— Отправляю сообщение, — пояснил Владимир. И показал, перед тем, как отправить: «Ганя, у меня тоже может не быть связи в ближайшие дни. Удачи на тренировках! Владимир». — Нормально?

Агата кивнула. Короткая пауза, и её телефон получил входящее. Даже два. От Ники вместо текста четыре символа сердечка, и от Владимира. Ещё пара секунд, и у Владимира новое входящее. Короткое. «Спасибо! Агафья».

— Вот теперь мне неловко, — хмуро заметила Агата. — Как будто чужие письма читала. Хотя только что руки чесались что-нибудь той Нике отправить. Слушайте, но это не может быть она! Она и в будние дни раньше девяти не просыпается, а сейчас пять с копейками утра!

Владимир только головой покачал.

— Пойду что-нибудь поесть сооружу, — решила Агата. — Нервы успокоить. Вы блинчики едите?

— Я тоже всё ем, — сообщил Владимир. — Кроме морской капусты. В детстве переел. Вам там помочь?

— Нет, спасибо. Ну, чай пока сделайте. Обед уже готов, тогда вы потом ужином займётесь, хорошо?

— Идёт! — согласился Владимир и отправился собирать постель.

* * *

— Кое-что я об этой Агафье уже поняла, — заметила Агата. — Скажу, если вам интересно. Кстати да, личико симпатичное. Рядом с ней я пугало.

— Вы не пугало, — заметил Владимир. — Да, скажите.

— Ей не хватает друзей. Она, вероятно, боится одиночества, возможно, любит винить себя, если вдруг с человеком начались тёрки. Может быть чрезмерно заботливой.

— Откуда такие выводы?

— Вы о ней немного рассказывали, но кое-что рассказали. И то, как она строит сообщения, и как отвечает. Зуб даю, что если бы вы ей что-нибудь ещё ответили, она снова бы отозвалась. Она всегда старается подтвердить, что всё получила. А если бы не смогла, то потом извинялась бы битый час.

Владимир покачал головой.

— Никакой магии, — усмехнулась Агата. — Я изучала психологию. И знаете, я сама такой была. Мне не очень приятно читать её переписку, там как будто я лет так в двадцать. Я тоже была такая вся восторженная, классная новая жизнь, престижный вуз, вся эта байда. — Агата вздохнула. — Но случись что, я могла в уголок забиться, спрятаться. Не верите, да? Пока я с дядей и тётей Соней разбиралась, я была всю дорогу на адреналине, и Гриша всегда был рядом. Некогда было пугаться, а жить очень хотелось. Гриша уехал, когда свою девушку встретил, и я вроде как одна осталась.

Владимир молча погладил её ладонь.

— Спасибо, — прикрыла Агата глаза на пару секунд. — Ничего, разберёмся. Я теперь точно не отступлюсь, слишком много чертовщины.

Владимир потёр лоб и вспомнил, что не давало ему покоя со вчерашнего вечера.

— Вчера вы сказали, что мама вас в детстве белкой звала, что вы всё грызли.

— Верно, — улыбнулась Агата. — Так и было. Чёрт… — Она посмотрела в глаза Владимиру, прикрыв рот кончиками пальцев. На долю секунды в её глазах мелькнул ужас. — Ничего не понимаю!

— А вы точно детдомовская?

— Точнее некуда. Документы все есть, любой дурак проверит за пять секунд. Слушайте, откуда это? — поразилась Агата. — Я была так в этом уверена… — задумалась она. — И только не смейтесь, я даже смутно припоминаю, как я детском саду с другими детишками была. И что мама меня туда и оттуда водила. Крыша что ли едет?

— Смеяться не буду. — Владимир поднялся на ноги. — Слушайте, я возьму сегодня отгул. Лето на дворе. Сейчас быстро сдам начальству то, что от меня ожидается, и пойдёмте проветримся. Не знаю, в какой-нибудь парк, что ли.

— Хорошая мысль, — оживилась Агата и тоже поднялась. — Знаете, сделайте мне одолжение. Съездим в мой детдом? Это близко. Я туда входить не буду, снаружи потусуюсь. Там у них есть такая доска почёта в фойе. Если я там есть, то просто сделайте фото.

— Договорились, — улыбнулся Владимир и взял Агату за руки. — Не беспокойтесь, я вам верю.

— На пару секунд вы подумали, что я вру как сивый мерин, — покачала головой Агата. — По лицу было ясно. Спасибо. Нет, я тут всё уберу, займитесь лучше работой. Раньше сядешь — раньше выйдешь.

Где она набралась таких фразочек? И про свой выпуск из детского дома она сказала «откинулась». Ладно, потом разберёмся.

* * *

Детский дом официально назывался «Центр помощи детям, оставшимся без родителей» и имел звонкое имя «Vox viva», то есть «Живой голос». Агата осталась снаружи ограды, она присела на скамейке и сделала вид, что увлечённо читает что-то с экрана телефона.

Владимир вошёл внутрь. Внутри ограды было и шумно, и людно, воспитанники, всех возрастов, веселились вовсю. И не скажешь, что тут тюремные нравы, такого ощущения совсем не было. Хотя кто знает, что было здесь два десятка лет назад, и что сейчас творится за запертыми дверями.

— Вам помочь? — встретила Владимира дама лет пятидесяти. — Чем-то конкретно интересуетесь?

— Я пересекался с одной из ваших воспитанниц, — кивнул Владимир, — с Агатой Камышовой. Она часто вспоминала этот детский дом.

— Ганечка очень талантливая, — улыбнулась женщина. — Очень сложный подросток, то есть была очень сложным подростком. Мы гордимся её карьерой. Да вот, посмотрите сами.

Она подвела Владимира к стенду. И действительно, на нём было фото Агаты, на вид ей там лет двадцать. То есть уже после выпуска.

— Юрист, психолог, помогает нашему центру и консультациями, и финансами. Мы очень ей гордимся.

— А Григорий Воронин?

— Ганечкин друг? Он тоже сделал карьеру, — указала женщина. — И тоже помогает нам. Они с Ганечкой были не разлей вода, всегда вместе как брат с сестрой. Мы переживали, когда пришлось их разлучить, Гришу усыновили другие люди, через год после того, как удочерили Ганю. Трудные были ребята, много я от них наслушалась, но не зря всё это было.

— А вы — директор? — поинтересовался Владимир.

— Всё верно. Вот, прошу. — Женщина протянула визитку. Владимир глянул: «Юрская Анна Леонидовна». — Чем обязаны вашему визиту? Вы знакомы с Ганечкой?

— Очень близко, — согласился Владимир. — Захотелось посмотреть на место, в котором она провела половину жизни.

— Я могу устроить вам экскурсию, — предложила Юрская, — прямо сейчас, или когда вам будет удобно.

— Сейчас, к сожалению, не получится, — покачал головой Владимир, пряча визитку в сумку.

— Будем вам рады! — покивала директриса. — Увидите Ганечку — передавайте привет!

— Анна Леонидовна всё ещё правит? — поинтересовалась Агата, когда Владимир вернулся из-за ограды и доложил о разговоре с директрисой. — Ну да, я помогаю им в меру сил. У них всегда мало денег, вдруг кому-то ещё помогу выбраться оттуда пораньше. Видели моё фото?

— И ваше, и Григория, — согласился Владимир. — Выходит, ваши воспоминания о детском доме ненастоящие?