оставшийся безымянным комитетчик. — Ну, на этом у меня всё. Я пойду, а то дела.

— Может, пообедаете? — засуетился директор. — У нас в столовой хорошо готовят.

— Рад бы, да некогда, — отказался чекист. — Семён. Рад был познакомиться. До свидания, товарищи.

— До свидания… — нестройным хором протянули мы ему вслед, а как только дверь захлопнулась, я попал под перекрёстный огонь чужих взглядов. — Чего?

— Ну, Чеботарёв… — Иван Сидорович без сил плюхнулся в кресло. — Вот как, как ты умудряешься во всё это влипать? Ладно ты был хулиганом, мы уже понимали, чего то тебя ждать. А сейчас что? Кто ты на сей момент?

— Обычный школьник, — я пожал плечами, пристёгивая на пиджак звезду. — Просто попал в нужное время в нужном месте и сделал, что смог. И да, я изменился. Больше никакого криминала. Так я пойду?

— Ох не верю я этому, Семён, — тяжело вздохнул директор, но потом махнул рукой. — Иди уже.

— Погоди!!! — тут же среагировала Аделаида Закировна. — Грамоту давай сюда! Повесим на доску почёта!

— А давайте завтра? — я не собирался ничего отдавать. — Я хоть маме покажу, а то она так не поверит.

— Чеботарёв! — начала было завуч, но директор её оборвал.

— Да пусть идёт уже, — он принялся копаться в ящике стола и вынул оттуда пузырёк с валерьянкой. — Завтра повесим. Иди уже, Семён, а то меня точно Кондратий хватит. И на глаза мне не попадайся. Хотя бы сегодня.

Глава 7

Я бы назвал своё возвращение в класс триумфальным. Мало того что его не ждали, так ещё по любому слышали слова завуча про КГБ. Ну как минимум Юниоры точно, потому что органы чувств у них куда более тонкие чем у обычных людей. По себе знаю. Так что моего появления не ждали, а ещё больше не ждали звезду Юниора у меня на груди. И, глядя на неё, одноклассники вдруг разом замолчали, словно кто-то повернул выключатель.

— И снова здравствуйте! — я ехидно улыбнулся и величаво прошествовал к своей парте, плюхнувшись на стул. — Теперь можно, отомрите.

— Чобот, ты совсем охренел? — Ерёмин нахмурился, глядя на звезду. — Ты зачем это нацепил?

— Так положено же носить, — удивился я и бросил ему на парту удостоверение. — Мне-то без разницы, я понты не люблю, но закон есть закон.

— Чего там? — тут же с любопытством подскочила Полякова. — Чего, он реально Юниор?

— Эм… да, — Ромка поднял на меня совершенно круглые глаза. — Блин вот уж от кого не ожидал, так это от тебя. Ты когда инициировался?! И какого хр… почему тебе удостоверение комитетчики привозят.

— Говорил же, я гений, — надменно отмахнулся я. — А насчёт документов — я первичное обследование у них в профилактории проходил. Ну мне и сказали, что сами всё оформят и передадут.

— А кто обследование делал? — тут же вмешалась София. — И как ты вообще туда попал?!

— О! — я мечтательно улыбнулся. — Там дежурила Ольга Леонидовна. Монументальная женщина. Можно сказать, валькирия, только крыльев за спиной не хватает. А как попал — вот! — я указал на грамоту, лежащую у меня на столе, которую тут же схватила Машка, а остальные её обступили, заглядывая через плечо.

— Управление Комитета государственной безопасности по Новосибирской области награждает Чеботарёва Семёна Павловича за помощь в поимке опасного преступника?! — зачитала Полякова вслух, под конец перейдя почти на крик. — Ты серьёзно?!

— Дай посмотреть! — между зрителей вклинилась София и выдернула грамоту, пробежавшись глазами. — Бла-бла-бла. Начальник УКГБ по Новосибирской области Шаповалов Р. А. Да, это его подпись и печать настоящая. Ничего объяснить не хочешь?!

— Так я подписку давал, — я улыбнулся, глядя на сердитую мордашку беловолосой красавицы. — Так что извини. Но в общих чертах, я надысь бегал ночью в парке, спортом занимался. Да, сейчас можно смеяться.

Я сделал паузу, но никто не отреагировал. Одноклассники продолжили пялиться на меня как на неведому зверушку. Я вздохнул и продолжил:

— Короче, бегу, слышу возню в кустах. А до этого у входа я заметил двух девчонок, наших лет примерно, — продолжил я, наслаждаясь вниманием. — Ну и пошёл проверить. А там урод один их уже раскладывает. Короче, мы с ним помахались, я ему по кумполу надавал, дождался ментов, а у тех дело комитет забрал потом. Меня помурыжили немного, сняли данные и отпустили. А ещё костюм спортивный подарили и кроссы. Во! — я поднял ногу. — «Пума»!

— А инициировался ты когда? — продолжила допрос Сикорская, ничуть не впечатлённая фирменной обувью, но оно и понятно.

— Так во время драки, — я изобразил удивление, мол, что так сразу не понятно. — Уродец-то энергетом был, и неслабым. Так бы он меня раскатал, но ему не повезло, а мне наоборот.

— Понятно, — немного посверлила меня взглядом девушка, а затем вернула грамоту и, ничего больше не сказав, вернулась на своё место.

— Так и что теперь делать будешь? — тут же снова докопался до меня Ерёмин. — Реально, что ли, решил завязать с блатной жизнью?

— А я чего вам с утра говорю? — я откинулся на спинку стула. — Всё, теперь я другой человек, зуб даю. Филантроп, меценат, будущий миллионер, ну и гений, конечно же. Ещё гордиться будете, что со мной учились.

— Так что, и про номер на Первомай не свистел? — засмеялся Ромка. — А то Василиса заболела, а заменить её некем.

— А знаешь, могу. Песня подойдёт? — я вальяжно махнул рукой, вызвав этим заявлением шквал хохота. — Чего ржёте? Не верите?!

— Чобот, ты бы врал, да не завирался, — крикнул с первой парты Матвей Шишкин, один из активистов класса, во всём слушавшийся Ерёмина. — Ладно, что ты там морду кому набил, верю. Ну пробудился от этого, почему нет. Но песня? Про что, как вора посадили, или как мать ждёт зека с зоны?

— Про это тоже могу, — я кивнул, начав быстро писать слова в тетрадке, — но, боюсь, не все оценят. Так что вот… готово! Держи!

— Маша, погоди, — первым успел Роман, выхватив листок буквально из рук у Поляковой.