Джавад скрытно вынул свернутый листок и передал его. Там значился исламабадский адрес.

— Есть ли еще какие-то упоминания о мальчике?

— Очень скудные. Я еще раз пробил его по имени и отчеству. Похоже, отношения с родителями он порвал. Есть ссылки, что он покинул дом и отправился в северо-западную глубинку на границе с Афганистаном, чтобы примкнуть к «Лашкар-и-Тайбе». Там у нас уже много лет действуют несколько агентов. Они сообщают, что молодой человек с таким именем значился там среди числа самых ярых, воинствующих джихадистов. Его даже приняли в ряды «Бригады 313».

Ловцу доводилось слышать об этой бригаде общим числом триста тринадцать человек, по числу воинов, стоявших с Пророком в битве против сотен врагов.

— Затем он исчезает снова. Наши источники сообщают, что он мог присоединиться к клану Хаккани, чему могло способствовать его владение пушту, на котором там все разговаривают. Но где, в каком месте? Видимо, где-нибудь в пределах трех племенных районов — Северном и Южном Вазиристане или Баджаре. А затем ничего. Молчок. Упоминания об Али Шахе сходят на нет.

На террасу подышать воздухом стали выходить другие гости. Поблагодарив Джавада, бумажку Ловец прикарманил. Примерно через час посольская машина отвезла его обратно в «Сирену».

У себя в номере он проверил три или четыре мелких указателя, которые оставил перед уходом: волоски, прикрепленные слюной к зазорам между задвинутыми ящиками и замочку своей тележки. Их не было. Значит, номер обыскивали.

Теперь наряду с планом Исламабада, полученным в дубайском аэропорту от улетевшего Джона Смита, в распоряжении Ловца были также имя и адрес. Понятно, что назавтра, стоит только шагнуть за пределы отеля, как следом потянется хвост. Прежде чем укладываться спать, Ловец спустился на ресепшн и заказал на утро такси. Дежурный администратор спросил, с какой целью и куда гость думает в нем направляться.

— Да просто общий обзор достопримечательностей, — расплывчато ответил мистер Прист. — Места, куда в городе любят наведываться туристы.

В восемь утра такси уже ждало. Ловец, лучась обаятельной улыбкой «беспечного американца», поздоровался с водителем, и они тронулись.

— Мне, дружище, похоже, понадобится твоя помощь, — признался он, доверительно подаваясь на сиденье к шоферу. — Что ты мне рекомендуешь посетить?

Машина ехала по проспекту Конституции, мимо французского и японского посольств. Ловец, успевший запомнить план улиц, с энтузиазмом кивал, когда водитель указывал ему то на здание Верховного суда, то на Национальную библиотеку, то на резиденцию президента и парламент. Кивал, делал заметки. А сам время от времени исподтишка поглядывал в зеркальце заднего вида. Хвоста не было. Да и зачем он, если за рулем агент МВР?

Поездка выдалась долгой, всего с двумя остановками. Водитель провозил гостя мимо фасада поистине впечатляющей мечети Файзала, когда Ловец спросил, нельзя ли здесь делать снимки, и, услышав, что можно, сделал с десяток из окна машины.

Затем, во время проезда через Синюю зону с ее нарядными витринами, сделали первую остановку возле крупного магазина-ателье, известного как «Британский пошив». Здесь Ловец сказал шоферу, что слышал от одного своего знакомого, будто бы в этом месте всего за два дня могут пошить прекрасный костюм. Шофер кивнул — дескать, действительно так, — и лишь успел проводить взглядом азартно рванувшего внутрь американца.

Вышколенный персонал ателье оказался учтивым и услужливым. Ловец выбрал прекрасную шерстяную ткань, темно-синюю с тонкой бледненькой полоской. Его вкус был с достоинством отмечен приветственными возгласами и добрыми улыбками. Замеры заняли всего пятнадцать минут, после чего заказчика попросили возвратиться завтра на первую примерку. Ну а предоплата в долларах была принята и вовсе на ура. Заказчик же перед уходом, стушевавшись от неловкости, просил, нельзя ли воспользоваться туалетом.

Туалет, как и следовало ожидать, располагался на задах помещения, за залежами рулонов костюмной ткани. Рядом с туалетной дверью находилась еще одна. Когда проводивший Ловца администратор ушел, он пробно ее толкнул. Дверь выходила в проулок. Ловец ее закрыл, использовал писсуар по назначению и возвратился в магазин. Там его проводили к выходу. Такси терпеливо дожидалось.

Он не мог видеть, но догадывался, что, пока он здесь находится, водитель как пить дать сунется внутрь проверить, как там все обстоит. Все сбылось в точности. Шоферу-филеру сообщили, что клиент «занят в кабинке». Надо сказать, что примерочные здесь находились примерно в той же стороне, что и клозет. Так что водитель успокоился и возвратился в свое такси.

Еще одна остановка произошла при посещении рынка Кохсар, тоже местной достопримечательности. Здесь Ловец выразил желание пропустить кофейку, и ему для этого была указана кофейня при павильоне «Глория джинс». После кофе он заглянул в «Эй Эм Гросерс», где прикупил британских шоколадных печенюшек, и сказал водителю, что теперь, собственно, можно возвращаться в «Серену».

Рассчитавшись при входе в отель, Ловец еще и отвалил таксисту приличные чаевые (последние, понятно, пойдут в карман никак не МВР, а исключительно этого парня). Можно было не сомневаться, что в течение часа полный отчет о поездке будет уже подшит к досье, а в «Британский пошив» сделают проверочный звонок — так, на всякий случай.

У себя в номере Ловец накорябал и сложил стопочкой листы статьи для «Вашингтон пост». Назывался опус не иначе как «Утренняя поездка по достойному восхищения Исламабаду». Скука жутчайшая и, понятно, абсолютно недостойная публикации.

Компьютер он с собой в дорогу не взял: не хватало еще, чтобы сняли содержимое жесткого диска. Проще было отправить листы факсом из бизнес-центра отеля. Хотя понятно, что и их перехватит и прочтет тот же деятель из подвала, который скопировал и подшил копию письма от пресс-атташе.

Отобедав в ресторане «Сирены», Ловец прошел на ресепшн и объявил, что думает прогуляться. Когда он шел к выходу, какой-то полноватый молодой человек, младше Ловца на полтора десятка лет, но уже порядком раздобревший, соскребся с вестибюльного дивана, затушил сигарету, сложил газетку и тронулся следом.

Несмотря на изрядную разницу в возрасте, Ловец все-таки был морпехом и передвигаться любил стремительно. Через пару кварталов «хвост» был уже вынужден бежать трусцой, пыхтя и обильно потея. Потеряв в конце концов объект слежки, он с тяжелым сердцем подумал, как же ему теперь писать отчет. А затем смекнул: на втором своем выходе американец наверняка отправится в сторону «Британского пошива». А потому и он последовал в том же направлении. Мысли его были тревожны: начальство оплошностей не прощает.

Когда он сунул голову в дверь ателье, от сердца у него отлегло. Американец, по словам персонала, действительно находился здесь, только был «занят в кабинке». Поошивавшись напротив у салона «Мобилинк», филер нашел себе сравнительно удобный пункт наблюдения в подворотне, прислонился там к стенке и, развернув газету, умиротворенно прикурил. Объект под присмотром.