увидел: «Бой в Крыму, все в дыму». При этом была стопроцентная уверенность в правильности функционирования РЛС. С полетом испытатели разбирались до начала последнего заседания комиссии. В итоге комиссия принимает решение повторить полет. Я категорически протестую, спрашиваю: «А что, если «бой в Крыму» повториться? Я на эту массовку не пойду».

И вот утро. Я в гостинице, на станции – полет. Звонок. Начальник полигона Б. Е. Бондарчук наказывает мне немедленно прибыть на станцию и присылает за мной генеральскую «Волгу». Захожу в кабину, у индикаторов стоят двое: Б. Е. Бондарчук и В. М. Марескин – мой заместитель. Стоят и как-то радостно приплясывают. Марескин выключает защиту от помех – «бой в Крыму», включает – чистейшие экраны и ясно видны все цели. Секрет удачи второй массовки заключался в том, что помеховая обстановка была упрощена – снижено число постановщиков помех. Заканчиваем полет, на площадку выходят все испытатели и разработчики. Генерал благодарит всех: операторам по 10 дней отпуска, офицерам благодарности, разработчикам – искреннее уважение и поклоны.

Вот и конец госиспытаний. Последнее заседание – доброе, благожелательное. Вечером банкет. Счастье!

Я сравниваю труд сапожника с трудом разработчика. Сапожник приходит на работу, садится и через пару часов изношенные туфли превращаются в «новые» туфельки. Счастье! Еще через 2 часа счастье повторяется и так до конца рабочего дня. А разработчик: год не получается, два, три, пять лет, и вот наступает момент удачного окончания, о котором я рассказал выше. Чему равно счастье разработчика? Оно равно всем спрессованным воедино счастьям сапожника!

Можно похвалиться также разработками наших специалистов, например, замечательным спецвычислителем. Его объём составлял один полный блок и полублок. Для сравнения заметим, что объём оборудования, разработанный МНИИПА для РЛС СТ-67 с такими же функциональными возможностями, занимали две аппаратных кабины: первая вырабатывала КТА, вторая – трассу. К нам было целое паломничество посмотреть на спецвычислитель.

И вот мы уезжаем с полигона победителями, а я глубокоуважаемым главным конструктором. Через год мы вернемся на проверку плана мероприятий, а через пять лет я снова прибуду в Капустин Яр на БКИ серийного изделия. Снова 2 раза по 100 полетов. Опять куча вопросов, но все равно, это значительно меньше, чем в предыдущие разы. Всего я насчитал порядка 300 полетов, на значительной части которых присутствовал.

Однако 55Ж6 обладала серьезным недостатком: апертура дальномера и высотомера пересекались, и антенна дальномера имела неприемлемо огромные боковые лепестки на углах места 7-9 градусов. Хотя они и компенсировались изобретенным устройством, но усиление антенны было занижено, да и распределение поля по апертуре было малограмотным. Поправить все это не удалось. Большую часть вины я отношу к себе, тогда еще недостаточно опытному конструктору.

Тем не менее, было выпущено 138 станций. Они многие годы находились на боевом дежурстве по всей госгранице и в районе крупных народно-хозяйственных объектов. Коллектив разработчиков был награжден орденами и медалями, а внесшим наибольший вклад в разработку, была присуждена Государственная премия. Меня в составе лауреатов не было. Так было организовано дело директором Проскуриным В. А.. У нас с ним были совершенно различные понятия о том, что такое творческий коллектив и по всем остальным вопросам тоже. Он не только лишил меня Государственной премии, но и не дал мне защитить докторскую диссертацию. Кончилось все тем, что меня хотели выгнать из института. Но не удалось. Об этом в отдельном рассказе.

Описывая события с испытаниями РЛС «Небо», я хочу выделить представителя заказчика, ведущего по заказу от Минобороны, полковника Забудько Николая Петровича – весьма компетентного и преданного делу человека. Он ежедневно бывал в моем кабинете, участвовал в совещаниях и принятии решений. Николай Петрович обладал замечательным чувством юмора, а его замечания веяли какой-то необыкновенной теплотой. Фактически он был на уровне заместителя главного конструктора.

Рассказывая о Капустином Яре, не могу не выделить еще одного выдающегося высокопрофессионального испытателя Ложкина Сергея Романовича, который является испытателем-долгожителем с тех давних времен и до наших дней. Он испытывал все изделия, выполненные под моим руководством: РЛС «Небо» – 1981 г., РЛС «Небо-У» – 1991 г., РЛС «Небо-М» – 2010-2011 гг. и их модификации также. Спасибо тебе, дорогой Сергей Романович!

Хочется также рассказать, что наше пребывание в Капустином Яре вспоминается не только работой. Мы играли в волейбол «на вылет». На 30-ой площадке, где мы жили, было 6 волейбольных площадок. Наша команда – это заместители главного конструктора Калинцев А. И. и Марескин В. М., Аратский Б. В., Забудько Н. П. и Москаленко В. В. (наиболее сильный игрок команды, хотя и небольшого роста, но очень прыгучий). Мне повезло, подо мной стоял Забудько Н. П. Его пас был идеальный, сравнимый разве что с пасом моей жены Ляли – доцента радиофака ГГУ (она окончила спортивную карьеру капитаном сборной города Горького). Впоследствии в составе команды играл молодой специалист Грачев О. Д. – блестящий нападающий и защитник. По-моему, равных ему в команде не было.

Отдельно также расскажу о выпивках. Они официально были запрещены на территории полигона. Тем не менее, канистры со спиртом регулярно доставлялись на полигон через прорехи в заборах. По субботам-воскресеньям каждому разработчику «наливали». На другой день я, как правило, бывал в милиции – защищал и «отмывал» наиболее «преуспевших» в этом деле. С милицией я подружился.

У меня вечером бывало довольно много посетителей по личным вопросам, в основном приезд-отъезд. Я повесил на двери нашего домика объявление: «Главный конструктор принимает с 18:00 до 20:00». На это разработчики ответили, что и они хотели бы «принимать» в это время в моей компании.

По вечерам было массовое гуляние с посещением кинотеатра или просто прогулки, как у нас на Большой Покровской. Разодетые «куколки» из разных городов СССР были так хороши! Конечно, были и любовные похождения у наших ребят.

Далее мне повезло: возникло Решение ВПК СМ о разработке следующей модификации изделия – «Небо-У». Нам удалось устранить все недостатки РЛС «Небо». РЛС «Небо-У» – цифровая ФАР. Однако и она обладала недостатком по сравнению с «Небом». У нее было два яруса растяжек и сложная кинематика подъёма. В 2016 году совместно с заводом «НИТЕЛ» была выполнена модернизация РЛС «Небо» – «Небо-Т». Были устранены все указанные выше недостатки и кардинально переделана антенно-фидерная система. Введена самая современная элементная база, когерентное накопление и прочее. По своим ТТХ эта станция превзошла все многочисленные модификации РЛС «Небо». При этом конструкция антенны была сохранена – один ярус оттяжек. В настоящее время на завод «НИТЕЛ» поступают старые РЛС «Небо». Каркас антенн сохраняется, все остальное – новое. Станция оказалась очень востребованной. Завод уже выпустил 12 изделий и