Или он захотел женщину. Грубо и примитивно. Это скрашивало одиночество, хотя и ненадолго. Не станешь же каждый вечер Фарзану вызывать к Кавадже! Пусть будет хоть какое-то разнообразие.

Хлопнув дверью автомашины, он шагнул к Микаэле. Она курила. Повернула голову, посмотрела на Ксана, не произнося ни слова. Он хотел было сказать пару банальностей, но в последний момент удержался. Ситуация была сама по себе банальной, и никакие слова не прибавили бы ей душевности и романтики.

Подул ветерок, освежавший ночной Исламабад. Он приподнял густые волосы Микаэлы, и они окружили ее голову подобием золотистого нимба. Она была блондинкой, а блондинки Ксана до сих пор не привлекали. Но в тот вечер его не заботили такие мелочи. На все было наплевать. Он протянул руку, пригладил волосы девушки, и она посмотрела на него странным, изучающим взглядом. Затем отбросила сигарету и села в его «паджеро».

Они молчали все пять или семь минут, которые заняла дорога до виллы, которую арендовал Ксан. Когда входили внутрь, он спросил:

– Надо позвонить дежурному? Тебя не хватятся?

– И что я скажу? Что в час ночи заехала к советнику на чашку кофе? Или решила с ним потрахаться и не знаю, насколько затянется сеанс?

Увидев, как изменилось лицо Ксана, девушка положила руку ему на плечо.

– Извини. Привыкла называть вещи своими именами. В посольстве проблем не будет. Бог не выдаст, свинья не съест. Дежурный не разболтает.

«Наверное, не в первый раз», – подумал Ксан.

Они прошли в гостиную, сели на диван. Затем Ксан встал, налил виски и предложил Микаэле.

– Для середины ночи – оптимально.

– Для середины ночи – оптимально лечь в постель. Я достаточно выпила, думаю, ты тоже.

– А что праздновали? – внезапно Ксан понял, что его не так уж манят плотские утехи. Но какого черта он тогда подцепил Микаэлу?.

– Караваева чествовали. Проставлялся по поводу благодарности в приказе. За бдительность и доблестную службу.

Понадобилось несколько секунд, чтобы Ксан сообразил, о чем речь.

– Ах, так вот оно что! – Он не выдержал и расхохотался.

– Ты чего? – поразилась Микаэла.

– Ничего! – продолжал смеяться Ксан. – Люблю наш паноптикум, скучать не дают! Этот Караваев… Сейчас расскажу.

Выслушав историю о памятном эпизоде самоотверженной службы коменданта Караваева, Микаэла тоже развеселилась.

– Вот комедия! А как щеки надувал! Как пыжился! Забавное у нас посольство. Скопище уродов.

– Присутствующие исключаются.

– Конечно. Мы – исключение. Ну, что? – Микаэла задорно тряхнула головой. Она взяла Ксана за руку и заставила его подняться. – Где ты спишь? Там? – Девушка безошибочно находила путь в спальню и тащила за собой Ксана.

«В конце концов, почему бы и нет? Зачем-то я ведь остановился у „Исламабад-отеля“. В этом посольстве все перетрахались, как кролики, почему я должен оставаться в стороне и выделяться, как белая ворона? Шантарский с кем только не переспал… Теперь хочет переспать с чеченкой… А я…» Дальше мысли путались, и Ксан не пытался в них разобраться. Бестолковое это было занятие.

Он с удивлением обнаружил, что поцелуи Микаэлы ему приятны. Кожа у нее была прохладной и нежной, грудь – упругой. И завершающий акт любовной игры доставил ему наслаждение, которого он давно не испытывал.

Опершись на локоть, он приподнялся и посмотрел на девушку. Она лежала с открытыми глазами, улыбалась уголками рта. Затем улыбнулась шире и внезапно поинтересовалась:

– Ну что, теперь девушке положено испариться? Чтобы благородный дон мог спокойно почивать?

– Я не знал, что ты любишь Стругацких. «Трудно быть богом» – классная книга.

– Ты многого не знаешь.

– Кое-что знаю. Говорят, ты составила список всех мужиков, с которыми хочешь переспать.

– Кто же это говорит? – взмахнула ресницами Микаэла. – Кто у нас такой сплетник? Впрочем, было бы странно, если бы не говорили… В посольствах о красивых женщинах обязательно судачат. А я, по-твоему, красивая?

– Очень. – Ксан почему-то смутился. – А что до сплетен… Шантарский сказал. Кроме него мне сплетни никто не пересказывает. А он всегда в курсе всего.

– А… – протянула Микаэла, – этот красавчик. Он от тебя не отлипает. Вы друзья?

– Пожалуй. Так как насчет списка?

– Ты в нем занимал первое место, если тебя интересует.

– Теперь меня можно вычеркнуть.

– Знаешь что… – Микаэла наклонилась над Ксаном, крепко взяла его за плечи, и он увидел, что взгляд у девушки стал пристальным и серьезным. – Я могу тебя в списке оставить, а всех остальных вычеркнуть.

Ксан не нашелся, что сказать, и Микаэла засмеялась.

– Не бойся, я пошутила.

Вскоре они заснули и проспали до самого утра. Когда встали, выпили кофе и отправились в посольство. Въезжая на территорию через центральные ворота, Микаэла полюбопытствовала:

– У тебя проблем не будет? Из-за того, что со мной видели?

Ксан покачал головой.

«Конечно, будут, – сказал он себе. – Косые взгляды, сдавленное хихиканье и шушуканье за спиной. Ну и хрен с ними. Пусть хихикают и шушукаются. Должны же быть у этого планктона свои радости».

Он завел машину на паркинг. Микаэла открыла дверь и, поколебавшись, сказала:

– Я никогда не напрашиваюсь. Можешь не водить меня по ресторанам, не приглашать на концерты или в кино. Но ты можешь снова переспать со мной, если захочешь. И когда захочешь.

Ксан заставил себя улыбнуться. Отвечать не хотелось. Он уже думал о том, как будет распутывать «чеченский клубок».

– Ну, хорошо. – Микаэла на прощание махнула ладошкой. – Кстати, для твоего сведения: никакого списка я не составляла. Его не было и нет.

* * *

– Мы мало чем можем вам помочь, – с подчеркнутым сожалением произнес Идрис. – Нам известно не больше, чем вам.

Они сидели в гостиной дома Идриса и Хамиллы, за столиком, уставленным чашками с зеленым чаем и восточными сладостями. Ксан приехал на встречу один. Присутствие Шантарского с учетом известных обстоятельств он счел излишним.

Среди выставленного угощения была сладкая тушеная морковь – гаджра, которой Ксан обычно отдавал должное. Сейчас, однако, он был равнодушен к еде. Пришел сюда в надежде, что супруги Дуррани поделятся с ним какими-то сведениями, которые помогут расследованию убийства Вахи Хисратулова. Зря надеялся.

– Но все же… – настаивал Ксан. – В отличие от меня вы – местные жители с положением, большими связями. К тому же, уважаемый Идрис – представитель Чеченской республики, а вы, Хамилла – чеченка, наверняка у вас есть контакты…

– Неужели вы думаете, что мы не заинтересованы в том, чтобы преступник был найден и понес наказание? – с укоризной заметил Идрис. – Неужели я бы что-то скрывал от вас, если бы это позволило продвинуться в расследовании? То же самое я сказал людям из полиции, которые приходили ко мне, и не только из полиции.