягко говоря, «неумностью». Впрочем, понятно: защита по принципу «кислого винограда» – чего не имеем, то хулим. Женская неизбирательность (парадоксально звучит для тривиального сознания, не правда ли?) в конечном счете оборачивается для нее золотой монетой – именно ее мозг настроен на слабые сигналы отдаленной угрозы и потому дает ей возможность заблаговременно подготовиться к надвигающейся опасности. Мужчина, конечно, как всегда, среагирует «оперативно», но может оказаться, что слишком поздно. К тому времени женщина может отдать распоряжение занять оборону, отступить или сменить маршрут и даже временно отказаться от цели. Она в итоге сохранит свое потомство и заслужит право на управление. Вполне возможно, что так и начинал произрастать «матриархат» – поначалу как чисто адаптивная форма управления, как некий «страховочный дубль» в помощь ударной стратегии мужского прорыва. В результате именно второй вариант на последующие тысячелетия оказался для еще неокрепшего человечества более оптимальной формой управления, чтобы выжить и продолжать развиваться.