– Так что же вам не понравилось в номере? – попытался вернуть моё внимание Шеш.

– Всё, – беззастенчиво призналась я. – Он смешной, но совершенно недостоверный. Астра не такая, она… милая. У вас же получился настоящий монстр.

Шеш подарил скупую улыбку, покачал головой. И тут же задал вопрос, которого я никак не ожидала:

– Скажите, мы с вами раньше не встречались?

Я ответила удивлённым взглядом, а толстяк поспешил пояснить:

– В вас есть нечто знакомое. Не могу понять, что именно, но такое чувство…

Пришлось рассмеяться и, обогнув главу труппы, направиться к выходу. Потом обернуться и бросить на ходу:

– Нет, господин Шеш, не встречались.

Брови циркача резко подскочили на середину лба, но удивление сразу исчезло. Имя главы труппы известно всем, его даже на листовках пишут. Так что, в моём знании нет ничего особенного.

– А вас? – прилетело вслед. – Как зовут вас?

Я вновь обернулась, но не ответила. Сказала мысленно: «прощай, Шеш!», и поспешила дальше.

Этот короткий разговор подарил чувство лёгкости и значительно улучшил подпорченное, было, настроение. Так что цирковой шатёр я покидала с искренней улыбкой на губах и неприятностей никак не ожидала.

Но Леди Судьба уже приготовила новый, сомнительный подарок – стоило отойти от шатра на три шага, как меня охватило чувство тревоги. За ним пришло ощущение, которое чётко свидетельствовало – поблизости кто-то из «наших». Рядом… метаморф.

Я отлично помнила, куда и зачем еду. Да и встреча на выезде из столицы не забылась, так что ощущение было уже не в новинку. Тем не менее, стало жутковато и, как и в прошлый раз, захотелось исчезнуть. Я даже сделала шаг назад, но тут же опомнилась – отсрочка не спасёт. К тому же, деваться всё равно некуда. Ночевать в поле я не готова, а значит, придётся вернуться в Фагор и, кроме прочего, встретиться с собратом.

В том, что метаморф именно там, за городской стеной, сомневаться не приходилось. Надеяться на то, что меня не почуют или проигнорируют – тоже. Встреча была неизбежна, как закат солнца, и я медленно двинулась по протоптанной дорожке. Вперёд, к северным воротам.

Когда заходила в шатёр циркачей, было совсем светло. Сейчас вокруг стремительно сгущались сумерки, а стража на городских воротах зажигала факелы. Давешние зрители шли неторопливо, процессия сильно растянулась, в итоге мне удалось не только догнать горожан, но и слиться с толпой.

Последнее позволило избежать внимания стражи, зато от пристального взгляда всадника, поджидавшего сразу за воротами, не уберегло. И пусть я уже сто раз всё решила и тысячу раз смирилась со своей участью, но при взгляде на этого мужчину, сердце ушло в пятки.

Нет, в его облике и выражении лица не было ничего пугающего. Всего лишь аристократ – не слишком богатый, если судить по одежде, и не очень молодой. Но всё равно жутко. До желудочных колик и дрожи в коленках!

Завидев меня, мужчина проворно спешился. Мне же не оставалось ничего иного, как вздохнуть и устремиться к нему.

Пока преодолевала разделяющее нас расстояние, смогла собраться с духом и придать лицу доброжелательное выражение. Ну а оказавшись в паре шагов от сородича, сделала книксен и сказала кротко:

– Добрый вечер, милорд.

– Сартос, граф Бонор, – представился мужчина и прищурил глаза в явной попытке понять, кто же стоит перед ним.

Тот факт, что он не узнал в истинном обличие, подсказывал – мы незнакомы. По крайней мере, он не знаком со мной. Что ж, сейчас мы эту оплошность исправим.

– Астрид, дочь Трима, – призналась тихо.

В отличие от визави, я назвала настоящее имя. И невольно улыбнулась, когда увидела отразившийся на лице собеседника шок. То есть узнать не узнал, но про дочь Трима всё-таки слышал. Впрочем, не удивительно. Неподчинение Совету – всегда скандал, а побег – нечто небывалое. Полагаю, теперь моё имя каждой собаке известно.

– Где ты остановилась? – выдохнул одолевший эмоции «Сартос».

– Постоялый двор «Разудалое копытце», – ответила я.

Мужчина кивнул, взял свою лошадь под уздцы и скомандовал строго:

– Пойдём.

Мы устроились в углу, за маленьким столиком. «Сартос» намекал, что хочет поужинать и поговорить в комнате, но я эти намёки проигнорировала. К счастью, настаивать сородич не стал, и вот…

Сидим! Он уплетает рагу с крольчатиной, я же ковыряю салат из капустного листа и часто прикладываюсь к кружке с морсом. При том, что хочется сейчас вовсе не морса, а вина, и покрепче. Но позволить себе такую роскошь, увы, не могу – обстоятельства и компания совсем не те.

Челядь и хозяин постоялого двора снова ломают об меня глаза, как бы намекая – в Фагоре странную путешественницу запомнят надолго. И сыщикам, если понадобится, тысячу подробностей выдадут, но… это не беспокоит.

Куда больше тревожит сидящий напротив мужчина.

Сейчас он выглядит как шатен с длинными, чуть вьющимися волосами. А каков он в действительности я, увы, не знаю. И как-то… не уверена, что хочу знать. Но метаморфы редко интересуются чужими желаниями.

– Гертон, – внезапно оторвавшись от рагу, сообщает мой сотрапезник.

А я невольно давлюсь капустным листом и начинаю кашлять.

О нет! Только этого не хватало! Будто мне и так неприятностей мало!

– Что не так? – спрашивает липовый граф.

Дарю мужчине сердитый взгляд. Что не так? Будто не знает!

– Ты внук старейшины Нила, – справившись с кашлем, поясняю я.

Ответом становится сдержанная, но всё-таки усмешка.

Гертона помню, хоть и смутно. Он старше лет на пять, и мы никогда не общались – что общего может быть у пятнадцатилетнего парня и десятилетней девчонки? Причём живущих на разных концах города.

То есть он о моём существовании, до определённого момента, вообще не знал. Зато я Гертона видела – любой, в ком просыпается дар, становится объектом общего любопытства. Мы с Юдиссой не раз бегали смотреть на настоящего метаморфа. Кажется, он в ту пору брюнетом был, худым, немного сутулым и совершенно несуразным. Каков он сейчас? Увы, не знаю. Но граф Бонор, которым притворяется сородич, определённо, хорош.

Но это всё мелочи в сравнении с тем, что Гертон – внук Нила, самого гадкого и строгого из наших старейшин.

Задумывая побег, я трусливо надеялась на то, что Нил уже отошел от дел, ну или… просто отошел. А что? Все однажды там будем.

Вот только, судя по спокойствию Гертона, Нил очень даже жив и должность старейшины никому не уступил.

– Твой дед меня убьёт, – не выдержав, выдохнула я.

Тут же поймала ещё одну усмешку и услышала совсем не то, чего хотелось…