Тема сефардской каббалы всплыла как-то раз, когда мы с Равом Брандвайном гостили в первом филиале академии, учрежденном им в городе Офаким на юге Израиля. Это сравнительно небогатый город. Кроме того, в нем поселилось много выходцев из Туниса и Эфиопии, которые этнически отличаются от большей части населения Израиля.

Когда мы приехали в эту засушливую пустынную местность, я спросил Рава Брандвайна, почему он учредил первый филиал своей академии так далеко от Тель-Авива. Дорога до него на автомобиле занимала не менее двух часов, и, честно говоря, город этот был больше похож на арабский, чем на израильский. Если мы хотим распространять слово каббалы, разве для этого нет более легкодоступного места?

– Почему в первую очередь вы обратились к переселенцам из Туниса? – продолжал я. – Почему не к ашкеназам, как вы сами? Я знаю, что вы всегда были пламенным борцом за распространение изучения каббалы, но ведь наверняка можно было найти город и поближе.

Ответ учителя меня поразил:

– Ты помнишь министра связи Исраэля Йешаяху? Он подчеркивал, что сефардская община должна быть особенно целеустремленной в изучении каббалы, и я полностью с ним согласен. Из всех групп людей, следующих иудейской традиции, эта единственная, что продолжает держаться своих каббалистических корней. К сожалению, сейчас все меняется. Западные идеи и технологии берут верх повсюду, и сефардская община не исключение. Некоторые сефардские раввины даже начинают отдавать предпочтение так называемым «современным» духовным практикам. Марокканские раввины, например, стали настолько прозападными, что больше даже не изучают Зоар. Но тунисская община по-прежнему связана с каббалой, и поэтому мы должны делать все, чтобы поддержать и укрепить ее. Древо жизни – это единственная надежда для мира, и Свет его изучения продолжает озарять это сообщество.

Он говорил с большим чувством, и я внезапно понял, почему он предостерегал Рабби Даяна от любого участия в политической жизни. Этот молодой раввин принял пост духовного лидера сефардской общины Цфата, и его обязанность была священной.

Когда я жил в Израиле, мне очень часто приходилось наблюдать тьму, которая наступает, когда люди забывают об учении: распри между сефардской и ашкеназской общинами, а также политические разногласия внутри государства Израиль в целом. Единственной защитой духовного человека от негативности является связь с внутренним аспектом Торы. Особенно это относится к людям, у которых самые большие Сосуды и которые, следовательно, получают больше всего Света. Не возвращая этот Свет миру, они могут принести всем нам только тьму и разрушение.

Рав Брандвайн часто говорил, что то, как духовные люди ведут себя по отношению друг к другу, определяет отношение к нам остального мира. Во время разрушения первого и второго Священных Храмов страдал весь мир. После их разрушения мира во всем мире не стало. Нет его и по сей день. Живущие среди нас духовные люди – те, что, по словам Рава Брандвайна, способны остановить разрушение, – оставались только наблюдателями и не брали на себя ответственности за обеспечение стабильности в мире. А ведь обязанность каждого духовного человека состоит в том, чтобы нести миру мир, и достичь этого можно только путем изучения каббалы.

Всегда помните добро

Согласно Зоару, суд над нашими душами осуществляется самими же душами. После смерти души возвращаются в сад Эдема и там принимают ряд важных решений относительно будущего. Одни могут принять решение вернуться в мир, чтобы завершить духовное исправление. Другие получают право попасть в рай. Третьи могут принять решение пройти через период наказания или очищения. Зоар учит, что мы полностью контролируем то, что происходит с нами даже после смерти, и несем за это ответственность. Также важно понимать, что нам не следует дожидаться возвращения в сад Эдема, чтобы начать осуществлять этот контроль и принять на себя эту ответственность. Библия, Зоар и вся каббалистическая традиция задуманы как очень практичный, хотя и зашифрованный набор инструкций по улучшению своей жизни в самом глубоком смысле этого слова. В конечном счете суд над нами будет зависеть от того, насколько хорошо мы поняли эти инструкции и претворили их в жизнь.

Человеку свойственно судить людей по тому хорошему, что они сделали для нас сегодня, противопоставляя это тому плохому, что было сделано в прошлом. Наше окончательное суждение представляет собой сочетание хорошего и плохого. Такой подход кажется рациональным, но, по словам Рава Брандвайна, он редко соответствует действительности, потому что то хорошее, что делают другие люди, намного превосходит плохое. Если какой-либо человек оказывает нам услугу, мы никогда не должны забывать об этом, и, конечно, не должны критиковать его за неидеальные поступки, совершенные в то или иное время.

Рав Брандвайн любил рассказывать об одном достаточно известном журналисте, который помог ему стать главным раввином «Гистадрута». Этот человек был знаменит своим острым языком и политическим влиянием. Если вы ему не нравились, он мог, если можно так выразиться, уничтожить вас в своей популярной еженедельной колонке в общенациональной газете. Говорят, что перо могущественнее меча, и этот автор был весьма могущественен.

Он был выходцем из старинной, уважаемой иерусалимской семьи, но на данном этапе своей жизни он был совершенно не религиозен и ощущал себя абсолютно оторванным от своих духовных корней. Вероятно, именно поэтому он обратился к Раву Брандвайну. Как бы то ни было, однажды он явился в часы, когда мой учитель часто принимал посетителей, и предложил Раву Брандвайну стать главным раввином «Гистадрута».

– Я не религиозен, – сказал он Раву Брандвайну. – Честно говоря, я совершенно не интересуюсь религией. Однако хочу сказать вам, что существует возможность занять эту должность, а религиозные члены «Гистадрута», несомненно, заслуживают достойного раввина.

Сначала такое предложение удивило Рава Брандвайна, и особенно удивительно было его слышать от столь недуховного человека, обладающего таким политическим влиянием.

– Раввин нужен настолько срочно, – сказал на это Рав Брандвайн, – что вы специально приехали ко мне? Почему именно сейчас? Не скрою, я удивлен.

– Нет, он нужен не срочно, но я уверен, что нужен. Что же до поездки к вам, то я, вероятно, специально не поехал бы, но я был в этих краях и подумал, что стоит рассказать вам об этом.

Рав Брандвайн некоторое время молчал.

– Не буду отрицать, что ваше предложение мне интересно. По той лишь причине, что эта должность позволила бы мне принести очень много добра сотням тысяч человек. Однако мне трудно представить, что партия «Апоэль Амизрахи» (ультраортодоксальная религиозная партия в Израиле) вообще позволит «Гистадруту» иметь собственного раввина, потому что большинство членов этого профсоюза являются убежденными атеистами. Это вызвало бы глубокий раскол. Сейчас я