– Мать же тебе ясно сказала, что никуда изэтого дома не уедет. У нее здесь друзья-алкаши. Куда она тронется? Ты же уже сней беседовала по этому поводу.

– А я с ней больше беседовать не буду, простовозьму и перевезу.

– А как же школа?

– В новую пойдете. Какой разговор!

– Посреди учебного года?

– Какая разница, когда в новую школупереходить. В новой школе про вас никто ничего не будет знать. Вы у меня сразустанете девочками из приличной семьи. Никто не будет знать, что мама мылаподъезды и пила. Вы будете не хуже других одеты.

– А учеба?

– При чем тут учеба? – не поняла ясестру.

– У нас одни двойки.

– Ничего страшного. Будете ихисправлять, – убежденно произнесла я.

– В старой школе к нам хоть привыкли, а вновой учителя упадут, когда заглянут в наши дневники.

– Не упадут. Можно подумать, все другие дети –отличники. Кстати, а где Дашка? Гуляет?

– Гуляет, – кивнула Тоня и отвела глаза всторону.

– С ней все в порядке?

– Все. Она в последнее время только гулятьмного стала, до ночи. Контролировать ее некому. Мать раньше так сильно не пила,как сейчас пьет.

– Ладно, немного потерпеть осталось. Кактолько Дашка придет, ты ей скажи, что я недовольна тем, что она вечно гуляет.Пусть хоть иногда уроки делает.

Посмотрев на грязную пустую плиту, я подошла кстаренькому холодильнику и принялась класть в него продукты.

– Мать что, вообще ничего не готовит?

– Иногда готовит, когда трезвая. Суп как-товарила. Мы его уже съели. Оль, да ты не переживай. Мы китайскую лапшу покупаем,завариваем. Она вкусная. Мы уже привыкли.

– Что ж вы на лапше-то сидите, я же вам всегдаденег оставляю?

– Толку-то от твоих денег! Мать все ихпропивает. Как только ты их ей оставишь, так она сразу в запой уходит. Ещепотом нас с сестрой трясти начинает, не оставляла ли ты нам чего.

Закрыв холодильник, я поставила тушить мясо истала нервно чистить картошку. Тоня сидела рядом со мной и следила за тем, чтоя делаю.

– Тоня, ты уже большая девочка, могла бы и самачто-нибудь себе приготовить, – пристыдила я ее. – Ты что, не можешькартошку почистить?

– Могу.

– А что не чистишь?

– Не знаю, – пожала плечами сестра.

– Нужно знать.

– Оль, а ты такая загорелая! Ты где-то была?

– На Лазурный Берег летала.

– Куда? – не поверила та своим ушам.

– На Лазурный Берег.

– Ух ты, – чуть было не упала со стуласестра. – Там же одни богачи. А я смотрю, помимо пакетов ты еще какую-тодорожную сумку притащила.

– Я прямо из аэропорта.

– Даже к себе не заезжала?

– Нет.

– И как там, на Лазурном Берегу?

– Там просто роскошно!

– Тебя туда твой «кошелек» возил?

– Мой любимый человек, – поправила ясестру.

– Ольга, да ладно тебе. Я все про него знаю.Мать рассказала.

Почистив картошку, я накрыла кастрюлю крышкойи ощутила, как меня затрясло от злости.

– Что тебе мать сказала?

– Да не злись ты так!

– Я спрашиваю: что тебе мать сказала?!

– Что ты продалась за деньги старому деду. Онаего мудаком зовет. Тебя шлюхой обзывает.

– А ты не слушай, что говорит мать. Когда онавыпьет, то у нее белая горячка начинается. У меня есть состоятельный мужчина, яего люблю, и у нас все хорошо.

– Тогда почему ты не выходишь за него замуж?

– Потому, что если люди состоят в определенныхотношениях, то это не значит, что они обязательно поженятся. Не у всехотношений есть будущее.

– Он женат?

– Какая разница? Главное, что мы вместе и унас все хорошо. Ты сейчас еще маленькая для подобных разговоров. Когда тыподрастешь, то тогда ты все поймешь.

– Когда я подрасту, я тоже продамся заденьги, – с гордостью сказала моя сестра и посмотрела на меня восхищеннымиглазами.

– Чтоб у тебя язык отсох говоритьподобное! – разозлилась я еще больше. – Я смотрю, мать вас здесьсовсем распустила! Вместо того чтобы языком молоть, ты бы лучше уроки делала!

– Я уже все сделала, – тут же поутихласестра.

– Смотри, а то проверю.

– Проверяй.

Приготовив ужин, я посмотрела на часы ипоняла, что пора ехать. Тоня вышла на крыльцо для того, чтобы меня проводить, идостала из кармана брюк сигарету.

– Это что? – я с изумлением посмотрела насестру.

– Сигарета.

– Ты что, куришь?

– Уже давно.

– А мать знает?

– Знает.

– И что?

– Ей все равно. Она иногда сама у менязакурить просит.

Увидев, что сестра чиркнула зажигалкой, я не сдержаласьи хотела было выхватить у нее из рук сигарету, но Тоня не дала мне это сделать.

– Не надо у меня ничего забирать! Какой смысл?Ты заберешь эту сигарету – я достану другую. Ты пойми, что я курю, и уже ничегос этим не поделаешь.

– А Дашка тоже курит?

– Конечно.

– У меня такое впечатление, что в этом домевсе просто сошли с ума, – истерично произнесла я и вновь ощутила, как нащеке дернулся нерв. Было нетрудно догадаться, что у меня начинается нервныйтик.

Я достала из кармана несколько купюр ипротянула их сестре.

– Это деньги на продукты и необходимые нужды.Ты меня поняла?

– Поняла, – тут же кивнула сестра ипроворно взяла деньги.

– Ты поняла, для чего эти деньги? – навсякий случай переспросила ее я.

– На нужды, – пробормотала сестра.

– Но не на сигареты. – Я помрачнела ибольше не произнесла ни единого слова.

Повесив дорожную сумку через плечо, я шла стяжелым сердцем обратно в свою красивую жизнь и чувствовала, как по моим щекамтекут слезы.

– Ольга, ты, что ли?