Наш дом, хотя и не выглядел респектабельным, все-таки был домом, где живут люди. Мама декорировала лучше, чем готовила, и хотя она купила большую часть мебели в комиссионных магазинах, вся она была удобной. Стулья в гостиной были бежевыми и коричневыми, а скучное и грубое ковровое покрытие закрывали яркие коврики, подходящие по цвету к диванным подушкам, и в комнатах царил относительный уют. Я очень хорошо понимал, почему Хейден предпочитал наш дом. У него было любимое кресло, и мы позволяли ему сидеть в нем, когда он приходил смотреть телевизор, хотя оно считалось маминым. Было у него даже свое любимое одеяло.

Я не мог представить миссис Стивенс, заворачивающейся в одеяло и уютно устраивающейся в нашем доме. Она выглядела так, будто даже спала по струнке. Странно, что она притащила коробку сама, а не наняла кого-то.

– Сэм, помоги миссис Стивенс с ее ношей, – сказала мама.

Я был счастлив заняться чем-либо и потому взял у нее коробку, стараясь не прикоснуться к этой мегере. Она всегда была так холодна ко мне, что я боялся окоченеть от ее прикосновения.

У мамы подобных страхов не было. Она положила руку на плечо миссис Стивенс, очевидно понимая, что объятие тут было бы неуместным.

– Как вы? Я столько думаю о вас.

– Благодарю, – натянуто ответила миссис Стивенс. – Мы так, как это возможно в нашем положении.

– Трудно представить, каково вам сейчас, – сказала мама, – но если мы можем чем-то…

– Поэтому я и пришла к вам, – перебила ее миссис Стивенс. – Мы стали разбирать вещи Хейдена, и я собрала коробку, которая Сэму, возможно, пригодится.

Моей первой мыслью было, что с их стороны очень бесчувственно избавиться от всех свидетельств о Хейдене, хотя не прошло еще двух недель со дня его смерти. Но потом решил, что, напротив, очень мило со стороны миссис Стивенс было вспомнить обо мне, учитывая ее ко мне ненависть. Она, должно быть, переносит смерть сына куда тяжелее, чем я могу себе представить. Я понимал, каково это – каждый день бывать в его комнате и видеть там вещи, словно он вот-вот вернется.

– Спасибо вам, миссис Стивенс, – произнес я. – И я просто хочу сказать, что мне очень жаль. Я хотел бы… – Я не знал, как закончить мои неуклюжие соболезнования.

– Да, я понимаю, – пробормотала она, но на меня не взглянула.

Я задумался, а не считает ли она меня в какой-то степени ответственным за то, что случилось с Хейденом, не винит ли. На ее месте я бы стал делать это. И уже делал.

– Мы все так любили Хейдена, – сказала мама. – Он словно был членом нашей семьи.

– Не сомневаюсь, – ответила миссис Стивенс, и по ее тону было ясно, что она относится у этому далеко не положительно. И не произнося больше ни слова, ушла.

Мама закрыла за ней дверь:

– Да, тяжело с ней пришлось, – сказала она. – Но ты держался молодцом. Уверена, если ты и хотел кого-то видеть, то не ее.

– Ты все правильно поняла, – признался я, поднимая коробку и ставя ее себе на бедро. Коробка была тяжелой.

– Займись вещами в своей комнате. И, надеюсь, ты наконец переоденешься и примешь душ? Понятно: она все учуяла. Но, по крайней мере, ничего не сказала о моем глазе, хотя я не сомневался, что позже дойдет дело и до него.

– Сейчас же и займусь.

Я занес коробку наверх и закрыл дверь в свою комнату. Майки стремились вывалиться из коробки, так что я первым делом принялся за них – за ироничную, винтажную и «музыкальную» коллекцию Хейдена. И хотя он был толстеньким коротышкой, а я высоким и тощим, в общей сложности размер у нас был в основном один и тот же, и в прошлом мы часто обменивались майками. Я не был уверен, что хочу носить их сейчас, но мне нравилось, что они у меня. Я посмотрел на фигурку мага, стоящую на полке. Она ответила мне тем же. Думаю, не следовало покупать себе подобный памятный сувенир, особенно если он вызывает галлюцинации.

Кроме того, в коробке лежали всяческие приспособления для игр – хейденовские X-box и PlayStation, которых у меня не было, его старые руководства по «Подземельям и драконам», а также стопка DVD-дисков. Разумеется, все эпизоды «Звездных войн» – и оригинальные версии, и переработанные; все фильмы про Чужих; сериалы Джосса Ведона, которыми он был одержим. Я избегал смотреть их, но «Мстители» оказались потрясающим фильмом. Хейден постарался не злорадствовать и вырвал у меня обещание когда-нибудь посмотреть с ним «Светлячка». Теперь мне придется смотреть его в одиночестве. Так же, как и все семь сезонов «Баффи – истребительницы вампиров».

На самом дне коробки лежал хейденовский ноутбук. Прекрасный новый блестящий макбук, предмет моей зависти. С какой бы стати миссис Стивенсон отдавать его мне? Я мог понять, почему она избавилась от игр и маек: Райану они никогда не были интересны. Но компьютер – вещь, которую не отдашь кому попало. Я подумал, интересно, а стерла ли она содержание жесткого диска. Возможно, нет – она не казалась такой уж продвинутой в этом отношении.

Надо посмотреть, решил я и достал компьютер. Он издавал звуки, казавшиеся слегка знакомыми; я не раз видел, как Хейден запускает компьютер. А потом, конечно, появился стартовый экран. Логин Хейдена уже был введен – HaydenStevens, такой же, как в Джи-мейле, ничего необычного – но мне требовалось ввести еще и пароль, а я понятия не имел, какой он.

Я напечатал несколько слов наобум – Radiohead, кличку его ручной песчанки, которая была у него в детстве, слова любимых песен. И тут до меня дошло: это, должно быть, Верховный маг Гед. Точно.

Ничего.

Очевидно, только в кино пароль разгадывается с ходу. Похоже, Хейден по-прежнему будет хранить от меня свои секреты. Как и прежде.

Остаток уик-энда я провел, чередуя разгадывание хейденовского пароля и подключение его приставок к телевизору внизу. И то и другое надежно охраняло мой мозг от обдумывания возможности каким-то образом превратиться в неуправляемого воина-мстителя, не заметив этого. Играя, я держал компьютер у себя под боком; а когда придумывал что-то новенькое, тут же, затаив дыхание, пытался ввести придуманное, но мне не везло. Игры были хорошим отвлечением от реальности. Мама не пришла в восторг от моего нового времяпрепровождения, но, думаю, считала, лучше уж это, чем «Битвы магов», раз я выбрался из своей комнаты. Рейчел зло бурчала, что я оккупировал телевизор, но лишь до тех пор, пока я не пообещал научить ее играть в Halo.

– Это шутер от первого лица, – сказал я. – Мне он не очень нравится, но все, похоже, тащатся от него.

– Мне он кажется довольно дебильным, – сказала Рейчел, но по глазам я видел: ей интересно.

– Держи контроллер вот так. Левый джойстик двигает твоего аватара, а с помощью правого ты можешь смотреть по сторонам. – Я показал ей, как это делается, а затем запустил игру, где мы с ней должны были сражаться против других участников.

– А стрелять как? – спросила она.