Люси была права только отчасти, когда говорила об однообразии в архитектуре Омилла. Да, по сравнению с поражающими воображение причудливыми зданиями и разноцветными витражными окнами Прайма круглые домики действительно выглядели скромновато…

Но, здесь было уделено очень большое внимание мелочам — формам, узорам, росписям. В многообразии деталей Омилл превосходил Прайм, в этом‑то и была его неброская, но притягательная красота. Неброский и не вызывающий, практичный и уютный внешне, Омиллимел… богатый внутренний мир, что ли. К нему нужно приглядеться, чтобы проникнуться его очарованием.

Вот и небольшой рынок под грибом. Кажется, здесь есть всё необходимое. Похоже, можно больше не искать караваны. Вот потому‑то наверняка они по пути дальше и попадутся. И пусть. Ей ещё много чего нужно по хозяйству.

Теперь, когда с делами покончено, можно было отдать всё своё внимание запахам Омилла, которые это самое внимание с завидной регулярностью на себя перетягивают.

Что неудивительно. Прекрасный букет. Лес. Земля. Глина котти. Какие‑то травы. Кофе. Еда…

Еда! Здравствуй, аппетит! Наконец‑то ты нагулялся. Кажется, аминому желудку не понадобилось много времени, чтобы определиться с заведением. Попав внутрь которого, она поняла, что вновь пришла пора нелёгкого выбора. Сладко помучившись какое‑то время, она всё‑таки определилась с тем, что будет поглощать сейсвет на ужин в своём новом доме. В своём хоть и временном, но на это время вполне себе собственном омилльском доме.

Невероятно.

Улыбка Ами на момент сменилась на досадливую гримаску.

…Ушлёпки грязевые вы, а не мечты. Почему вы так странно сбываетесь? Таким образом, что ни во сне не приснится, ни сама до такого никогда не додумаешься. Надо же. Она — секретара. Аж на полцикла. Уму непостижимо…

Ладно. Нужно выжать из этого всё, что можно.

Выйдя из заведения с полным предвкушения нутром и расшитым мешочком вкуснейших плющиков и вторым мешочком попроще, так же полным несладких лепёшек из трав и зёрен, она вновь упёрлась взглядом в ещё первый визит в город замеченные и восхитившие её горы и лес на горизонте.

По выходу из этого заведения и с этого ракурса они казались какими‑то особенно величественными и невероятно притягательными…

Ами вообще любила возвышенности. В Кантине их не было, если не считать вида на Пустоши с фронтира… Но там особо и смотреть‑то не на что.

Возможно, ещё поэтому ей так сильно нравился Прайм. Вот уж там виды — так виды! На бескрайний океан. Да и на материк с самой праймской скалы. Не знаешь — то ли любоваться, то ли карту начинать составлять…

А местная гора по сравнению с той совсем небольшая. Но, светы, какая красота!

…Туда, нужно срочно туда!

Влезть и посмотреть на город с неё. Что ещё нужно для счастья, когда у тебя уже есть в сумке неплохой запас изумительных плющиков. Срочно, наверх, а после — пусть хоть сама смерть за ней приходит. Жизнь уже не будет казаться ей столь же пустой и бессмысленной, как до этого. Глаза тоже нужно кормить красотой. Горы — могут быть прекрасным дополнением любой трапезы, и Ами можно будет считать «сытой» уже по двум параметрам.

Она целеустремлённо, быстрым шагом понеслась к манящим высотам, размышляя, в каком месте может находиться тропинка подъёма. Наверняка на стыке с самой широкой дорогой… оставалось постараться не сшибить никого из оказавшихся на пути.

В основном это были сэльвы. И, чем ближе к краю города, тем больше, к радости Ами, их ей попадалось. Они прекрасные. Грациозные, с мелодичными голосами. Делающие изумительные росписи на кружках и внутри котти. Украшающие чудесными узорами ткани своих драпировок и входных занавесей.

Как много красоты на материке. Практически везде и во всём. Как не спятить от радости. Особенно, здесь, в Омилле, где сначала нужно не спятить от обилия всего увиденного, а потом от нежелания с этим расставаться.

Даже погружённая в размышления Ами без труда нашла хорошо протоптанную местными тропинку для подъёма на гору и, в едином порыве, кое‑где срезая дорогу, пробираясь через кусты и цепляясь за траву, буквально взлетела туда, довольно быстро добравшись до самого высокого места этой её части…

…И… весь мир остановился…

В закатных лучах уходящего светила и мягком свете пары поднимающихся перед ней простирался Омилл. Тёмное пятно на равнине, в бугорках домов и испещрённое широкими линиями трактов и узкими городских дорожек, длинными “венами” каналов водопровода. Чарующее зрелище. Котти на закате выглядели словно диковинное коричнево‑розоватое “высыпание” на зелёном теле материка.

На горизонте виднелась та самая главная праймская гора. Там вот‑вот должен был зажечься меняющий цвет ведьмический огонёчек путеводного маяка. Будет ли его видно отсюда?

Ами перевела глаза в сторону противоположную расположению Омилла и основных городов. Но там не было ничего особо примечательного, кроме огромного озера, того самого, чья вода придавала омилльскому кофе неповторимый вкус и целебные свойства. Водоём был окружён лесом. Лес и лес, много леса, за которым, теоретически, где‑то там находились Лим и земли эльф, но на практике ничего этого не было видно…

Ами вновь обратила взор в сторону более густо обитаемой части материка.

На горизонте, по другую сторону Омилла, второй тёмной полосой тоже шёл лес, за которым, в свою очередь, если верить материным картам, находились болота. Те самые болота, которые давно уже никто не видел воочию, но которые остались в народной памяти в качестве… ругательства. Отсюда их было не разглядеть за лесным массивом, но, вероятно, их можно было бы наблюдать из Прайма, отправься Ами на южный его край в холодный сезон. А может и нет. Есть вероятность того, что лес, укрывающий те болота, не сбрасывает листву. Потому они, вероятно и сохраняются… В перманентном теньке… Кто знает. Амелия, в отличие от некоторых, не профессиональная исследовательница материка.

Горы, на которых и в которых находился Зет, можно было видеть и из Прайма, и отсюда. Хорошо заметен из обоих городов был и Кантин. Отсюда место аминой скорби выглядело маленьким безобидным ярким лоскутным ковриком из полей и лугов с милым озерцом.

Вот и славно.

Так, на расстоянии, у них друг к другу куда меньше претензий. Хорошо бы, чтобы это так и оставалось. А ей нужно было остаться здесь любой ценой. С этим простором, с этой свободой. Остаться и привыкать ко вкусу этой жизни.

Обратно никак нельзя. Отсюда это было чётко видно.

Ами осела на край этой плоской части одной из возвышенностей горы, которая служила ей смотровой площадкой. Только теперь она поняла, насколько сильно устала. И что никто не донесёт её до