Я был уверен, что мне вскоре дадут расписаться на чистом бланке, в который потом занесут то, что мне будет выдано, и то, что не будет выдано. Но меня это меньше всего волновало. Василий Волоколамов распахнул заднюю дверцу, старший лейтенант сел в машину. Майор-колобок укатился в караульную будку, которая одновременно была и проходной базы, и там распорядился открыть ворота. Мы поехали.

– А что было бы, если бы командование не дало нам «добро»? – спросил старший лейтенант. – У вас же оружия нет, чтобы штурмовать базу, где стоят по периметру пулеметы.

– У нас был в наличии Последний довод, чтобы вас уговорить. Он подсказал, как это сделать просто и внушительно.

– Какой довод? – не понял старший лейтенант.

– Позвоните домой. Спросите у жены, что она видит из окна?

Старший лейтенант откровенно обеспокоился и сразу позвонил. Выслушав ответ, он покачал головой:

– Вы предусмотрительны…

– Опыт. Опыт Последнего довода.

– Как вас зовут, если не секрет?

– Последний довод, так и зовут… Это мой позывной…

Мы вернулись в сельсовет раньше, чем вторым рейсом приехали «КамАЗы». После первого рейса разгрузка была завершена быстро. Ящики с оружием выставили прямо на площади. Всего машины должны были съездить как минимум четыре раза. Майор Головин уже знал из моего телефонного сообщения, что все прошло гладко. Он с удовольствием снял посты перед домами офицеров базы, поскольку это дело шло вразрез с его ментовскими понятиями о чести, и встретил нас на небольшой площади у старенького и ощипанного памятника Ленину перед сельсоветом. Сам он занимался составлением списков, для чего прямо на площадь вынесли из сельсовета письменный стол. Списки составлялись на простой бумаге, писались от руки, и каждому зачисленному в состав батальона тут же вручалось оружие и боекомплект. Я заглянул в заполненные листки и предложил Головину беречь бумагу, поскольку в эти же листы придется вносить данные о полученном обмундировании и сухих пайках, из расчета на пять дней. Головин согласно кивнул и помотал кистью, сжимая и разжимая пальцы, – рука писать устала.

– Вы, я полагаю, Владимир Викторович, станете комбатом, поскольку это вам хорошо знакомое дело, – сказал он. – Себя я предложил бы вам на должность начальника штаба.

– Меня теперь зовут Последний довод, – поправил я Головина. – С вашим назначением начальником штаба я согласен. А на роль командира разведроты хочу поставить своего бывшего подчиненного Пашу Волоколамова. Не будет возражений?

– Я хотел предложить Амирхана Шихрана, – пожал плечами майор, – но решать вам. У Волоколамова какое звание?

– Старший сержант контрактной службы. Участник боевых действий на Северном Кавказе, обстрелянный человек. Хорошо знаком с методологией разведывательных и диверсионных действий. А состав себе он сам наберет. Еще я сразу попрошу вас узнавать у людей об учетно-военных специальностях. Нам сейчас нужны разные специалисты, но в первую очередь минометчики. Машины доставят восемь восьмидесятидвухмиллиметровых минометов, с запасом мин для них. Есть же парни, которые в армии служили минометчиками… В крайнем случае я сам смогу обучить несколько человек. И еще нужен взвод гранатометчиков. Я выписал на базе тридцать «РПГ-7» с оптическими прицелами ПГО. На каждый гранатомет по два ящика гранат. Нужно найти человека, умеющего пользоваться гранатометом. Главное, чтобы этот человек сумел толково объяснить другим, как пользоваться сеткой оптического прицела. Можно, конечно, стрелять и с механическим прицелом, но оптика дает много преимуществ. И еще необходимо выбрать лучших стрелков во взвод снайперов…

– Я думал, все проще с формированием. Оказывается, тут для начальника штаба еще непочатый край работы, – вздохнул Головин. Но глаза его горели, он уже был готов приступить к работе. – Я пока в отдельный список занес четверых саперов. Умеют обращаться со всеми взрывными устройствами, стоящими на вооружении в украинской армии. У меня мысль была о создании взвода саперов. Всех других тоже буду разделять по специальностям. У нас, кстати, откуда-то набралось множество моряков, куда их девать, не знаю, плавать-то негде.

– В морскую пехоту… – предложил я. – Саперов, кстати, тоже целый взвод нужен, это вы верно заметили. Постепенно наберем.

У меня зазвонила трубка. Я посмотрел на определитель. Звонил командующий. Чтобы не смущать людей, я отошел в сторону и нажал клавишу ответа.

– Подполковник Царьгорохов. Слушаю вас, товарищ полковник.

– Докладывай обстановку, Владимир Викторович. Или ты уже позывной себе придумал и тебя уже иначе следует называть?

– Так точно. Теперь меня зовут «Последний довод». А обстановка неплохая. Пока неплохая. Похоже, по численности получается собрать батальон. После первого боя, который ожидается уже сегодня ближе к вечеру, станет понятно, чего от них ожидать. Будем обучать, если понадобится.

– Что с вооружением?

– Удачно проведенная операция под личиной «Правого сектора». Грузовики вынуждены сделать как минимум четыре рейса, чтобы вывезти все, что я заказал. Напрямую с базы внутренних войск Украины.

– Докладывай… – потребовал полковник. – Что там на базе было? Без стрельбы обошлось?

Мне, человеку уже сугубо гражданскому, проще было бы услышать слово «рассказывай», но армейские привычки командующего пробудили во мне собственные привычки, и я начал кратко докладывать об удачно проведенной операции. Докладывал, может быть, даже более скромно, чем мне хотелось бы, но хвалить сам себя я не умею.

– Хорошо отработал. Поздравляю. Но тебе, как я понимаю, срочно требуются опытные помощники-инструкторы. Иначе твой батальон не скоро обретет боеспособность.

– Если есть такая возможность, я, товарищ полковник, был бы только рад.

– К вечеру составь мне список необходимых инструкторов. Мы подумаем, кого сможем тебе выделить. Сейчас есть много желающих из числа отставников и запасников поехать добровольцами на Донбасс. Я думаю, часть из них можно и к тебе направить.

– Вечером я передам вам список. По телефону, товарищ полковник, или можно sms-сообщением?

– Как самому будет удобнее, мне без разницы, главное, чтобы не упустить. Специальность – и количество специалистов.

– Обязательно сделаю.

– Вопросы есть?

– Главный. Россия вмешается?

– Я не того уровня командующий, чтобы мне о подобных вещах докладывали. Могу только свое предположение высказать, если интересно.

– Интересно, товарищ полковник.

– Вмешательство допускается только негласное. Силами отставников и запасников. Добровольцев никак не удержать. Если их удерживать, значит, создавать рекламу этому делу. Тогда их станет втрое больше. Запретный плод – сладок, библейская истина. Они все равно дорогу к вам найдут, а куча каких-нибудь негодяев на этом наживется. Так лучше взять этот поток добровольцев под контроль и не допускать неорганизованной стихии, что мы сейчас и пытаемся сделать. По крайней мере, так дело пока рассматривается на верхах. Понятно объяснил?