наполненными бокалами и пакетом чипсов на тарелке. Увидела сигареты:

– Только тут, пожалуйста, не курите. Днем не положено!

Герыч уверил красавицу, что московские музыканты – люди тоже законопослушные.

Пиво и в самом деле оказалось клевым, с приятной горчинкой. Однако насладиться его вкусом судьба помешала, потому что едва разворошили пакетик чипсов, как вдруг кто-то за спиной Максима громко спросил:

– Макс Коробов, это ты?

Голос показался знакомым.

Пришлось обернуться.

И лицо, в рот ему компот, знакомое. Вот только никак не вспомнить – чье.

– Ты меня не узнал, – спрашивающий удовлетворенно улыбнулся, – позабыл старых приятелей, Француз, да? Это ж я, Леха Севастьянов!

Максим хлопнул себя по лбу:

– Севас, ты?!

Это и в самом деле был одноклассник, чуть расплывшийся и слегка полысевший, но все тот же Севастьянов, с которым были знакомы еще до всех музыкантских дел и даже в третьем и четвертом классе сидели за одной партой. А в восьмом – дрались, потому что Севас тоже глаз положил на Ленку.

Максим вскочил из-за стола, и начались рукопожатия и объятия. Делить им давно уже было нечего, потому что Леха Севас почти сразу после дембеля женился на Аньке Сапрыкиной.

То ли юношеская любовь у него угасла, то ли просто отдал должное девчонке, которая ждала его два года.

– Как жизнь? Как наши? – спросил Максим, потому что именно такие вопросы задают друг другу встретившиеся бывшие одноклассники.

Севас оглянулся на Герыча.

Тот все понял и поднялся:

– Я, пожалуй, вас оставлю, если не возражаете, господа. – И переместился за свободный столик в углу, прихватив с собой бокал с пивом и половину чипсов.

Господа, разумеется, не возражали.

– А я тебя в окно увидел, – объяснил Севас. – Ну и не мог не подойти. После концерта-то, наверное, хрен доберешься до ваших персон. Фанатки голову оторвут! А то и что-нибудь посерьезнее.

– Ну и правильно, что подошел. Пиво пьешь? Или?..

– Не «или»! Пиво, так пиво!

Максим сбегал к Диляре, принес еще бокал темного и пакет чипсов. И приготовился выслушивать истории о местном житье-бытье и старых знакомых, жалобы на власть и неблагодарных детей.

Однако Севас больше налегал на расспросы. И пришлось без умолку трындеть самому. Кратко рассказать о том, как докатился до жизни такой. Перечислить знаменитых людей, с которыми довелось познакомиться. Упомянуть о бесчисленных гастролях. Объяснить причины холостяцкого существования…

С журналистом бы о многом умолчал – как не раз бывало. Им палец в рот не клади. Да еще и переврут.

Но с одноклассником язык молотил сам по себе.

Потом Максим все-таки спохватился.

– Ну а у вас тут как?

Настала очередь Лехи.

Впрочем, ничего сногсшибательного у него не нашлось.

Мелкий торговый бизнесмен. С семьей все в порядке. У Аньки, правда, сахар высоковат, в районе десятки, пришлось на диету сесть, пока, слава богу, без инсулина обходится, таблеток хватает. Дети учатся в Предгорице, в университете: дочка на бесплатном, за сына, раздолбая, приходится отстегивать, но терпимо… Кстати, учится в одной группе с сыном Сереги Заславского, помнишь его? Сам Серега теперь большой человек, работает в краевой администрации, как сыр в масле катается, пока не посадят… Толик Менжуев при дельфинариуме околачивается, попивает, но в меру. А вот Макар и Болото спились окончательно. Больше того, Макар с прошлого лета на кладбище, царство ему небесное… Про девчонок тебе, наверное, не слишком интересно?

– Почему неинтересно? – удивился Максим. – Мне про всех наших интересно.

– Ну, Тамарка Ионова, по мужу Котова, в Прибрежном обосновалась, точку на рынке держит, торгует молочкой и сырами. Не миллионерша, но не бедствует. Да и у мужа автосервис, тоже кое-что в дом приносит. Все наши у него ремонтируются… А Ленка Волкова – все так же. Помнишь, небось, что она медучилище окончила?

– Помню, – соврал Максим. – Говорил кто-то…

– Ленка так и работает операционной сестрой в городской больнице. Замуж не вышла, имей в виду.

– А зачем ты мне это говоришь?

– Так ведь только слепой не видел, что она по тебе сохла. И, по-моему, продолжает сохнуть.

– Ну и что? У нее своя жизнь, у меня – своя. Помнишь, кстати, как мы с тобой в школе дрались?

– Еще бы не помнить! Молод был, глуп. Аньку свою тогда в упор не замечал. Хорошо, армия глаза раскрыла… Ты бы Ленке, кстати, позвонил, коли уж в родных пенатах оказался. Она хорошая баба. Некоторые ведь тоже спились, как и мужики. А она себя в руках держит. Позвони ей, Макс, от тебя не убудет. К тому же у нее сегодня день рождения.

– Я помню, Севас… Хорошо, позвоню.

Разговор как-то сразу угас.

Допили пиво. Потом Леха поднялся из-за стола.

– Ладно, засиделся я. Мы с Анькой вечером на концерт ваш придем. Может, потом еще встретимся?

– Постараемся, – сказал Максим.

Ему очень хотелось спросить, не придет ли на концерт Лена. Но показывать свой интерес не стоило.

– Все, пошел, – Севас протянул руку для рукопожатия, – надеюсь, до вечера!

– Погоди-ка… Ты не помнишь, почему меня начали называть Французом?

Леха усмехнулся:

– Конечно, помню. Это я тебя первым так назвал.

– Да? А почему?

– А все просто! Мне показалось, что ты похож на актера Прыгунова, который играл Француза в фильме «Трактир на Пятницкой». Помнишь его?

– Не-а… А я в самом деле на него похож?

– Да, в общем-то, нет. Показалось мне, вот и назвал. А нашим прозвище понравилось. Как это иногда и бывает… Ладно, до вечера!

– До вечера!

Возле дверей Леха оглянулся и кивнул, а проходя вдоль окна, улыбнулся. И скрылся.

А Максиму пришло в голову, что на самом деле Севас вовсе не случайно топал мимо, что его попросила прийти в гостиницу Ленка и задать эти самые вопросы, которые в первую очередь интересуют женщин, а не мужчин, не видевших друг друга двадцать лет и почти забывших о школьных годах.

За стол вернулся Герыч. Спросил:

– Одноклассник, как я понял?

– Да.

– Ты извини, Максимильяно, я нечаянно кое-что услышал… Эта Ленка… и есть твоя юношеская…

– Слушай, Герыч, – оборвал его Максим, – ты-то хоть на мозги не капай! Я и сам могу решить, как мне поступить.

Герыч только молча поднял лапы. 

* * *

Как поступить, Максим так и не решил.

Весь день его желания мотало этаким маятником – то туда, то сюда.

Сначала приходила мысль, что, отказавшись от встречи с Леной, он проявит самую настоящую трусость. Подумаешь, Герыч встретился с бочкой и арбузами в лице былой подруги… Не все ж бабы такие! Некоторые неплохо сохраняются до старушечьих лет. Почему бы Ленке не оказаться