При этом Гофман был ярым поклонником Моцарта и даже поменял свое имя Вильгельм на Амадей, так что в его устах это было великой похвалой. Франц Шуберт также высоко ценил оперу «Аксур», а немецкий дирижер и композитор Фердинанд Хиллер в 1855 году сказал Джоаккино Россини: «Опера “Аксур” принадлежит к моим самым ранним итальянским воспоминаниям». И Россини живо откликнулся на это замечание: «Она содержит великолепные места»{135}.

В течение 80-х и 90-х годов XVIII века опера «Аксур» пользовалась огромным успехом, причем не только в Вене, где лишь в придворных театрах она была поставлена более сотни раз. В различных переводах опера быстро приобрела общеевропейскую популярность. Были сделаны три немецких перевода, переводы на русский и польский языки. В 1814 году опера была даже поставлена (в португальском переводе) в далеком Рио-де-Жанейро. Однако вскоре она исчезла из репертуара оперных театров. Предпринятая в 1988 году попытка возродить «Тарара» после 160-летнего перерыва закончилась неудачей. Известный историк музыки Фолькмар Браунберенс относит это на счет дефектов постановки, но вполне возможно, что «Тарар» был настолько актуален для своего времени, настолько связан с ним, что в наши дни выглядит слишком архаичным.

* * *

Отметим, что 29 октября 1787 года в Праге состоялась премьера оперы Моцарта «Дон Жуан». Премьера эта имела место на две недели позже запланированной даты. Почему? Да потому, что певцы недоучили свои партии, а сам Моцарт дописывал последние страницы партитуры ночью накануне премьеры, из-за чего музыкантам вручили ноты прямо перед выходом на сцену.

Сравнивая «Аксура» с «Дон Жуаном» Моцарта, Лоренцо да Понте заявлял, что не знает, какая из двух опер совершеннее по музыкальным достоинствам. А вот в книге одного из первых русских музыкальных критиков А.Д. Улыбышева, которая была издана в 1843 году на французском языке и называется «Новая биография Моцарта», мнение высказывается гораздо более резкое: «Опера “Дон Жуан” имела совсем иную судьбу. Она была плохо поставлена, плохо отрепетирована, плохо сыграна, плохо спета и еще хуже понята, и ее полностью затмил “Аксур” Сальери»{136}.

После этого Улыбышев делает следующее заключение:

«Оставляю психологам заботу решить, каким был день, когда Сальери одержал публичную победу над Моцартом, — самым хорошим или самым жестоким в его жизни. Он победил благодаря невежеству венцев, благодаря своему таланту музыкального директора <…> и благодаря преданности своих подчиненных. Он мог быть доволен со всех этих точек зрения; но Сальери при этом был <…> еще и великим музыкантом»{137}.

А обиженный Моцарт тогда заявил: «Эта опера не была сочинена для венской публики, она лучше подошла для Праги; но, по сути, я сделал ее лишь для себя и своих друзей»{138}. Но на самом деле в области музыки жители тогдашней Вены вовсе не были невеждами. А сочинения Сальери как в жанре оперысериа, так и в жанре оперы-буффа ценили не только простые меломаны, но и знатоки. «Недаром тот же Россини, сказав, что “Аксур” содержит великолепные места, тут же добавил: “как и все его оперы”. И не случайна европейская слава Сальери»{139}.

После успеха «Аксура» авторитет Сальери в Вене стал непререкаем. Вслед за этим император приказал уволить с сохранением жалованья старого Иозе-фа Бонно, занимавшего после смерти Гассмана пост первого придворного капельмейстера, бывший главной в Вене музыкальной должностью.

Бонно родился в 1711 году и был сыном состоявшего на императорской службе итальянца Лукрецио Бонно. В детстве он пел в капелле собора Святого Стефана, потом обучался музыке в Неаполе. В 1739 году он получил должность придворного композитора. Его перу принадлежали 23 оперы, 4 оратории, около 30 месс и ряд других духовных сочинений. Вскоре после отставки, 15 апреля 1788 года, он умер. Антонио Сальери, по праву занявший его место, находился на нем до 1824 года.

Следует отметить, что «в Вене той поры, в противоположность другим европейским городам, плохой музыки вообще не было. Музыка могла быть более или менее утонченной, более или менее сложной, более или менее понятной даже тем, кто не умел ни играть ни на одном инструменте, ни разбираться в партитуре — хотя таких в Вене было немного, — но это всегда была хорошая музыка»{140}. Соответственно, плохих композиторов в Вене тоже не было, и Сальери стал самым главным из них. Очевидно, это произошло не случайно.

В XVIII веке придворная капелла была очагом и вершиной музыкальной культуры венцев. В ее состав входили «церковная детская хоровая капелла, симфонический оркестр, музыкальный театр и консерватория. Иначе говоря, она объединяла всех музыкантов, которые играли во время религиозных церемоний в дворцовой церкви и во время торжественных трапез, на праздниках и балах, в оперных спектаклях, а также давали концерты как в частных домах, так и для широкой публики»{141}. В капеллу принимали самых одаренных детей, и они получали там музыкальное образование, играя в одних концертах с признанными виртуозами.

Короче говоря, придворная капелла по праву считалась «одним из самых прекрасных и наиболее плодотворных свершений династии Габсбургов, известной своей одержимостью меломанией»{142}.

Чешский музыковед Камила Халова утверждает:

«Сальери сочинил более 45 опер. Он с юных лет находился на службе в Венском театре и при дворе императора. Опера в XVIII веке была ведущим видом искусства и модным разлечением. Вполне естественно, что человек, которому было поручено сочинять оперы для императорского двора и который отвечал за представления в императорском театре, пользовался большим уважением и доверием высших представителей монархии»{143}.

В статье «Семь смертных грехов Антонио Сальери» Арсений Волков отмечает, что Сальери «писал по две-три новые оперы в год и успевал еще при этом выполнять высочайшие заказы… Именно Сальери установил в этом деле некоторые стандарты качества и вкуса»{144}.

В связи с этим Марио Корти делает совершенно справедливый вывод: «Давайте сопоставим успех Сальери и успех Моцарта. Возьмем период с 1783 по 1791 год. Город Вена. Моцарт — 70 представлений, Сальери — 168. Если же говорить о всей Европе, то разрыв еще больше увеличивается в пользу Сальери»{145}.

Конечно, Сальери пользовался покровительством императора Иосифа II. Как же без этого? Любила его и королева Франции Мария Антуанетта (урожденная Мария Антония Йозефа фон Габсбург и родная сестра Иосифа II), имевшая огромное влияние на дела Парижской оперы.