— Для тебя что важнее: жизнь ребёнка или гнев мужа?!

И мама понесла умирающую Надю в православный храм, единственный в Хасавюрте. Священник сразу же понял, что жизнь в девочке еле теплится и тут же окрестил её.

Выходит мама с ребёнком на руках из храма, а им бабушки говорят:

— С праздником! Христос Воскресе! Пасха ведь нынче!

И кто-то им яйца крашеные протягивает — поздравляет с Пасхой.

Сели они в автобус, едут домой, а у мамы слёзы текут ручьём, она ничего от слёз не видит, одна дума: доченька умирает. Вдруг ребёнок начал в одеяле трепыхаться. Мать испугалась: неужели агония началась?! А Наденька из одеяла выглядывает, и глазки у неё — живые, ясные. И просит слабеньким голосочком:

— Мамочка, кушать хочу…

А у той и припасов никаких — не до еды самой, а ребёнок уже и есть не мог. Схватилась за котомку, а там яйца пасхальные. Очистила дрожащими руками яйцо, положила кусочек в ротик дочурке, та пожевала, проглотила. И просит:

— Ещё, мамочка… только с солью…

И вот мама кое-как до дому доехала, вбегает с Наденькой на руках в дом и кричит страшным голосом:

— Соль, соль! Скорее дайте соль!

Вот так безнадёжная Надя выздоровела. Потом, спустя годы, сама мама вспоминала с улыбкой: ведь так переволновалась, что не молока для ребёнка, не каши просить стала, а соли — яйцо посолить…

Детство

Катя и Надя росли, учились в школе. Помогали маме по хозяйству: у них был огород, куры, бараны. Папа не пил, не курил, но был очень злой, крутого нрава. Сёстры так боялись отца, что маленькими, в отсутствие мамы, заслышав его шаги, прятались под кровать.

Мама никогда не спорила с папой, поперёк слова не говорила. Терпела, даже узнав про жену — кумычку. Терпела, потому что по местным обычаям, если муж бросает жену с детьми, она считается виноватой, и к её дочерям никто не придёт свататься. А если и посватаются, то те, за кого никто замуж не идёт, либо разведённые.

Мама осмелилась расстаться с отцом, только когда дочери выросли, получили образование и уехали из дома.

Татаюрт

Вокруг села Татаюрт земля — глина, на солнце она лопается кусками. Потрескавшаяся от жары глина, и как испарина выступает соль, называется такая земля — солончак. На ней почти ничего не растёт, только верблюжья колючка и кустарник перекати-поле. Летом он зелёный, а осенью отрывается под корень и катится по земле шариком невесомым. Ни дров, ни угля, насобирают перекати-поле, а он горит как бумага. Из деревьев росли тополя, высокие как пирамиды, ствол просто огромный.

В самом селе, где огороды поливали из канала Дзержинки, росло всё: черешня, яблони, вишни, персики, дичка-абрикос, виноград. Выращивали помидоры, огурцы, арбузы. В канале вода как в Тереке, а в Тереке — непрозрачная, чёрная — иловая.

Ребятишки искупаются — ил в волосах, расчёска не берёт. После купания бежали к трубе, из неё текла вода артезианская, и смывали с себя грязь. Там же брали питьевую воду. Воду называли артезианской, а запах у неё — сероводородный, и была она не очень холодная, не ледяная.

Как сёстры друг друга спасали

В школе на уроках труда точили мотыги и лопаты и шли на приусадебный участок рядом с каналом. После работы купались тут же, в канале. Как-то раз Катя с Надей заплыли в место, где канал поворачивает, а там — водовороты. Начали они тонуть. Потом вспоминали, что у обеих — вся их прошедшая коротенькая жизнь перед глазами промелькнула. И обе представили в этот страшный момент одну картину: вот они утонули, и стоят два гробика, и мама рыдает. И у обеих одна мысль: пусть хоть другая выживет маме в утешение. И сёстры пытались вытолкнуть одна другую на безопасное место, и ни одна спастись из-за этого не могла.

А одноклассники думают: играют сестрёнки, дурачатся. Только когда обе скрылись под водой, поняли, что дело неладно. Мальчишки бросились в воду и вытащили обеих на берег. Они пришли в себя и спрашивают друг друга:

— Я тебя выталкивала, что же ты не спасалась!?

— Как же я тебя брошу?! Я тебя выталкивала, чтобы ты спаслась!

Младшая сестра

Маленькой сестрёнке Людочке было четыре месяца. Как-то мама сидела на кровати и кормила ребёнка грудью. Вдруг в дверь вошёл приехавший брат отца. Мама тут же застегнула платье и встала перед мужчиной. Он велел ей сходить к соседям и спросить о покупке барана, и мама, оставив ребёнка на кровати, пошла к соседям. Она думала, что брат побудет в комнате, а он тоже вышел, не обращая внимания на младенца.

Девочка была спелёнута и лежала вдоль высокой кровати. Как она смогла быстро придвинуться к краю и упасть? Когда мама прибежала, Людочка была на полу и громко кричала от боли. Оказалось, она повредила позвоночник и ногу. Медицинская помощь в селе в то время находилась на низком уровне, и медики ничего не определили. Лишь позднее мама заметила, что ребёнок не может опираться на одну ножку.

Вот такое несчастье случилось с младшей сестрой. Девочка выросла умная, с красивым лицом и роскошными длинными волосами, но с горбиком, и одна нога короче другой.

Пойдёт она со старшими сёстрами гулять, увидит сверстников, глазёнки загорятся: хочется ей поиграть с ними, подружек себе найти. Но никто не хотел играть с малышкой, дети дразнили её ведьмой: длинные волосы, горб, палка в руках. А Катя с Надей защищали сестрёнку.

Как-то раз, ещё в детстве, Людочка спросила у Кати:

— А когда я умру, там, в загробной жизни, я буду нормальная или такая же уродка, как сейчас?

И у Кати перехватило дыхание, она не смогла ничего ответить. А Люда сказала:

— Ничего, не переживай из-за меня… Кто знает, почему я — такая? И кто знает, что бы со мной стало, если бы я была здорова?

Людмила выросла очень умным и добрым человеком, окончила университет в Махачкале по специальности «математика — информатика» с красным дипломом, занимала первое место в турнирах по шахматам среди женщин в Дагестане.

Мирская грязь не коснулась её. Она учила детей в школе, работала библиотекарем. К вере пришла уже зрелым человеком.

Как Людмила стала верующей

Младшая сестра выросла человеком цельным, живёт тем, во что верит. И уж если поверит, то всей душой. Долгие годы Люда