Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я? Разумеется! Чем быстрее мы найдём этот чёртов кулон, тем быстрее спасём твоё племя, вернёмся за нашим товарищем грайдцем и смоемся отсюда! Улавливаешь?
Глава 9. Муки выбора
Гросох сначала долго сидел на какой-то коробке, но потом не выдержал, встал и заходил.
Когда он бродил по лесу, встретился с этим странным длиннохвостым псом, ползал по тоннелю с ним и Чижом, он был достаточно занят, чтобы не думать почти совсем ни о чём. Гросох любил такие моменты. Но они всегда заканчивались, и теперь ему снова приходилось решать.
«Сделай это, и получишь свободу,» — заявил ему Лаарнель. Когда Гросох это услышал, он забыл о том, что оказался лишь орудием в руках мадрала, что потерял всякую надежду найти среди других рабов каких-либо товарищей — обо всём, что гложило его после победы над Задирой. Всего лишь сходить с человеком-разбойником в другой мир да выполнить ещё одно небольшое поручение — и он свободен! Он сможет снова сражаться там и тогда, где и когда пожелает, больше не будет выходить в самую рань в поля, чтобы горбатиться над мафшахерхом… Всё — позади!..
На самом деле оказалось, что всё не так уж и просто. Этот разбойник, Чиж, первым же делом спросил его имя. А потом не пустил его драться с людьми в крепости — и не потому, что не захотел, а потому, что Гросох бы не победил и умер. Он не приказывал, а просил, вообще не пытался продемонстрировать свою власть над рабом. И может быть дело было вовсе не в особом беспокойстве за самого Гросоха, но последний раз кто-то так обращался с Гросохом только тогда, давным-давно, когда он и другие рабы в его мире восстали против хозяев.
Так что Гросоху совсем не нравилось то, что требовал от него Лаарнель за свободу. Не так, как не нравилось собирать мафшахерх, а решительно и остро, как не нравилось вечно ходить сгорбленным и подчиняться злобным мадралам. Будто бы если он выполнит приказ Лаарнеля, он тем самым предаст всех тех, рядом с кем сражался тринадцать лет назад…
Гросох сжал кулаки и тихо зарычал. Опять думать, что делать! Должен же быть правильный выбор!..
К счастью, думать долго не пришлось. Дверь, через которую недавно ушёл Чиж, открылась, и на пороге появилось два стражника.
— Говорю тебе, Воргор, слишком много берём! Вот если бы…
Гросох довольно пробурчал. Наконец-то он сможет подраться!..
Люди, увидев грайдца, остановились, как вкопанные. Глаза их расширились и стали похожи на большие кисточки от мафшахерха.
— Б-б-б-брахан… — заикаясь пробормотал один из них.
Гросох даже опустил кулаки.
— Ы?..
— Брахан! — первый человек упал на пол, чуть ли не уткнувшись в холодный камень носом. — Нас посетил посланник самого светлейшего Моргона, Воргор! Прояви уважение!..
Второй человек тоже опустился на колени и, заворожённо глядя на Гросоха, принялся делать какие-то странные жесты рукой.
— Брахан самого Моргона!.. — пролепетал он. — Горе мне, не верившему!..
Гросох разжал кулаки.
— Ы…
В памяти всплыли слова Чижа о том, что здесь кому-то поклоняются и о том, что это как-то глупо. Какое-то неведомое чувство подсказывало, что Чиж был прав. Но в чём — Гросох не понимал.
— Мы знали, что рано или поздно Моргон откликнется на наши благочестивые молитвы!.. — первый опять уткнулся носом в пол. — Моргон прислал тебя, о могучий брахан, чтобы помочь справиться с нашими врагами лиглингами, так ведь?
Гросох нахмурился. Лиглинги — так называли этих длиннохвостых собак. Сам Гросох впервые их видел, но Чиж обещал Квадуну, что они освободят его племя. Тогда, выходит, лиглинги — друзья. А эти люди, которые упали на колени перед ним, кто тогда?..
— Ы! — Гросох агрессивно помотал головой. Он только хотел избавиться от сложных мыслей, а ему подкинули ещё!
Люди у подножья лестницы затрепетали.
— Прости нас, брахан, если мы проявили слишком большую наглость! — не отрывая носа от пола затараторил первый. — Мы просто!..
— Брахан!.. — как заведённый бормотал второй.
Гросох потряс головой. Ему очень хотелось просто взять и напасть на этих чудиков — но они сами не пытались никак ему навредить. Нападать будет неправильно. А что тогда с ними делать?..
— Дверь! — вдруг сообразил Гросох. — Откройте дверь!
— О брахан, мы не можем! — ответил первый, склонившись ещё глубже. — Ключ от двери есть только у чародея Суолиля, главного в нашей крепости! Если позволишь, мы тут же сбегаем за ним!
Оба человека поднялись, неуклюже стукнувшись друг о друга, и, чуть ли не перескакивая один другого, стали подниматься наверх.
— Ы…
Магов в этом мире не было — так говорил и Чиж, и Лаарнель. Может, они ошиблись… Или это и есть тот альт, которого им надо было найти!
Гросох, нахмурившись, посмотрел вслед людям, которые уже почти вышли из подвала. Лаарнель поручил Гросоху убедиться, что альт узнает о прибытии Чижа и найдёт его. Зачем и почему, если сам Лаарнель потребовал у Чижа какой-то кулон — Гросох не знал. Но именно таково было условие: сдать разбойника местному альту. Выполнить последнее приказание как раб, чтобы стать свободным…
Гросох фыркнул. И он должен исполнить недостойное, только потому, что ему приказали?
— Стой! — крикнул Гросох. Оба человека встали прямо у двери.
— Да, о бахран?.. — подобострастно пробормотал первый.
Гросох мастером слов не был. Он поднялся к солдатам и стукнул их головы друг о друга. Люди обмякли и повалились на пол, звякнув доспехами.
Гросох довольно кивнул. Теперь, когда решение было принято, всё стало проще. Надо найти Чижа и предупредить его. И пусть Лаарнель грызёт себе локти со своим предложением! Честь грайдца не продаётся!
Он спустился вниз и снова посмотрел на дверь. Квадун сказал, что проход наверх за ней. Значит, они с Чижом идут туда. Надо попасть внутрь!
Гросох поднёс руку к ручке, но его тут же дёрнуло магией.
— Ы! — с неприязнью выдал он. Раз альт хотел, чтобы в неё не ходили, конечно, дверь не открыть!..
Гросох нахмурился. Ведь альт не хотел, чтобы туда ходили люди. А грайдцы — не люди. Грайдцам магия не так страшна. Вряд ли эта дверь заколдована сильнее, чем хлыст, которыми мадралы стегают рабов…
Гросох потряс головой. Думать — меньше, делать — больше!
Он разбежался и врезался плечом в дверь. Та треснула, сверкнула магия — и Гросох оказался в другой комнате.
Грайдец покачал головой и оглянулся. Дверь он снёс легко, будто её там и не было даже.
