Он встал поудобнее, чуть согнув спину и раздвинув стопы.

— Очень хорошо, — похвалила Кейт и вручила ему стрелу.

Он натянул лук, прицелился и выстрелил — ничего сложного, как он и предполагал, вот только стрела пролетела мимо мишени.

— Неплохая попытка, — улыбнулась Кейт, как показалось графу, немного снисходительно.

Оливер недовольно насупился — он промазал, потому что не дал себе труда сосредоточиться, но это поправимо! Он быстро, одну задругой, выпустил еще три стрелы, но результат оказался не лучше первого.

— Вам не хочется проигрывать женщине, не так ли? — спросила Кейт.

— Я не знал, что у нас соревнование, — парировал разочарованный граф. — Я проиграл не женщине, а самому себе.

— Лучше себе, чем мне, да? — с наигранным простодушием продолжала она.

— Совершенно верно.

— Пожалуй, вам следует держать лук и стрелу немного иначе, — заметила гостья, подавив улыбку и жестами показала, как именно.

— Но именно так я их и держу!

— Нет, не так. Позвольте, я вам покажу. Дайте мне лук и встаньте за мной.

Оливер повиновался.

— А теперь положите свои руки на мои, — скомандовал а Кейт.

— С превеликим удовольствием. — Граф обнял свою наставницу.

— Видите, что нужно делать? — спокойно поинтересовалась она. — Как держать руки? Какую позу принять?

— О да, конечно… — пробормотал начинающий лучник, млея от близости к прелестной гостье — прижатая спиной к его груди, она доставала ему до подбородка, так что при желании он мог бы ее еще раз поцеловать или губами исследовать длину ее очаровательной шейки.

— Что вы делаете? — вдруг замерла она.

— Как что? — ответил он, с наслаждением вдыхая исходивший от нее аромат свежести и весенних цветов. — Учусь стрелять из лука.

— Я многого не помню, Оливер, — заметила Кейт, — но совершенно уверена, что это совсем не то, что вы сказали.

— Мне ли судить? Я ведь не могу похвастаться аналитическим складом ума, — пробормотал граф, касаясь губами ее затылка.

— Здесь это совсем не требуется, — затрепетав, возразила Кейт и опустила лук.

— Но мне очень трудно сосредоточиться.

— Мне тоже… Странно все это, правда?

— Нет, восхитительно.

— Но не слишком ли мы торопимся?

— Напротив, все идет хорошо, даже слишком.

— И в правильном направлении, — поколебавшись, добавила она.

Оливер замолчал — он зашел слишком далеко, ведь ему еще так мало известно об этой женщине. Настала пора дать обратный ход.

— Прошу меня извинить, Кейт, — сказал он, опуская руки и отступая назад. — Я потерял голову, я не имею права так себя вести…

— Но час назад вы меня целовали, — повернулась к нему гостья.

— Это была ошибка.

— Неужели? — Она просверлила его взглядом, словно хотела во что бы то ни стало докопаться до истины.

— Да. То есть нет. Я не знаю! — наконец сдался граф, почувствовав сладостное облегчение.

Отбросив в сторону лук, он сгреб Кейт в объятия и пробормотал:

— Я ничего не знаю, когда дело касается вас…

— А я ничего не знаю о себе, кроме того, что мои родители умерли и что я умею стрелять из лука. Впрочем, теперь мне известно, что чувствует женщина в ваших объятиях.

— Наверное, мы совершаем ошибку…

— Это так, — согласилась Кейт, но не предприняла ни малейшего усилия к тому, чтобы высвободиться.

— Хотя бы один из нас не должен терять голову, — продолжал Оливер.

Правда, сам он не имел даже отдаленного представления о том, как это сделать. Его, еще недавно такого спокойного, не склонного к эмоциональным порывам человека, влекло к этой незнакомке, как ни к какой другой женщине.

— Мы оба не должны терять голову, — вздохнула Кейт. — Ничего особенного не происходит, просто я нуждаюсь в утешении, ободрении, а вы ищете…

— Приключений, — подсказал он.

— Что? — удивилась Кейт. — Приключений?

— Согласитесь, — усмехнулся граф, — что неожиданное появление в доме прекрасной незнакомки, забывшей, кто она и откуда, вполне подходит под это определение.

— Я не собираюсь быть ничьим приключением!

Она сбросила с плеч его руки и отодвинулась.

— Простите, я не хотел вас обидеть… — испугался Оливер.

— А чего вы хотели? — сердито прищурилась Кейт. — Вы считаете себя вправе играть моими чувствами только потому, что я забыла какие-то факты своей жизни?

— Какие-то факты? Да вы не помните даже своего имени!

— Не стоит так часто говорить мне об этом, я в курсе.

— Я не играю вашими чувствами, я…

— Ну, скажите, что вы делаете?

— Не могу определить точно, но ваше обвинение беспочвенно. — Оливер сложил руки на груди, как Кейт, и бросился в наступление: — Если кто и играет чувствами, так это вы. В конце концов, я ведь совершенно ничего о вас не знаю.

— Это я совершенно вас не знаю! — фыркнула Кейт.

— Нет, вы многое знаете — мое имя, титул, положение в обществе, и все остальное при желании тоже легко выяснить.

— Вы — противный зазнайка, который приводит меня в ярость!

— А вы упрямая, бесцеремонная и… просто не знаю, какая еще.

— В этом-то и проблема, милорд.

— Как, только одна проблема? — насмешливо удивился он.

— Одна из многих, — парировала Кейт и снова взяла в руки лук. — Если ваше сиятельство не возражает, я хотела бы еще пострелять.

— Полезный навык, — помрачнев, резюмировал граф, — глядишь и пригодится.

— Сейчас же убирайтесь отсюда, Оливер, — потеряв терпение, потребовала Кейт, — иначе я вас пристрелю.

— Женщина, способная с лету влепить мужчине пощечину, вероятно, и выстрелить может не задумываясь.

— Вряд ли вы хотите воспользоваться шансом и проверить это.

«Решено, я беру судьбу в свои руки», — подумал Оливер и наклонился к Кейт.

— Смотрите, сами не упустите свой шанс, — многозначительно произнес он и снова выпрямился. — А теперь позвольте откланяться. Всего доброго.

Он развернулся и направился к дому. Невозможная женщина! Очаровательная, просто неотразимая, но очень ранимая. То — само обаяние, то — колючая, подозрительная, вредная… Бывали моменты, когда Оливера так и подмывало ее ударить, но уже в следующий миг ему хотелось заключить ее в объятия. Эта двойственность действовала на нервы.

Но почему его с такой непреодолимой силой влекло к этой женщине? Судьба? Или что-то другое? Но что? Может быть, колдовство? Да она его просто околдовала! Прочла какое-нибудь свое шотландское заклинание, когда он отвернулся, и приворожила!