— Он все-таки остался жив, — изумленно пробормотала она.

Остальные тоже приникли к иллюминатору и замахали Пит­ту. Они и представить себе не могли, что, прежде чем вернуться к ним на вертолете, он проделал трехмильное путешествие по озеру на гребне волны.

Питт постучал указательным пальцем по стеклу иллюми­натора, затем соединил его с большим.

— Он спрашивает, в порядке ли мы, — пояснил Рой.

Татьяна, находившаяся ближе всех к иллюминатору, энер­гично закивала и повторила знак. Питт коснулся ладонью сво­их часов и вытянул вверх указательный палец.

Татьяна снова понимающе кивнула.

— Нам осталось ждать всего час, — сообщила она. — По­мощь уже в пути.

— Ну что ж, полагаю, можно устроиться поудобнее, — ска­зал Уоффорд. Вместе с Роем они переложили сбившиеся мат­расы, и все смогли усесться комфортнее.

Питт осмотрел камеру, проверяя корпус на наличие повреж­дений и течей. Убедившись, что капсула совершенно цела, Питт взгромоздился на ее верхнюю часть, торчащую из воды. В чис­том полуденном воздухе он без труда разглядел появившуюся вдали темную точку «Верещагина» и начал внимательно сле­дить за его приближением.

К тому времени, когда судно остановилось ярдах в пятиде­сяти от декомпрессионной камеры, Джордино уже успел смон­тировать на фюзеляже вертолета большой подъемный кран. Тросы все так же болтались в буксирных кольцах камеры, так что Питту пришлось лишь собрать их и навесить на крюк. Сам он уселся на камеру верхом и казался наездником, оседлавшим гигантского белого жеребца. Джордино поднял камеру и береж­но опустил ее на кормовую палубу «Верещагина». В ту же се­кунду Питт спрыгнул с нее и засуетился у входного люка, от­крывая замок. К распахнувшемуся люку подбежал Ганн и, за­глянув внутрь, помог Терезе и Татьяне выбраться наружу. Трое мужчин вылезли следом за ними сами.

— Слушай, это же просто великолепно, — проговорил Уоф­форд, вдыхая чистый свежий воздух.

Капитан рыбацкой лодки, появившийся из камеры послед­ним, сразу подошел к борту и, опершись на перила, стал огля­дывать озеро в поисках своей погибшей посудины.

— Скажите ему, чтобы не напрягал зрение, — шепнул Питт Татьяне. — Его лодка утонула. Волна переломила ее.

Татьяна перевела капитану слова Питта. Тот в ответ на ее сообщение покачал головой и внезапно заплакал.

— Мы и не думали вас увидеть, — сказала Тереза. — Как вам удалось выжить?

— Иногда мне очень везет, — усмехнулся Питт, открывая рюкзак и укладывая в него водолазный костюм.

— Еще раз спасибо вам. — Благодарность Терезы слилась с хором восхищенных голосов. Команда судна и исследователи восторгались мужеством Питта.

— Говорите спасибо не мне, а Джордино, ведь это он дога­дался привезти вам декомпрессионную камеру.

Джордино выступил вперед и церемонно поклонился.

— Весьма польщен, дамы и господа, — улыбаясь, произнес он. — Надеюсь, маленькое путешествие в консервной банке доставило вам удовольствие.

— Вы спасли нам жизнь, мистер Джордино, — отозвалась Тереза, взяла его руку и долго трясла.

— Пожалуйста, зовите меня просто Ал. — Под взглядом сим­патичной голландки хрипловатый голос итальянца смягчился.

— Зато теперь я хорошо знаю, каково быть шариком в пин­боле, — пробормотал Рой.

— Послушайте, у них на судне есть водка? — угрюмо спро­сил Уоффорд, потирая ушибленную спину, и застонал.

— Простудились? — участливо поинтересовался Ганн, под­слушав вопрос, и заулыбался. — Прошу за мной, дамы и госпо­да. Сначала вас осмотрит судовой врач, а потом вы сможете либо отдохнуть в каютах, либо выпить на камбузе. В Листвянке тво­рится кошмар, до завтрашнего утра туда лучше не соваться.

— Ал, отведи их ко врачу. Я приду попозже, сначала пере­брошусь парой словечек с Руди, — сказал Питт.

— С удовольствием, — ответил Джордино и, взяв Терезу под руку, повел подлинному переходу в крошечную судовую мед­санчасть. Остальные потянулись за ними.

Руди подошел к Питту и похлопал по плечу.

— Ал рассказывал о твоей прогулке на волне. Знай я об этом намерении заранее, прицепил бы к тебе пяток датчиков. Сам понимаешь, интересно все-таки знать, какова скорость пото­ков внутри волны, ну и все такое, — усмехнулся он.

— Буду рад поделиться с тобой опытом в гидрогазодинами­ке за рюмкой текилы, — отозвался Питт. — Как там на берегу? Разрушений много?

— Судя потому, что мы видели с «Верещагина», Листвянка в целом шторм выдержала. Пристань, конечно, уничтожена, пару лодок вынесло на берег. Валяются на центральной улице, но в остальном более или менее нормально. Да, разве что не­сколько прибрежных палаток снесло. Главное — человеческих жертв нет, власти успели предупредить население о приближе­нии волны. Мы тоже слышали сообщение по рации.

— Расслабляться нам не следует, возможно повторение под­земных толчков, — сказал Питт.

— У меня прямая связь с Национальным информационным центром по прогнозированию землетрясений, он находится в Голдене, штат Колорадо. Они пообещали сразу предупредить нас, если заметят что-нибудь подозрительное.

Озеро окутывал сумрак, «Верешагин» медленно дрейфовал в сторону Листвянки. На носовой палубе исследовательского судна команда, облепив поручни, разглядывала разрушенный берег. Волна молотом ударила в него, с корнем вырвала дере­вья и разрушила хилые постройки, однако большая часть по­селка и сооружений остались неповрежденными. Корабль бро­сил якорь уже в темноте примерно в миле от разрушенной при­стани, над которой соорудили временное освещение в виде длинной гирлянды лампочек. Над водой плыл тихий рокот трак­тора «Беларусь» — это жители, несмотря на глухую ночь, продолжали расчищать улицы и побережье от обломков.

В углу камбуза сидели Рой, Уоффорд и капитан погибшей лодки. Один из членов команды щедро угощал их водкой «Ал­тай». Напротив них, у противоположной стены, расположились

Питт, Джордино, Саргов, Тереза и Татьяна, заканчивая обед, состоявший из запеченного осетра. Когда помощник кока уб­рал пустые тарелки, Саргов достал бутылку без этикетки и раз­лил по рюмкам мутноватую жидкость.

— Ваше здоровье, — сказал Джордино, по очереди повора­чиваясь к дамам и чокаясь с ними.

— Которое благодаря вам значительно улучшилось, — от­ветила Тереза и рассмеялась. Она глотнула напитка, и глаза ее округлились, а улыбка слетела с лица. — Что это? — задыха­ясь, спросила она. — По вкусу напоминает щелочной отбели­ватель.

Саргов оглушительно захохотал.

— Это самогон. В поселке раздобыл, у своего старинного приятеля. В Америке нечто подобное называется, кажется, муншайн.

Под общий дружный смех Тереза оттолкнула от себя недо­питую рюмку.

— Нет уж, лучше я выпью водки, — произнесла она и за­улыбалась.