Спустя час нуар выскочил к накатанной грунтовке, остановился. Опыт предыдущей гонки со смертными подсказывал, что такие вот простенькие дороги очень сильно облегчают его противникам жизнь и позволяют передвигаться слишком быстро. Посему Шеньшун потратил несколько минут, заставив самые крупные из деревьев по сторонам склониться на дорогу и переплестись стволами, добавил несколько выпирающих из земли крепких корней — и уже тогда помчался по проторенному врагами пути. Услышав близкие голоса, он остановился и сотворил еще одну живую баррикаду, пошел дальше медленнее, дабы неосторожно не попасться противнику на глаза.

Дорога, как оказалось, выводила в небольшую бухточку с тремя причалами. У одного покачивалась большая белоснежная яхта, длиной в два десятка шагов и просторной застекленной надстройкой, у другого — два таких же длинных деревянных баркаса, у третьего — четыре разномастных катера с пулеметами на турелях. На одном из катеров молодой парень ковырялся в моторе, на другом — спал мужчина, накрыв лицо широкополой шляпой. Основная толпа местных — не меньше десятка — сидела на скамейках на берегу и азартно перекрикивалась из-за чего-то, что происходило внизу между ними. То ли они во что-то играли, то ли следили за чужой игрой, то ли рассматривали одно из тех устройств для развлечений, что во множестве успели придумать хитроумные современные смертные. Главное — все они были либо с автоматами через плечо, либо держали оружие рядом наготове.

Шеньшун повернул, через кустарник проскользнул к реке, решительно нырнул в мутную глинистую воду и высунулся уже под причалом. Пробрался вдоль него к крайней моторке, поднырнул, появился с другого борта и потрогал спящего за рукав:

— Вставай к пулемету и стреляй во всех, кто с оружием.

Неспособный противостоять воле нуара, смертный торопливо вскочил, передернул двумя руками затвор и щедро хлестнул длинной очередью по скамейке у причала. Страж богов, убедившись в правильности происходящего, снова нырнул и поплыл в сторону, дабы выползти на берег под прикрытием кустов. Он быстро учился и не упускал из вида существование у смертных и снайперских винтовок, и разнообразных взрывающихся приспособлений, и вертолетов, и гранатометов — а потому предпочитал действовать так, чтобы о его существовании жертвы не знали вообще.

Выпустив пару длинных очередей и несколько коротких, пулемет надолго затих, но через несколько минут загрохотал снова. Ему в ответ звонко затрещали автоматы и пистолеты — эти голоса Шеньшун тоже успел запомнить. Страж богов пробрался на звук и обнаружил, что по другой, более узкой, но отсыпанной мелкими камушками дорожке к причалу пробираются с десяток темнокожих бойцов в пятнистых комбинезонах. Они таились, прятались за стволами деревьев, двигались вперед короткими перебежками, время от времени пытаясь навскидку попасть в пулеметчика. Хорошенько прицелиться под свистом крупнокалиберных пуль им духу не хватало.

Дуэль продолжалась достаточно долго. Двоих из наступающих защитник причала сумел-таки достать, прострелив насквозь деревья потоньше, но вскоре стрелки уловили момент, когда он стал перезаряжать свою установку, и, высунувшись из укрытий, накрыли его плотным огнем сразу пяти автоматов. После этого смертные еще пару минут отлеживались, опасаясь подвоха, потом один за другим начали подниматься.

Пары минут нуару вполне хватило, чтобы подкрасться к одному из темнокожих бойцов и шепотом приказать в самое ухо:

— Стреляй во всех, кто с оружием.

Шеньшун отпрянул в заросли, смертный же вскинул автомат и успел перебить всех своих товарищей, прежде чем они сообразили, что происходит. Затем развернулся, меняя магазин, залег за высоко выпирающим корнем и стал решительно садить очередь за очередью куда-то за поворот. Ему ответили сразу из двух стволов, и почти сразу одна из пуль разнесла темнокожему голову.

Соблюдая осторожность, страж богов пробрался дальше и наконец увидел цель своего нападения: обнесенную высокой, в два человеческих роста, бетонной стеной усадьбу, над которой возвышалась стилизованная под готику башенка с дымящимся пулеметом. Еще в двух местах над стеной покачивались стволы — но сами защитники, испуганные внезапным нападением, предпочитали не высовываться. Разумеется, ворота усадьбы были заперты и наверняка надежно чем-то подперты. Разумеется, все внутри теперь были настороже и следили за подступами к своей крепости в оба. А подступы оказались крайне неудобными: метров на тридцать от стены все джунгли были вырублены, а земля засажена короткой газонной травкой. Кошке незаметно не пробежать — не то что человеку подойти.

Правда, как заметил нуар, как раз напротив башенки в лесных зарослях возвышались несколько высоченных пальм, способных достать до самого пулеметного гнезда, но… Но пока дерево услышит, пока нагнется, пока отнесет свой груз — смертные заметят нападение и продырявят стража богов своими стрелялками не один десяток раз.

Шеньшун надолго задумался, потом сел, развел руки с поднятыми ладонями и послал во все стороны безмолвный призыв. Где-то с полчаса ничего не происходило, но затем трава и кустарник стали наполняться тихим вкрадчивым шипением. Джунгли ответили на зов нуара многими сотнями и тысячами змей: мелких и крупных, вертких и ленивых, темно-коричневых и красно-желтых, пятнистых и полосатых — самых разных, какие только обитали поблизости. Страж богов указал цель, и молчаливый живой ковер поструился сквозь траву, быстро вливаясь в узкую щель под запертыми воротами.

Последние из гадюк и аспидов еще только приближались к усадьбе, когда изнутри послышались крики, истеричный вой, зазвучали частые выстрелы. Нуар поджал под себя ноги и уселся под кроной акации, внимательно наблюдая за поведением караульного на башне. Тот засуетился сразу, едва услышал крики, заметался, даже схватился за пулемет, но тут же его оставил, несколько раз выглянул наружу, перегибаясь через край. А когда он начал приплясывать на месте и полез на перила, страж богов поднялся и пошел к пальмам. Выбрав самую высокую, положил руки на ствол и, мягко его поглаживая, о чем-то дружелюбно нашептал. Вершина дерева дрогнула и пошла вниз. Вскоре пальма изогнулась в крутую дугу, коснувшись расчищенного пространства макушкой. Шеньшун перешел к ней, взялся за основание одного из листьев руками. Послышался легкий скрип, и ствол разогнулся обратно, с легкостью поднеся нуара к пулеметной площадке.

Приказывать здесь оказалось некому — караульный неведомым способом исчез. Скорее всего — спрыгнул на крышу дома, предпочтя риск перелома ног общению с ползучими гадами. Перед стражем богов змеи расступились сами, и нуар спокойно побежал по ступенькам вниз.

В доме змеи были везде: на полу, на стульях и диванах, извивались на столах и обживали цветочные вазы. А вот со смертными дело обстояло хуже — все они куда-то исчезли, не оставив следов, хотя Шеньшун был уверен, что никто из людей из усадьбы не выскакивал. Только выйдя во двор, он наконец-то обнаружил совершенно белого, словно обсыпанного мелом, паренька, залезшего на узенький, в ладонь, подоконник и буквально распластавшегося спиной по стеклу.

— Сегодня сюда привозили женщину, — сказал ему Шеньшун. — Где она?