– Кажется, вы меня убедили. Никогда не стану ни писателем, ни актером, – пробормотал Дронго. – А мне говорили, что в Москве есть еще и клан «новых амазонок»…

– На нас намекаете? – хитро улыбнулась Виолетта.

– Просто спрашиваю. Интересно узнать ваше мнение.

– Начнем с того, что раньше тоже все это было. Видели фильмы «Москва слезам не верит»? При-ехавшие в столицу провинциалки пытаются устроить свою судьбу. Кто как может. Кто за хоккеиста, кто за слесаря, кто за маляра… Только сейчас такая туфта не пройдет. И директор фабрики, красивая, умная, самостоятельная женщина, никогда в жизни со слесарем встречаться не будет, даже с таким, как Гоша. Ей сейчас другой нужен. Президент крупной компании, не меньше. Приоритеты поменялись, поэтому и родился клан «новых амазонок». Мы все друг о друге знаем: кто, с кем, когда и почем. Только теперь молодые появились – наглые, бессовестные, пробивные… Даже агентство создано – Пети Кистермана. Там такие девочки, не чета нам, коровам. Но вот разговаривать они не умеют, поддержать беседу не могут, стать настоящим другом у них не получится. И часто то, что имеют, не ценят, найдя богатого друга, могут изменить ему с его же водителем или помощником. Молодые. Кровь играет. Мы были другими. Пытались в рамках себя держать, не так откровенно себя предлагали и продавали. А нынешние вообще совесть потеряли. «Глянец» Кончаловского видели? Он ведь молодец, правду снял. Чтобы замуж за богатого придурка выйти, там его жена, которая провинциалку играет, на все пойдет, чтобы свою судьбу устроить. А как же иначе? Мы все – один общий товар, на который есть покупатель. И вы тоже товар, со своим умением искать преступников. Вам ведь платят за это мастерство, значит, вы его тоже продаете. Разница только в цене и в собственных оценках.

– Вам не говорили, что вы законченный циник? – не выдержав, спросил Дронго.

– Какой я циник? Я – несчастная женщина на пороге своего юбилея… не будем уточнять, какого. Если Царедворцев действительно выгонит Ольгу или хотя бы немного удалит ее от себя, может, у меня появится небольшой шанс. А пока ничего нет. Осталась только эта квартира, в которую мы набили наши пожитки; моя дочь на выданье, которую никто не возьмет без хорошего приданого и влиятельного родственника; мой сын, который не сумеет устроиться в жизни без нужных связей и денег; и я, старая дура, которая уже совсем скоро никому не будет нужна. Даже на панель таких, как я, не берут. Вышла в тираж.

Дронго нахмурился. Ему стало стыдно, что он обманывал эту женщину.

– Я буду говорить с Царедворцевым, – сказал он. – Может, он поймет, что нельзя так долго держать вас в подвешенном состоянии.

– Если до сих пор не понял, то и потом ничего не поймет, – махнула рукой Виолетта. – Хорошо, если не заменит меня на молодую стервочку, которая готова будет ползать перед ним с голым задом. Просто у него свои проблемы со здоровьем, и он постесняется менять меня на молодую, чтобы никто не догадался о его проблемах.

– Тогда тем более вы ему очень нужны.

– Это скажите его дочери, – невесело предложила Виолетта, – хотя она вряд ли вас послушает.

– Невеселый у нас разговор получился, – заметил Дронго.

– Какой есть, – ответила она. – Я вам правду говорила. Наверное, убийца все-таки был случайным грабителем. А если нет… Тогда либо Харазов, либо румынский посол. Вот из этой парочки и вычислите виновного.

– Харазов не стал бы его убивать, – возразил Дронго, – он собирался перейти работать к Пашкову.

– Тогда посол. Никто другой это сделать не мог. Царедворцев уже стар на такие подвиги, а Турелин слишком труслив. Хотя зачем это нужно послу, не понимаю.

Дронго поднялся. Следом поднялась и Виолетта. Они пошли к выходу.

– Я постараюсь убедить Николая Герасимовича как-то упорядочить ваши отношения, – пообещал Дронго, открывая дверь.

– Не нужно, – быстро отреагировала Виолетта. – Он расскажет дочери, а она сразу скажет, что это я вас к нему подослала. Не нужно ничего говорить.

– До свидания, – попрощался Дронго и вышел из квартиры, мягко закрыв за собой дверь.

«У каждого своя правда, – невесело подумал он, – вот так и живем».

Проехать в заснеженной Москве через центр города и попасть вовремя, к назначенному часу, было немыслимым подвигом, который они не сумели совершить, опоздав в офис Царедворцева на целых тридцать пять минут. Дронго и Вейдеманис поспешили в здание, чтобы пройти к президенту компании.

– Извините, – сказал дежурный, проверив их документы, – вы опоздали. Вам было назначено на три часа дня.

– Я извинюсь перед вашим президентом, – пообещал Дронго, – только сейчас не время для глупых формальностей.

– У него началось совещание, – объяснил дежурный, – и я не могу вас пропустить.

– Пусть отменит. Скажите, что речь идет о безопасности его лично и его семьи.

– Что?! – переспросил дежурный.

– То, что слышали. Звоните и доложите. Иначе я повернусь и уеду. И пусть ваш Царедворцев остается один на один со своими проблемами.

Дежурный быстро поднял трубку, испуганно глядя на этого непонятного посетителя. Через минуту им выписали два пропуска. Еще через несколько минут они были уже в приемной президента компании. Из его кабинета выходили руководители подразделений, которых он удалил, чтобы поговорить с приехавшими гостями. Секретарь разрешила им войти. Дронго вошел в кабинет, а Эдгар остался в приемной.

– Что вы себе позволяете?! – сразу закричал Царедворцев. – При чем тут моя семья?

– Не кричите, – попросил Дронго, – сначала давайте спокойно поговорим.

Он закрыл за собой дверь и прошел к столу. Царедворцев хмуро смотрел на приближающегося гостя. Дронго взял стул, сел рядом с его столом, без всякого разрешения, и предложил:

– А теперь садитесь и не нервничайте. У вас высокий сахар, и вам нельзя волноваться.

– Откуда вы знаете про мой сахар? – спросил Царедворцев, усаживаясь в свое кресло.

– Достаточно посмотреть на ваше лицо. К тому же у вас высокое давление, вы сразу краснеете. Поэтому вам нельзя так волноваться, можно получить удар. И еще ваш галстук. Вы расстегнули две верхние пуговицы на рубашке и спустили узел галстука; очевидно, вы иногда чувствуете, что задыхаетесь.

– Вы врач или сыщик? – зло поинтересовался хозяин кабинета.

– Я аналитик, – ответил Дронго, – и просто даю вам дружеский совет. Теперь давайте поговорим о вашей семье. Вы ведь были трижды женаты?

– Это не ваше дело! При чем тут мои прежние женитьбы?

– В вашем возрасте трудно без постоянной женщины, – сказал Дронго, – в любой момент вы можете получить инсульт или нечто подобное. Согласитесь, ни одна любящая дочь, ни одна внучка не сможет сутками сидеть рядом с вами у постели. Не говоря уже о том, что ваша дочь является вице-президентом компании и ей нужно будет руководить вашими финансами в тот момент, когда вас здесь не будет.