«А какой толк от искусно сделанного дротика, если столкнешься с привидением? Эх, если б Тяжкий Бобр Пропел над ним свое Снадобье от Привидений… так нет же… »

— Ты не узнаешь меня? — Она склонила голову набок, и ее глаза весело блеснули. — Если, малыш, ты и в самом деле тот, кем мне кажешься, то годы пошли тебе на пользу. Красивый мужчина.

Он едва не подпрыгнул от изумления. Она назвала его «малыш»!

— Я — Голодный Бык, сын Семи Лис и Яркого Облака. Моим дедом был…

— Ну да, ну да. Я тебя знаю. Знала и твоего отца. Скорее, слышала о нем. А вот твоего деда, Большого Лиса, я знала хорошо. — В ее глазах загорелся нахальный огонек. — Да уж, можно сказать, что совсем близко была с ним знакома. Ветер гонит людей по кругу, не так ли? Что человек делает, непременно возвращается к нему… неважно, каким образом. Видение было истинно. Пора мне была прийти.

Видения?.. Он прищурился, испытывая легкое раздражение. Его тревога еще не совсем прошла. Никогда не знаешь, какую шутку с тобой могут выкинуть демоны. А вдруг она все-таки дух? А если дух, то злой или добрый?

Они стояли теперь совсем близко друг к другу. Сглотнув слюну, он собрался, преодолевая давящий страх. С быстротой молнии опустил острие дротика книзу и задрал ее юбки.

— Это еще что?! — завизжала старуха, отскочив назад. Чтобы удержать равновесие, она замахала руками. Посох только мешал ей.

Пользуясь удобным моментом, Голодный Бык присел и заглянул под юбку. Женщина!

Только быстрота реакции спасла его от страшного удара посохом. Отпрыгнув вбок, он покатился по земле, увернувшись от увесистой палки, просвистевшей над головой.

— Эй, не убивай меня! — Он отполз еще подальше, а посох разбросал в стороны камни, ударив по тому месту, где только что находилась голова Голодного Быка. Прежде чем старуха успела окончательно прийти в себя от неожиданности, он вскочил на ноги и побежал.

— Уааа-ааа! — С ее старых губ сорвался боевой клич, и старуха бросилась в погоню.

— Остановись! — крикнул он, убегая. — Я же просто хотел проверить!

Изношенное тело не могло выдержать настоящую гонку, а тяжелая сума, удержавшаяся на спине, еще замедляла бег. С трудом переводя дух, женщина остановилась, свирепо сверкая глазами и гневно размахивая посохом. Нечленораздельные звуки вырывались из пересохшего горла.

— Ведь Койот притворяется женщиной! — извинялся Голодный Бык.

Она снова бросилась на него, не отказавшись от мысли разбить ему голову.

— А ты бы как поступила на моем месте? — спросил он, увертываясь и поднимая кверху руки.

Запыхавшись, старуха хватала воздух широко раскрытым ртом.

— Прости меня, пожалуйста, — проговорил он. — Я простой охотник. Я про Койота только то и знаю, что мне Зрящие Видения рассказывают.

— А ты когда-нибудь… видел… чтобы Койот… явился в обличье старухи?

— Нет!

— Так почему же ты…

— А вдруг… вдруг он может принять и такой облик? И уж если он меня хочет одурачить, так не на того напал! У меня и без того хлопот предостаточно!

Заметив сконфуженное выражение его лица, старуха воздержалась от очередного нападения и засмеялась. Смех сменился кашлем.

— Так и быть, — согласилась она, переводя дух в промежутках между разрывавшими ей грудь приступами кашля, — я тебе верю.

Голодный Бык вздохнул с облегчением:

— Вот и хорошо. А кто ты?

Она шмыгнула носом и поправила ношу на спине:

— Первое мое имя среди людей было Зеленая Ива.

Она усмехнулась и обвела рукой иссохшую землю вокруг:

— Одного этого достаточно, чтобы ты понял, как давно я родилась. А ты, значит, Голодный Бык? Говорят, ты настоящий охотник.

Он сглотнул слюну:

— В моем племени я лучший охотник.

Старуха с сомнением взглянула на мертвого зверя, болтавшегося в его левой руке:

— Ну, если ты только и добыл, что эту пышнохвостую крысу… не хотела бы я принадлежать к твоему племени.

Заметив царапины на его лице и разорвавшуюся во многих местах одежду, она добавила:

— И, кажется, тебе за ней порядком побегать пришлось. Это ты только что ломился сквозь шалфей, будто Чудовище во время гона? И это ради койота?

Он возмутился. Гордо выпрямившись, он уже был готов резко выкрикнуть в ответ слова, подсказанные вспыхнувшим гневом, но осторожность охотника одержала верх над его горячностью. В легендах именно так вот молодые люди и попадали в беду, неосторожно дав волю языку. Вышний Мудрец превращал их за это в лягушек, червей и прочих жалких тварей.

Вдобавок взгляд ее глаз был взглядом Силы Духа. Казалось, она видит его душу насквозь. Конечно, она бесконечно мудрее, чем он… И вдобавок теперь он больше не сомневался, что уже видел ее когда-то раньше.

— Зеленая Ива? А ты… ну, я хочу сказать… ты еще в этом мире? Ты живая? — В горле у него пересохло. Что могла здесь делать одинокая старая женщина?

Она издевательски усмехнулась, обнажив желтые полустертые зубы:

— Такая же живая, как ты. А судя по тому, как ты себя ведешь, еще и умнее в тысячу раз.

Он вспыхнул и опустил глаза от стыда.

— А куда ты направлялся, когда я тебя позвала? Тут неподалеку разве есть селение Племени?

Он указал дротиками на юго-восток.

— Через четыре дня пути. Вниз по Лунной Реке. А нас трое отправилось на охоту — Черный Ворон, Три Пальца и я. Я попробовал еще и к северу пройти.

— Не слишком-то на этот раз повезло, да? — Она покачала головой, отхаркнула и сплюнула на камни. — Да, а я заметила следы бизонов. Небольшое стадо, чувствующее себя неуверенно. Там, за хребтом. — Она махнула рукой назад.

— Это не так уж и далеко. Полдня пути. — Он помолчал немного, а затем добавил: — Ты оттуда пришла? Это ведь опасно, слишком близко к анит-а.

— Меня они не трогают. А где ваш охотничий лагерь?

Он показал рукой на восток.

— Так. А селение Племени к югу отсюда? — Она задумчиво почесала подбородок. — Знаешь что? Сбегай за твоими друзьями. А сегодня вечером встретимся у Ключей Чудовищных Костей.

— Ключи Чудовищных Костей… Но зачем там? Я хочу сказать, это ведь место Силы, где Близнецы-Богатыри убили Чудовищ и съели их. Так ты и в самом деле… — Он попятился, на мгновение потеряв дар речи.

— Ха-ха-ха, — старуха сердито рассмеялась. — Так вот какие россказни теперь принимают за чистую правду? Близнецы-Богатыри, говоришь? Люди убивали Чудовищ — точь-в-точь как мы убиваем бизонов. — Она замолчала, грустно глядя на каменистую почву. — Не знаю, почему это вообще меня заботит… Меняется… Все меняется… превращается во что-то новое.