* * *

Я спала на удивление крепко. Разговор с Францем подействовал на меня успокаивающе. В жизни нет ничего более приятного, чем когда за решение самых трудных ваших проблем берется кто-то другой. Следующим утром я открыла глаза полная самых радужных надежд.

Хорошее, я бы даже сказала, игривое настроение не покидало меня всё утро. Вера поглядывала на меня с удивлением, но расспрашивать не стала. Происходящее действительно было несколько необычно. Жизнерадостность не свойственна моей натуре. По характеру я меланхолик. Скучная безрадостная жизнь, в которой ничего не менялось вплоть до появления любимого мужчины, превратила меня в озлобившегося интроверта. Удивительно, но тем утром я действительно верила, что сгустившиеся на до мною тучи скоро рассеются.

* * *

– Завтрак омерзителен!

Вера взяла тарелку и решительно выкинула свою порцию в мусорное ведро. Торжественно, почти благоговейно добыла из-под матраса крекеры, шоколад, устроилась поудобнее на кровати, поджав под себя ноги, и принялась завтракать.

Будучи полностью погружена в собственные мысли, я съела все, что принесли, даже не заметив вкуса. Думаю, это пошло мне на пользу. Подкрепившись, я почувствовала себя лучше. Хотя слабость ещё давала о себе знать, полный желудок настроил меня на более оптимистичный лад.

Сиделка, собиравшая у больных грязную посуду, и администратор отделения, вошедшая следом за ней, изрядно переполошили мою соседку, которая едва успела припрятать лакомства. Ловко (вот что значит практика!) запихнув под подушку яркие пакетики, смахнув крошки на пол, Вера бледная, точно сама смерть, рухнула на постель почти совсем без сил. Вид у нее действительно был больной.

Нарушение предписанного врачами режима было чревато лишением права на выплаты по медицинской страховке. Страховщики довольно ревностно следили за соблюдением правил и цеплялись за любой мало-мальски удобный повод уменьшить свои расходы. В особых случаях компания имела право отказаться оплачивать лечение в дальнейшем. По большому счету Вера была для этих шакалов просто находкой.

* * *

Администратор, молодая красивая женщина, уверенно переступила порог палаты и направилась ко мне. Ее длинные тонкие ноги, скрытые синей узкой юбкой до колен, были обуты в изящные туфельки на высоких тонких каблучках. Стройную фигуру женщины подчеркивал добротно скроенный серый деловой пиджак. На плечи она накинула зеленый врачебный халат. В руке администратор держала миниатюрный сканер размером не больше тюбика с помадой.

Больничная палата сразу наполнилась приятным ароматом дорогих и ужасно навязчивых духов. На соседку, которая наблюдала за гостьей с вороватым видом, стараясь избегать прямых взглядов, администратор по счастью не обратила ни малейшего внимания. Женщина выглядела собранной и деловой. Она видимо куда-то спешила. Строгое выражение лица совсем не располагало к более тесному знакомству. Первым делом, не церемонясь, администратор схватила меня за руку и поднесла сканер к внешней стороне правой ладони, где находился чип с гражданской информацией. Там хранилось буквально все: от личного кода и номера социальной страховки, до группы крови. Место, куда вживлялся чип, выбиралось индивидуально. Отыскать такой миниатюрный прибор было бы нелегко, однако разработчики этой технологии нашли простое и элегантное решение проблемы. Чтобы сканер легко находил миниатюрный наноаппарат, моментально устанавливая с ним беспроводную связь, они обозначали место операции объемной голографической наклейкой, дизайн которой можно было выбрать самому, и при желании менять его хоть несколько раз на день. Наклейка надежно прикреплялась к коже, тем не менее, позволяя порам дышать. Модницы сразу же ухватились за эту идею, открыв, таким образом, новое направление в индустрии украшений. Моя наклейка, похожая на дорогое ювелирное украшение, рубин в обрамлении бриллиантов, была особенно модна два года назад. С тех пор новых я не покупала. Я трудно расстаюсь с вещами. Дело тут вовсе не в скупости, скорее в привычке.

Администратор отделения не посчитала необходимым представиться. Однако на пластиковой табличке, прикрепленной к халату, значилось имя Марион Менг. Она чем-то напоминала кинозвезду. Даже имя у неё было звучное и красивое, как у знаменитостей. Длинные, завитые у кончиков локоны карамельного оттенка, идеально причесанные, красиво оттеняли белоснежную в синеватых прожилках, что обычно свойственно рыжим людям, кожу. На лицо был нанесен яркий макияж. Он удивительно подходил ей, создавая по-настоящему цельный образ. Тонкие пальцы украшало несколько золотых колец, однако ни одно из них не было обручальным. Похоже наша гостья не была замужем.

– Направление, – коротко потребовала мисс Менг, протянув руку.

Я подала сложенную вчетверо бумажку, предварительно добыв её из ящика прикроватной тумбочки. Администратор, нахмурившись, повертела листок в руках. Затем развернула и поднесла сканер. Отпечатанный на направлении штриховой код был моментально считан устройством.

– Ну, вот и все, – женщина улыбнулась, но взгляд ее остался холоден. – Все данные и назначения врача направлены в лабораторию медицинского клонирования. Можете уже сегодня сходить туда для сдачи анализов и получения разъяснений. С этой минуты я попрошу вас строго соблюдать все предписания врачей. Учитывая некоторые особенности вашей истории болезни, страховая компания официально отказалась оплачивать лечение, передав вас на попечение Центрального Социального Бюро. Вынуждена предупредить, что нарушения, допущенные вами ранее, исключают возможность даже малейшего отклонения от назначенных врачами процедур. В противном случае, мы будем вынуждены выписать вас.

Все это время Вера напряженно прислушивалась к нашей беседе, стараясь не пропустить ни единого слова, «сверля» взглядом спину госпожи Менг, будто желая продырявить ее им насквозь. Снедаемая любопытством, она теребила кончик больничной пижамы, не в силах скрыть охватившие ее противоречивые чувства. С одной стороны ей не терпелось засыпать меня вопросами, с другой – личная жизнь неприкосновенна, а Вера, надо отметить, не всегда оправданно считала себя тактичным человеком.

Все же, едва наша посетительница ушла, она не смогла сдержаться, чтобы не спросить:

– Но почему же, господи ты, боже мой, тебя лишили выплат?

Случай действительно исключительный. Так что интерес моей соседки по палате был вполне обоснован. В наше время, когда условия предоставления медицинских услуг расписаны вплоть до мелочей, пациенты предпочитают не нарушать правил, установленных страховыми компаниями. Оказаться на попечении государства, как это произошло со мной, означало получение минимума необходимых услуг при максимальном контроле со стороны Социального Бюро и медицинского персонала. Высшая степень контроля влекла за собой множество унизительных процедур, вплоть до ежедневного забора крови с целью выяснить принимает ли пациент прописанные врачом лекарства или не менее унизительного опроса свидетелей, когда соседи по палате вольно или невольно превращаются в надсмотрщиков, и вынуждены докладывать о малейших нарушениях режима.

На вопрос Веры я неопределенно пожала плечами и мрачно пояснила: