– Я думаю, – сказал один, – нужно вызвать полицию…

– Прошу вас, – ответил кто-то, – в этом нет никакой необходимости! Этот человек совершенно безобиден. Он просто сумасшедший.

Давид попробовал повернуть голову, но ничего не вышло, его держали слишком крепко.

– Да будет вам! Просто вышвырните его.

Поразмыслив несколько секунд, охранники вытолкнули Давида. Тот, шатаясь, вышел на улицу, в самое пекло.

– Чтобы духу вашего здесь больше не было. Понятно?

– Он все понял, – ответил за него голос. – Не беспокойтесь!

Мужчины кивнули и скрылись внутри гостиницы. Давид обернулся. За ним стоял человек из регистратуры. И улыбался.

– Неплохая попытка. Серьезно, очень даже ничего!

Лицо его показалось Давиду знакомым. Пожелтевшие зубы со щербинкой впереди. Он отбрасывал узкую тень на земле.

– Пошли! Мы едем домой. Большое вам спасибо, очень любезно с вашей стороны! – сказал Марсель и полез в карман.

– Нет, прошу вас! Ничего не надо! Нет! Нет! Это моя работа. – Он посмотрел на Давида. – Уже собираетесь ехать?

Давид кивнул.

– Во всяком случае вы прославились! Милое выступленьице. Именно ради него вы и забрались сюда?

– Я хотел встретиться с одним человеком, с Валентиновым, но он уже…

– Да, он только что отбыл. Я сам бронировал для него билет. Его поезд отходит через полчаса.

– О господи! – воскликнул Давид. – Где здесь вокзал?

Мужчина медленно поднял левую руку, вытянул указательный палец и показал на здание на другом берегу озера.

– Откуда я вас знаю? – спросил Давид.

– Меня многие знают.

Их взгляды встретились. Давид открыл рот, некоторое время он как будто колебался, но так ничего и не сказал. Повернулся и заспешил прочь. Он пытался даже бежать, но нога не слушались, к тому же левая рука совершенно онемела. Воздух был теплый и вязкий, как жидкость. В груди что-то ныло.

Его догнал Марсель.

– Ты уже выставил себя идиотом, теперь достаточно? Что теперь? Что ты собираешься еще учудить?

– Скорей! – задыхаясь, ответил Давид. – Беги на вокзал!

– Тебе нужно к врачу, у тебя ужасный вид!

– Сказано тебе, беги!

– Я даже не знаю, как Валентинов…

– Он маленький, в очках и с бородкой. Да беги же!

Марсель покачал головой, посмотрел Давиду в глаза и… побежал. Он удалялся в сторону вокзала. Солнце словно выросло и светило теперь так ярко, что все кругом расплывалось. Пот катился по лицу Давида. Боли в груди усиливались и ослабевали, снова усиливались и снова ослабевали, в четком ритме. Он достал из кармана ингалятор, направил ко рту, сделал вдох – не помогло. Впрыснул еще раз. Снова никакого эффекта. Отшвырнул пузырек, тот с металлическим звуком ударился о землю и покатился.

Давид не останавливался, но продвигался вперед очень медленно. Не то сам воздух удерживал его, не то земное притяжение было сегодня сильнее, а может, нестерпимая жара затрудняла движение. Сердце неистово колотилось, дыхание прерывалось. Боли усиливались. Он уже шел вдоль магазинов, в витринах лежали ожерелья, трости, часы, снова ожерелья. Люди глазели на них через стекло, мимо промчался на велосипеде ребенок. От асфальта поднимался пар, на небе ни облачка. Вот еще одна витрина с часами: дюжина круглых тикающих предметов, резкие скачки бесчисленных стрелок, следующих за секундами – все напоминало большие гонки. Давид застонал, какая-то женщина изумленно на него посмотрела. Он как будто пошел быстрее. Но нет, это только показалось. Несмотря на жару и досадно медленную скорость, несмотря на свой вес и мучившие боли, Давид бесстрашно продвигался вперед. Вокзал приближался.

Солнце выросло еще больше. На стенах домов колыхались блики озера. Мимо проехала косилка, Давид отпрянул в сторону, и на секунду его одурманил резкий запах свежескошенной травы. Дальше.

Поворот, еще один, вперед по дороге. Возле кафе за ослепительно белыми столиками сидели люди и разговаривали, гремя посудой, поднимая и опуская чашки. Было больно дышать, Давид попробовал задерживать воздух, но надолго не получалось, его настигал приступ кашля. Хотелось пить.

Вот показался вокзал. Три ступеньки вели в пустой зал ожидания. Два окошка, киоск с газетами и сигаретами. Давид вышел на перрон.

– Ну наконец-то!

Марсель сидел на скамейке, закинув ногу на ногу, с сигаретой в зубах.

– Девушка в окошке сказала, что кто-то, похожий на Валентинова, спрашивал у нее, когда отходит поезд и есть ли еще время прогуляться вдоль озера. В маленьких деревушках свои преимущества, нам только нужно дождаться, когда профессор вернется. Присаживайся, ну и видок у тебя!

Давид прислонился к стене. Та показалась ему мягкой, почти резиновой. Посмотрел на рельсы: две блестящие прямые набегали друг на друга и исчезали в черном горле туннеля, так что точка их пересечения оставалась вне поля зрения. Только через несколько секунд он заговорил:

– Нет, мы не будем ждать. У нас нет…

В сердце кольнуло так сильно, что он едва не закричал. Потом резко повернулся и, пройдя через зал, снова оказался на улице. Марсель отбросил сигарету и побежал за ним.

Узкая лестница вела от тротуара к берегу. Давид крепко ухватился за перила и стал осторожно спускаться, шаг за шагом, ступенька за ступенькой.

– Ступай налево, а я направо. Если его увидишь, зови меня!

– Но в этом нет смысла! Мы подождем здесь! С какой стати я должен куда-то ходить?

Давид остановился. Перед ним расстилалось озеро. Синяя плоскость, отбрасывающая полосатые блики света. Шум волн, бьющихся о камни. Давид развел руки, почувствовал идущую от воды прохладу, сделал глубокий вдох, снова дышалось свободно.

– Потому что я тебя прошу, – ответил он. – И потому что ты мне веришь.

– Не верю ни единому слову.

Марсель всплеснул руками, повернулся и пошел прочь. Давид смотрел ему вслед, но уже через несколько секунд тот скрылся из виду, растворившись в ярком свете.

Дорожка вела прямо и была добросовестно выложена. Слева раскинулось озеро, справа – пальмы и диковинные разноцветные растения, привезенные из дальних стран. Нервно раскачивалась на ветру орхидея. Давиду еще никогда не доводилось видеть такого огромного солнца. Слабо вырисовывались очертания гор, цветы тянулись прямо к нему. Какое-то растение с шипами, длинные высохшие листья которого трепетали словно живые, пробудило в нем смутные воспоминания, но они стерлись, как только цветок остался позади. Ребенок на велосипеде обогнал Давида. Женщина остановилась и показала на него пальцем.

– Это вы! – воскликнула она. – Вас же только сейчас по телевизору!.. Правда?

– Правда, – ответил Давид и побрел дальше. Он как будто плыл в теплом тумане. Теперь уже каждый вдох сопровождался болью. Озеро действовало успокаивающе, особенно холодный блеск воды и мысль о том, что в любой момент можно броситься в эту воду, готовую принять любого и предоставить надежную и верную защиту, раз и навсегда.