Они помолчали.

— А ваша мать? Где ваши братья и сестры?

— Моя мать умерла. Она и два моих брата погибли, когда загорелась лачуга, где мы жили.

— Какой кошмар!

— Такое случается часто. Эти лачуги легко загораются. Говорят, что пожар случился из-за керосинки. Когда я вернулся с работы, дома уже не было. Сестер определили в монастырский приют. Мне минуло тринадцать лет, и я считал себя мужчиной. К тому времени я уже три года содержал семью и зарабатывал вполне прилично, но как несовершеннолетнего полиция поместила меня в приют для мальчиков. В ту же ночь я сбежал. Удалось повидать сестер, я хотел, чтобы они ушли со мной, но девочки отказались.

Эвелин услышала обиду в голосе.

— Вас это огорчило?

— Я остался один, — просто ответил Марк. — С тех пор мне приходилось заботиться только о себе, и моя жизнь стала легче.

Девушку не обмануло показное равнодушие.

— Что же случилось с вашими сестрами?

— Я их не видел много лет.

Глаза Тэлворта потемнели от боли.

— Думал, они отказались от меня. Да, это больно и обидно. Но со временем смирился. Через много лет я попытался их найти.

— И?..

— Тереса и Лаура вышли замуж, растолстели, нарожали по полдюжины детей. Они живут в Колумбии, и иногда я получаю от них весточки. Третья сестра, Урсула, стала монахиней.

— Может, ей нравятся стабильность и покой после многих лет жизни на колесах и в нищете, — предположила Эвелин.

— Конечно, монахини очень добры, поэтому сестры не пошли за мной. Они, как бездомные кошки, набрели на хороший дом и не желали его покидать.

— Разве можно их в этом винить?

Марк мрачно покачал головой.

— Нет, но они были моей семьей — и отвергли меня. Лишь теперь я понял, что в то время думал не о них, а только о себе.

Вот почему эти синие глаза всегда немного грустные. А она-то считала Марка властным и равнодушным. Следовало понять, что он — живой человек, а не какой-то точно отлаженный механизм. До того как к его фамилии стали прибавлять слово «сэр», он вел трудную жизнь. Неудивительно, что Марк ожесточился.

— Когда вы приехали в Англию?

— Мне было шестнадцать. Я понял, что обладаю двойным гражданством, поэтому обратился в консульство Соединенного Королевства в Боготе и получил британский паспорт. Это заняло много времени. Пришлось доказывать английским бюрократам, что я — это действительно я. Получив паспорт, сразу же устроился на трансатлантическое судно. Там познакомился с милой парой из Глазго. Я им понравился, и Дуглас предложил мне работу, если захочу остаться в Англии.

— Что за работа?

— Он сказал, что это работа в офисе. Мы переписывались полгода. Потом мне надоело мотаться туда-сюда по океану, и по прибытии в Англию я списался с судна и отправился в Глазго. Дуглас Крайтон оказался порядочным человеком. Он дал мне работу в офисе и оплатил учебу на вечерних курсах счетоводов. Позже я закончил курсы бухгалтеров. Когда мне исполнился двадцать один год, я стал заниматься бизнесом и заработал кое-какие деньги. Потом занялся юриспруденцией. Дуглас все время ставил передо мной очередную цель — в то время я мечтал стать его партнером. Но в двадцать шесть лет уже имел свое дело и занялся инвестициями. Встречался со многими богатыми и влиятельными людьми, и один из них пригласил меня в свой банк. Конечно, я никогда не думал, что стану главой финансово-промышленной компании.

— Это похоже на сказку, — промолвила Эвелин. — Не понимаю, почему вы боитесь, что кто-то узнает о вашем прошлом. Вами будут восхищаться, ведь вы смогли пробиться наверх с самого дна! Люди не станут осуждать — совсем наоборот!

Тэлворт грустно посмотрел на девушку.

— Обещайте… Никогда и никому не повторяйте того, что услышали. Даже вашему дедушке. — Марк помедлил. — И самое главное — ни слова Валери. Ей так хотелось бы иметь оружие, которым она сможет сразить меня!

Эвелин чуть не спросила «почему?», но вовремя прикусила язычок. Ей вспомнились глаза кузины, сверкавшие ненавистью. Марк оставил Валери, и она не могла простить этого. Бедная Валери, понимаю ее чувства. Но если бы я оказалась на ее месте, не стала бы мстить. Какой в этом толк?

Вслух же Эвелин сказала:

— Не могу поверить, что люди могут быть такими жестокими.

— Вы еще плохо знаете жизнь, — нежно заметил Марк. — Понимаю, трудно поверить, но это так.

— Я бы доверила вам свою жизнь, — искренне заметила она.

Тэлворт с трудом перевел дыхание:

— Благодарю вас, Эвелин.

Она уже верила возлюбленному всем сердцем, но он этого не знал. Марк считал ее наивной, но ошибался.

Я его люблю, поняла Эвелин. И хочу, чтобы этот мужчина любил меня по-настоящему. Я так желаю этого, как никогда ничего не желала в своей жизни.

Валери и ее мать встречали Рождество в доме Макферсона на Одли-стрит. Эвелин приготовила традиционную индейку и пропитанный коньяком рождественский пирог, который подала со взбитыми сливками.

Валери вплыла на кухню с двумя бокалами шампанского.

— Счастливого Рождества, Эвелин, — сказала она, протягивая девушке бокал.

— Тебе тоже счастливого Рождества! — Эвелин пригубила напиток. Шампанское пощипывало язык, и девушка даже чихнула.

— Я думала, вы пригласили на ужин еще кого-нибудь… Дерека, например? — невинным тоном заметила Валери, в то время как глаза буквально сверлили собеседницу. — Или мистера Тэлворта?

Эвелин тянула с ответом, делая вид, что очень озабочена содержимым стоявших на плите кастрюлек.

— Рождество — семейный праздник, не так ли? — нашлась она наконец. — Кстати, ты все еще встречаешься с этим… Ну как его там?.. Маркусом?

— Магнусом Камбером, — поправила Валери, мгновенно насторожившись, — Да. А что?

— Просто так… Он работает на мистера Тэлворта?

— Магнус является движущей силой успеха Марка, — ядовито сообщила мисс Карсон. — Тэлворт — всего лишь фасад, а всю работу делает Камбер. Он великий человек, гений, если хочешь. Магнус может узнать подноготную любой компании за несколько дней и вывернуть наизнанку любую тайну, у него нюх как у гончей на деньги, и он запросто раскрывает секреты, похороненные много лет назад. Без Камбера наш шеф не смог бы добиться такого грандиозного успеха. Однако Тэлворт обладает богатством и властью, а тому, кто таскает для него каштаны из огня, достаются лишь жалкие крохи. Что делать, мир несправедлив!

— Да, это так. Но все равно мы живем гораздо лучше, чем миллионы людей в других странах.

Валери взяла книгу.

— Гарсия Маркес? Я не знала, что ты увлекаешься творчеством этого аргентинца.