– Если хотите, я вернусь, – повернулся к Алекс Димитрос. – Или вместе…

– Кончай звать меня на «вы»! Как ты вернешься?

– На такси.

– А что, у вас на яхтах воруют? – обеспокоенно спросила Татьяна.

– Не в этой бухте. Ее хозяина все знают. Но я могу съездить…

– Ладно. Забей. Надеюсь, обойдется. Мне нельзя терять это кольцо.

Дальше до самого Ираклиона все ехали молча. Но как только оказались в центре, Изольда капризно заявила:

– Мне тут остановите. Я на экскурсию не пойду.

– Как это? – взвилась Рая.

– Таскаться по жаре между грудами камней? Нет, я лучше по магазинам прошвырнусь.

– Я тоже не пойду на экскурсию, – сказала Алекс. – Но выйду около Кносса.

– Мы так не договаривались! – взъярилась Рая. – Экскурсия рассчитана на всех! Деньги за билеты заплачены!

– Вот тут остановите! – не слушая, закричала Изольда, увидев за окном вывески знакомых брендов.

– А вы, капитан, с нами пойдете? – игриво обернулась к нему телевизионщица Валерия.

– Нет, я тут все знаю! – улыбнулся Димитрос. Он уже решил, что забежит в спортивный магазин и купит маску для глубокого погружения.

Но Алекс, сидевшая сзади, вдруг тронула его за плечо:

– Спорим, не все?

Димитрос от прикосновения вздрогнул: показалось, через тонкий ее палец его шарахнул разряд тока. Потом спросил, замерев до морозного кома в животе:

– А что, есть предложение куда-то пойти?

– Можем проверить твои знания. Как со временем?

– Времени навалом! – торопливо ответил капитан, молясь об одном: лишь бы эта сумасбродка не передумала.

* * *

Выйти из прохлады автобуса на раскаленный асфальт – все равно что высадиться на другую планету. Солнце буквально прибивало тебя к земле.

К кассе муравьиной тропкой вилась длинная полуобморочная очередь: на лицах женщин застыла решимость умереть, но осмотреть положенные достопримечательности. На лицах мужчин читалась тоска жертвенных агнцев.

Рая бросилась искать гида, мы забились в тень чахлого деревца у обочины, и только Алекс осталась стоять на самом пекле, разглядывая что-то в телефоне.

Рядом с ней тоскливо переминался Димитрос: она вообще про него помнит? Или это была шутка?

Но Алекс вдруг подняла голову, посмотрела на его ноги, сказала странное:

– Зря ты надел шлепки!

И наконец кивнула:

– Иди за мной!

В этот миг Димка понял, что с миром что-то произошло. Он вдруг засиял яркими отмытыми красками, заискрился и наполнился другим воздухом, в котором будто растворили пузырьки шампанского.

– Я скинула эсэмэску друзьям, они подогнали сюда на стоянку машину, – тряхнула Алекс рыжими кудрями. – Счас ее найдем!

Красный «Опель» стоял в самом углу, уткнувшись лбом в куст, а ключ лежал у него под колесом.

Алекс села за руль, завела мотор. Димитрос плюхнулся рядом и стал искать, как отодвинуть сиденье: его длинные ноги складывались, как у кузнечика.

– На таких кирпидонов не рассчитано! – прошипела Алекс. Наклонилась, так что ее голая под футболкой грудь проехалась по его коленям. Пошарила под сиденьем и нажала рычажок.

Кресло отъехало. Димитрос окаменел.

Не ожидал от себя такой предательской реакции. Дальше какое-то время ехал молча, боясь пошевелиться. Только ожерелье в кармане тихонько перебирал – это успокаивало.

Когда пришел в себя, они заворачивали по серпантину на вершину горы, и камни из-под колес летели с крутого обрыва прямо на острые скалы.

Только сейчас он понял, что даже не спросил, куда они едут.

– Знаете, кто на самом деле открыл минойцев? Минос! Да, история любит такие шутки: первым натолкнулся на Кносский дворец греческий археолог-любитель Минос Калокеринос еще в 1878 году, – воодушевленно вещала экскурсовод. Маленькая, сухонькая, как ящерка, в песочном брючном костюме, она почти сливалась с развалинами, в центре которых мы стояли.

– Я читала, что Кносс нашел англичанин Эванс? – влезла Машка.

– Артур Эванс купил холм и начал раскопки позже, в 1900 году. Правда, уничтожил при этом много артефактов и восстановил на свой вкус часть дворца, вызвав гнев археологов. Зато теперь мы можем представить, какой была эта загадочная цивилизация, таинственно исчезнувшая три тысячи лет назад. Идите за мной! – Гид юрко заскользила по дорожке вдоль веревок.

– Я сейчас вымру, как те минойцы! – проворчала Машка. – Давай выбираться из этого лабиринта Минотавра, тем более что его не было.

Гид уже донесла до нас знание, что древние греки все переврали. Жена Миноса не влюблялась в быка, не рождала от него чудище с бычьей головой, а чудище не питалось данью в виде греческих юношей и девушек. И никакой Тесей Минотавра не побеждал. Греки нарочно все выдумали, чтобы отомстить минойцам за их победы.

Мы свернули с тропы к навесу. Как вдруг…

– Неприлично так бегать за мужчиной! Вы меня просто преследуете! – раздался сзади знакомый голос.

Незнакомец с яхты «Парис» стоял у полуразрушенной колонны и нахально разглядывал нас веселыми черешневыми глазами. Мне перестали нравиться эти случайные встречи. А Машке – наоборот.

– Ой! Мы вас без бутылки не узнали! – пошла она в атаку.

– Я завязал! – пожал незнакомец плечами. – До обеда не пью.

– Жаль. Трезвый вы скучнее, – вздохнула Машка.

– Не надо делать поспешные выводы.

Незнакомец вдруг легко перемахнул через веревочную ограду и тут же улегся в каменное сооружение, напоминающее ванну.

– Водички принесите, пожалуйста! Можем освежиться вместе!

– Полежите до сезона дождей!

Но тут послышался свист охраны, незнакомец вскочил, перелез обратно через ограждение и процедил сквозь зубы:

– Отходим по одному. Вы меня не знаете!

– Мы и так вас не знаем! – хмыкнула Машка.

– А как же все, что между нами было? – укоризненно покачал он головой. – Похищение сумочки, поедание горы картошки? Ладно, девочки, сбрасываем маски! И если хотите сбросить что-то еще, я не против, – метнул он взгляд на футболку, плотно облегавшую выдающуюся Машкину грудь. – Меня зовут Станислав, но вы можете называть меня милым домашним именем Стас.

– Где же ваша строгая спутница? – поинтересовалась Машка.

– Она не любит все, что создано не в этом сезоне.

– А вы, значит, любитель старины? Я думала, что из старого вы осматриваете только бутылки коньяка. Меня, кстати, Маша зовут, а это Лена.