АРМИЯ

Игути Сого, генерал-майор, глава общего отдела генерального штаба;

Мацукава Тоситанэ, полковник, глава первого отдела генерального штаба;

Тасибана Коисиро, подполковник, штабной офицер генерального штаба;

Ямагути Масару, подполковник, штабной офицер генерального штаба;

Танака Гийти, майор, преподаватель военного колледжа, бывший глава русского отделения в генеральном штабе;

Фукуда Масатаро, майор, адъютант начальника штаба, фельмаршала Оямы;

Хориути Бунъиро, майор; адъютант военного министра Тэраути;

Киносита Ясуюки, майор, штабной офицер генерального штаба;

Сато Коиро, майор, штабной офицер генерального штаба;

Оно Санэнобу, майор; штабной офицер генерального штаба;

Нисикава Торайиро, майор; штабной офицер генерального штаба;

ФЛОТ

Томиока Садаязу, контр-адмирал, начальник первого отдела военно-морского штаба;

Ясиро Рокуро, капитан, командир крейсера «Асама»;

Ямасита Гэнтаро, капитан, штабной офицер военно-морского штаба;

Камиизуми Токуя, капитан 3-го ранга, штабной офицер военно-морского штаба;

Морияма Кэйзабуро, капитан 3-го ранга, штабной офицер военно-морского штаба;

Такарабэ Акира, капитан 3-го ранга, старший офицер военно-морского штаба;

Акияма Масаюки, капитан-лейтенант, преподаватель военно-морского колледжа;

Мацуи Кэнкичи, лейтенант, старший офицер военно-морского штаба;

МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

Ямаза Эньиро, глава комитета политики;

Исии Кикудзиро, глава комитета торговли;

Мацуи Кеисиро, секретарь комитета политики;

Хонда Куматаро, секретарь министра иностранных дел Комуры;

Саката Юдзиро, секретарь комитета политики;

Осиаи Кэнтаро, секретарь комитета политики;

Курати Тэцукити, советник министерства.

От тех, кого мы назвали политическими деятелями, этих людей отличало два признака.

Во-первых, все они были военнослужащими и правительственными чиновниками. Хотя они и не могли участвовать непосредственно в принятии решений и не имели легитимного механизма для давления на правящую олигархию, но они находились в постоянном личном контакте с влиятельными лицами.

Во-вторых, хотя и существуют указания, что между некоторыми членами Когэцукай и политическими деятелями имелись какие-то личные связи, целью Когэцукай было оказание прямого давления на правящих олигархов и его члены не делали попыток сплотить общественное мнение в пользу войны. Наоборот, это была тайная группа; если бы ее деятельность была полностью раскрыта, то она рассматривалась бы как неподчинение властям.

Две группы, однако, не обладали абсолютным сходством. Обе были убеждены в том, что война с Россией была абсолютно неизбежна и чем раньше она начнется, тем благоприятнее будет военная ситуация для Японии. Следовательно, они согласились в том, что затянувшиеся дипломатические переговоры и даже мирное разрешение маньчжурского вопроса были бы нежелательны, ибо в лучшем случае последствием будет временный мир, который только даст России время, необходимое для установления военной мощи на Дальнем Востоке. Они доказывали, что, если Япония упустит представившийся шанс, она не только не сможет ограничить амбиции русских в Восточной Азии, но и поставит под серьезную угрозу безопасность японской нации. Они также недоверчиво относились к способности лидеров правительства действовать верно перед лицом русской экспансии. Кроме того, они не доверяли гэнро. Чтобы добиться от правительства скорого решения вопроса о войне, члены Когэцукай решили попробовать уговорить гэнро и членов комитета, встречаясь с ними по очереди. Они разделили «объекты» между собой и начали оказывать упорное давление на каждого правительственного деятеля. В то же время они стремились создать единодушное провоенное мнение каждый в своем учреждении и подготовить для начальников доклады и меморандумы с изложением их провоенных аргументов.

К сожалению, нам известны лишь немногие подробности о деятельности Когэцукай, касающейся давления на политических лидеров. Мы знаем лишь то, что отвечали эти политические лидеры по-разному. Гэнро Ито, Ямагата, Мацуката, Иноуэ и Ояма отвергали предложение Когэцукай, как «незрелую теорию» (шозеирон). Премьер-министр Кацура, по сообщениям, отверг их аргументы, а военно-морской министр Ямамото наотрез отказался выслушать их. Известно, что каждый раз, когда члены Когэцукай приближались к Ямамото, он повторял вопрос: «Где вы возьмете два миллиарда иен, необходимые для войны против России?» Напротив, «благоразумный» и «компетентный» министр иностранных дел Комура с самого начала с симпатией относился к деятельности группы. Он тесно сотрудничал со служащими офицерами и, очевидно, относился с большим доверием и больше полагался на Ямаху и Хонду, чем на каких-то других членов его министерства. Министр внутренних дел Кодама Гэнтаро также стал убежденным сторонником взглядов Когэцукай, но он еще не принадлежал к принимающим решения олигархам. Согласно одному источнику, военного министра Тэраути «не пришлось долго уговаривать».

8 июня 1903 года состоялось собрание глав отделов, целью обсуждения стал маньчжурский вопрос. Глава штаба Ояма, который обычно не присутствовал на таких собраниях, и заместитель главы штаба Тамура приняли в нем участие. Игути, Мацакава и полковник Осима Кэнъичи из четвертого отдела зачитали подготовленные сообщения, в которых они активно убеждали, что в случае, если начнутся переговоры с Россией, Япония должна занять бескомпромиссную позицию в решении вопроса Маньчжурии и Кореи. Соотношение военных сил двух стран было таково, что в случае провала переговоров Япония могла выиграть войну, если та начнется сразу же.

Командующие отделами были против политики обмена Маньчжурии на Корею. Они хотели, чтобы Россия была выброшена из Маньчжурии, а Корея — находилась под господством Японии. Они утверждали, что, если Япония упустит существующую возможность, шанса победить Россию больше никогда не появится. Ожидаемая же контрибуция, которую будет получать победившая Япония от России, должна была более чем покрыть военные расходы. Полковник Осима, по сообщениям, в качестве причины неизбежной войны с Россией называл рост населения Японии. Главы отделов изложили свое заключение в двух поговорках, которые они приписали Сунь-цзы и грекам: «Если верхи и низы объединены гневом, они победят» и «Меньшее победит большее». К огорчению своих подчиненных, Ояма остался непреклонен. Его единственный ответ был: «Рококу ва тайкоку де говасу кара на» («Помните, что Россия — сильная страна»). Тамура молчал в течение всего собрания.

Усилия офицеров, однако, оказались не вполне бесплодными. 22 июня командующий Ояма послал императору свое «Мнение по поводу решения корейского вопроса», написанное на основе записки, подготовленной 17 июня Тамурой. Ояма подчеркнул важность Кореи для национальной безопасности Японии. Он утверждал, что правительство должно начать переговоры с Россией по поводу решения корейского вопроса на основе идеи маньчжурско-корейского обмена, пока Япония еще имеет военное преимущество над Россией на Дальнем Востоке.