С моей родословной это было понятно. Как минимум семь восьмых человеческой крови: странно, что я вообще была на что-то способна. Гени не зря редко скрещивались с людьми. Кто захочет смотреть, как умирают его дети и внуки? А придется. Человеческая кровь была сильна. Даже полукровки лишались шанса на вечность. Получали способности своего родителя, но никто из них не жил больше трех-четырех столетий. Люди с дедушками-бабушками из гени жили ненамного дольше обычных, и магия их ограничивалась простейшими трюками. Такие, как я, вообще не должны были получить ничего, кроме развитой интуиции – отголосков силы, шепчущих на каком-то подсознательном уровне об опасности…

Я нахмурилась. Не сходилась теория с реальностью. Я была слабой по сравнению с моими однокурсниками и если что-то могла, то большей частью благодаря тому, что чувствовала магию тоньше. Но я знала своего отца, знала его родителей – в них не имелось и крупицы магии. Как и в дедушке со стороны мамы. По всему выходило, что было бы удивительно, если бы я хотя бы спичку сумела зажечь без коробка. А я могла больше. И Диз, еще когда мы только познакомились, был стопроцентно уверен, что у меня впереди потенциально вечная жизнь. Вряд ли ошибался. Не с его знаниями.

– Вы ведь опять не подскажете мне, в чем дело? – спросила я у читающих мысли Малфаса.

– Так будет неинтересно, – повторили они.

А больше спросить было не у кого. Диз мог помочь, если бы я попросила. Раздобыл бы мое личное дело. Но… Пальцы машинально сжались в кулак, когда я вспомнила его с блондинкой.

Да пошел он в Ад, этот Диз.

Забавно: гени не были христианами, они поклонялись иным богам. Но, видимо, так привыкли жить – скрываться – среди людей, что Рождество праздновали. Без посещения службы в церкви, но с общим сбором за накрытым столом и подарками.

На каникулы Райли пригласила меня к себе. Я как раз думала, о чем бы соврать родителям, чтобы не ехать к ним на Новый год, поэтому обрадовалась. Даже лгать не пришлось. Родители посетовали, что редко меня видят, но позволить мне упустить шанс побывать в Калифорнии не могли и возражать не стали… Разговаривая с ними по «скайпу», я чувствовала себя худшей дочерью в мире. Но приехать к ним не могла. Не могла чувствовать себя чужой в родных стенах. Не могла каждую секунду думать о том, чтобы не проболтаться и не выдать себя. Не могла объяснить свое настроение, не рассказав о Дизе.

Поэтому в первый день каникул я обнаружила себя в пригороде Сан-Франциско. Помнится, именно здесь Диз с Каталиной планировали снять офис после окончания учебы… Так, стоп, я же обещала себе не думать о нем!

Увы, никакие клятвы не помогали.

Мать Райли, приветливая темноволосая женщина, единственная в их семействе не рыжая, встретила нас у точки перехода и усадила в загруженный покупками внедорожник. То, что дочка притащила домой странную студентку откуда-то из России, эту замечательную женщину ничуть не смутило.

– Первый раз в Америке?

Действие переводчика кончилось, и в ее речи слышался тяжелый южный акцент.

– Да.

– Жаль, что в такой месяц. Но ничего, в следующий раз приедешь к нам, надеюсь, на подольше…

Слушала я ее вполуха: теперь становилось ясно, у кого Райли научилась болтать со скоростью сто тысяч слов в минуту. Вместо этого в мыслях я снова и снова возвращалась к Дизу – привычка, от которой так и не сумела пока избавиться. Какая мне теперь разница, что он рассказывал о Сан-Фран, о Голден-Гейт-парке и котиках на тридцать девятом пирсе? Зачем вспоминать то утро, смятые простыни и запах кофе?

Только зря сыпать себе соль на раны.

Отвернувшись, я равнодушно следила за пейзажем за окном, почти константным: зеленые газоны, белая штукатурка домов, стандартный пригород почти любого европейского – в плане культуры, не географии – города на Земле. Только когда автомобиль свернул под знак «Частные владения» и преодолел минимум километр подъездной дорожки, я прервала сеанс душевного мазохизма.

– Твою мать, – ошеломленно выдохнула я и повернулась к подруге. – Почему ты не предупредила, что вы чертовы миллионеры?

– Наконец-то! – обрадовалась рыжая. – Наконец ты заговорила о чем-то кроме Диза!

Из-за деревьев показался светлый двухэтажный особняк. Остроконечные башенки были украшены фахверковыми балками, а выложенная плиткой дорожка вела к ажурной беседке и дальше, скрываясь за склоном холма. За домом блестела ярко-бирюзовая гладь бассейна.

– Язык! – весело прикрикнула на меня миссис Харпер, паркуясь на круглой мощеной площадке с фонтаном. – Не учи малыша плохому.

С виноватым видом покосившись на сидевшего в детском креслице младшего из Харперов и вспомнив, что «мамуля из некромантов», я поспешила извиниться. Ну, Райли!.. А еще на вопрос, далеко ли от их дома до океана, скромно ответила, что своего пляжа у них нет. Тогда я восприняла это как шутку…

С другой стороны, артефакты для убийств – единственные в своем роде, никто не сумеет повторить произведения мастера смерти, – явно не тот товар, что мог бы продаваться в магазине «Все по пятьдесят рублей». Должна была догадаться. Среди гени (магов, поправила я себя, «гени» их называют только демоны) бедняков было мало, а уж с такой специальностью…

Заметив припаркованный рядом голубой пикап, Райли вздрогнула:

– Тоби здесь?

– Приехал на праздники. Помог твоему отцу привезти древесину, они в мастерской. Спрашивал о тебе. Может, подойдешь к ним?

Судя по выражению лица рыжей, не я одна сейчас мечтала оказаться за пару тысяч километров от родного дома…

А когда мы вернулись в ГООУ после каникул, в университете произошло немыслимое. Я долго не могла понять, в чем дело, что случилось такого, что даже беспечные алхимики держатся настороже, почему в воздухе постоянно пахнет страхом, пока до меня не долетело произнесенное опасливым шепотом слово.

Убийство.

Давайте проясним пару понятий. В ГООУПиОАатСДиРН вас могли покалечить – издержки выбранной специальности, сами виноваты, осторожнее надо быть. Околдовать – когда живете в одном корпусе с магами и демонами, всякое случается, да и алхимики не против найти подопытного кролика. Смотрите пункт первый: осторожнее надо быть. Принести в жертву. Сбросить монстру, живущему в бездне под столовой. Отчислить и скормить ректору.

Но убийство… Да еще наглое, беспардонное и, главное, не санкционированное ректоратом! Нет, такого просто не могло произойти.

Тем не менее оно случилось.

Еще удивительнее было то, кого именно убили.

Мора. Младшего – любимого – сына Гаапа, Южного короля Ада, и его наследника. Того, кто до сих пор снился мне: глаза, вобравшие в себя всю глубину ночного неба, и вкрадчивый шепот, заставляющий терять себя снова и снова. Единственного, кто стоял между Дизом и креслом по правую руку от короля Юга. Демона.

– Как вообще можно убить демона? – неверяще переспросила я, впервые услышав новость от Софии.