Несмотря на героизм экипажа "Славы" и исключительную доблесть "Новика", немцы со второй попытки преодолели русскую оборону в Ирбенском проливе. Операция стоила русскому флоту потери геройски погибшей (из-за штабной неразберихи) в ночном бою с двумя дредноутами канонерской лодки "Сивуч" и бесцельно взорванной (как это было с крейсером "Изумруд" после Цусимы) такой же лодки "Кореец". Германское командование утвердилось в уверенности в легкой доступности Рижского залива. Русским же предстояло задуматься о том составе сил обороны, который соответствовал бы значению позиции.

Из документов, недавно обнаруженных автором в фондах РГА ВМФ, следует, что уроки 1915 года флотом были все же учтены. Еще в июле того года был поднят вопрос о главнейших усовершенствованиях на кораблях 2-й бригады — замене крыши боевой рубки на "Цесаревиче" и увеличении угла возвышения орудий, чем для "Славы", дальность стрельбы с 90 каб. могла быть увеличена до 114 каб., а при крене 4°—до 121 каб. Нов верхах проблему обещали решить не ранее, как через год. Еще менее было шансов на подобное усовершенствование установок "Императора Павла I" и "Андрея Первозванного", 110-каб. дальность стрельбы которых считалась, видимо, вполне достаточной.

Рутина продолжала торжествовать, и документы свидетельствуют о том, что вооружение "Павла 1" и "Андрея" существенных изменений не претерпело. У нового командующего до них не доходили руки. Оставалось лишь ожидать, что будут приложены усилия хотя бы к тому, чтобы поднять уровень подготовки в пределах их техники и вооружения. Свидетельством тому были маневры, проведенные 4, 7 и 15 октября. "Павел I" был на стороне "красных". Против них действовали "синие", включая три действовавших тогда дредноута ("Севастополь" получил на стратегическом фарватере две пробоины и выбыл из строя на 48 суток). Маневры сильно подняли боевой дух и настроение флота.

И потому, видимо, чтобы реабилитировать себя за прошлые неудачи и поддержать боевое настроение флота, были проведены две блистательные заградительные операции к югу от о. Готланд. 30 октября "Рюрик", "Баян", "Адмирал Макаров", "Олег" выставили 560 мин, а 28 ноября они же с добавлением "Богатыря" усилили заграждение еще на 700 мин. Обе операции, обогнув о. Готланд, прикрывали сопровождаемые "Новиком" дредноуты "Петропавловск" и "Гангут". Казалось, недалек был и давно ожидаемый час действительного вступления "Павла I" в войну.

Год 1916-й во всех его событиях был во многом поворотным для России. Выбор в том году правильных решений мог гарантированно предотвратить роковые события надвигающегося 1917 года. Флот, наконец, в полной мере осознал всю широту и значение стоящих перед ним задач. Его возросшая боевая мощь позволяла установить контроль над расширенной операционной зоной, включая Моонзундский архипелаг. Этим целям служила нараставшая оборона входа в Рижский залив, выполнявшаяся минной дивизией и для ее поддержки большими кораблями.

Завершалось формирование передовой позиции, которая вдвое увеличивала глубину обороны входа в горло Финского залива. Чрезвычайное значение имело создание па островах системы береговых батарей и авиационных станций. Предметом особой гордости должны были стать две батареи по четыре 12-дм 50-ка-либерных пушки (увы, в открытых, а не башенных установках). Талант отечественных инженеров позволил довести дальность стрельбы этих орудий до 156 каб., что превосходило дальность стрельбы пушек германских дредноутов. В комплексе с корабельной артиллерией (с ее усовершенствованием на дредноутах) можно было надеяться не допустить прорыва противника в Рижский залив. Пора было переходить к решительным наступательным операциям. Примером активизации на Балтике должны были служить впечатляющие успехи Черноморского флота в обеспечении продвижения русских войск в районе Батум-Трапезунд. Там прекрасно себя показали линейные корабли "Пантелеймон" и "Ростислав". Образцом взаимодействия с армией стала высадка (под прикрытием дредноутов) двух дивизий на кавказский плацдарм. Едва ли не полную дезорганизацию австрийско-германского фронта вызвал начавшийся 22 мая 1916 г. знаменитый брусиловский прорыв.

Но, увы. Стихийно строившийся, флот, как ни горько в этом признаться, и воевать продолжал стихийно. Это проявилось в отсутствии тщательно и глубоко разработанного, строго и неукоснительно осуществлявшегося плана таких активных действий, которые могли бы существенно поддержать армию в решении главной задачи войны. Стихийность была обусловлена гнилостью политического режима, проявлявшего себя не высокой стратегией, а лишь низкими придворными интригами. Такой режим парализовал волю и энергию даже самых талантливых военачальников и флотоводцев.

В войне на Балтике стихийность проявлялась слабостью тральных сил и в еще большой степени — подводного флота, в подчиненности флота интересам военно-промышленного комплекса. Об этом обстоятельно говорится в работе К.Ф. Шацилло "Русский империализм и развитие флота накануне Первой мировой войны 1906–1914 гг." (М., 1968,) где нелицеприятно характеризовался даже морской министр И.К. Григорович (с. 302). Именно поэтому флот тратил огромные средства на заказы огромных орудий для будущих сверхдредноутов, но не прилагал никаких усилий для модернизации додредноутов. Орудийные фабриканты не были заинтересованы в столь же хлопотных, малоприбыльных работах по увеличению на додредноутах и крейсерах углов возвышения их орудий.

Вовсе не считаясь с уроками Рижского залива в 1915 г. и угрозами нового вторжения германской эскадры, они, словно бы никакой войны и не было, с лета 1915 г. продолжали отговариваться технологическими трудностями и нехваткой принятых материалов. Продолжая тяжбу с бюрократией, начатую еще в июле 1905 г., флагманский артиллерист 2-й бригады линкоров 21 января 1916 г. сообщал командиру "Славы" о том, что по сведениям, полученным из артиллерийского отдела ГУК, переделки на корабле "не могут быть выполнены в эту зиму из-за перегруженности заводов срочными и неотложными работами, а также из-за сложности потребных для этого работ". Это означало, что жизненно важные, влиявшие на ход войны работы для корабля, стоявшего на передовой линии обороны, в глазах бюрократии (И.Е. Григорович о таких "пустяках" в своих воспоминаниях и вовсе не заикался) никакого значения не имели. Уроки японской войны и здесь по-прежнему оставались не впрок.

Еще менее шансов не скорое увеличение дальности стрельбы 12-дм орудий было у больших додредноутов. В лучшем случае уже готовые проекты таких работ Металлический завод обещал исполнить осенью или зимой 1916 г. Чем же были так заняты промышленность и послушно плясавшая под ее дудку бюрократия, и почему прямые, продиктованные войной потребности флота оставались во многом без внимания. Со страниц Всеподданнейших докладов по Морскому министерству за 1915 и 1916 гг. во всей своей необъятности встает осуществлявшаяся в продолжение всей войны грандиозная программа судостроения. И хотя гигантские (по 32500 т) линейные крейсера типа "Измаил" уже в 1915 г. признавались не успевавшими вступить в строй во время войны, их все же продолжали достраивать и до полной готовности рассчитывали довести два осенью 1918 г. и два — весной 1919 г. Не отступились и от начатого в Черном море сверхдредноута "Император Николай I". готовность которого в исходе 1916 г. была доведена до 54 %. В обоих докладах для вящего удовольствия императора в разделах "Артиллерийское вооружение" приводились десять (в 1915 г.) и пятнадцать (в 1916 г.) перевооружений, выполненных на кораблях благодаря образовавшемуся запасу орудий. Они должны были предметно демонстрировать возраставшую мощь флота.