в котором проводится анализ разных государств по вопросам обеспечения верховенства права, надлежащего управления, свободы мнения, слова, собрания, легитимности выборов и т. д. Это становится идеологическим манифестом американской внешней политики, которую поддерживают и распространяют в едином векторе государственные структуры США, правозащитные организации, западные СМИ, НПО и т. п.

Аналогичная ситуация с парламентскими, правозащитными, судебными и другими международными организациями, где доминируют представители запада (ПАСЕ, Страсбургский суд, Международная амнистия, фонд Карнеги, Хельсинская группа, фонд Сороса и др.). Западные элиты фактически присвоили себе монополию на истинные политические и нравственные ценности, которые они навязывают всему остальному миру.

Проблема здесь не в самих ценностях, которые, хотя и не являются абсолютными, но могут разделяться на уровне деклараций многими людьми в разных странах мира, а в том, что их оценка и интерпретация принадлежит «избранным» западным экспертам, то есть внешней по отношению к народу суверенной страны силе. Это и является основой идеологии однополярного мира Pax Americano, которая существует параллельно с прагматичной американской Realpolitik.

Когда американский военнослужащий участвует в боевых действиях в Ираке или Югославии, то ему говорят, что он не просто солдат оккупационной армии, а борец за свободу, демократию и права человека во всём мире, что является безусловной высшей по западным меркам ценностью. При этом он рискует своей жизнью и забирает чужие не ради экономических интересов американских нефтяных и военно-промышленных корпораций, а якобы ради искоренения терроризма и диктаторских режимов, которые являются смертельной угрозой для цивилизованного человечества.

Расширение ЕС, экспансия НАТО на восток, в том числе на территорию СНГ и Балтию, размещение новых систем вооружения и военных баз в Польше, Чехии, Румынии, Болгарии и т. д. идеологически подаются как укрепление безопасности демократического развития этих государств, их приобщение к семье так называемых «цивилизованных» народов.

Но так ли это? Вопрос опять же не нов. Один из основоположников евразийства Николай Трубецкой в своей работе «Европа и человечество» (1920) справедливо отмечал, что распространение европейского космополитизма среди не-романо-германских народов есть чистое недоразумение. Приняв европейскую культуру, европеизированный народ воспринимает и европейские оценки себя и своей истории. При этом всё, что противоречит европейской культуре, представляется злом, показателем косности и отсталости. Всё, что бралось в ходе истории из Европы, считается прогрессом, а всякое отклонение от европейских норм — реакцией. Постепенно европеизированный народ приучается презирать всё своё самобытное, национальное. Культурная жизнь, основанная на заимствовании и подражании, приводит к ослаблению патриотизма населения, обострению социальных конфликтов. Таким образом, удел новообращённых европейцев быть постоянным аутсайдером, отстающим по сравнению с настоящими европейцами.

Бездумная политика «европеизации» Украины приведёт к описанным последствиям. Украина, будучи крупнейшей по территории страной в Европе, в тоже время исторически является восточнославянским православным государством и в своих нынешних границах образовалась, как известно, только в середине XX века. И хотя следует отметить серьёзное влияние в разные периоды истории на западные регионы Украины со стороны Польши, Австро-Венгрии, Ватикана, в целом, к романо-германской цивилизации Украина не относится.

По основным цивилизационным критериям: расовому; языку, религии, хода истории украинцы относятся к восточнославянской православной цивилизации. Можно посмотреть, как соотносится политика «европеизации» Украины, а вступление в НАТО является её концентрированным выражением, с задачами, которые обозначил президент Украины В. Ющенко в речи, произнесенной 24 августа 2007 г. на Софийской площади Киева по случаю празднования 16‑й годовщины независимости.

В ней он говорил о возрождении украинской государственности, об украинском пространстве от Крыма до Карпат, о единой украинской нации, сильной демократической державе, где панует украинский дух, где выразительный национальный характер, где один государственный язык. Но с научной точки зрения, если говорить о государственных традициях украинской государственности, то их надо начинать не с правительства Центральной Рады 1917 г., что было в речи Ющенко, а с традиций Киевской Руси, которая согласно достоверным летописным источникам возникла на 11 веков раньше. И тогда надо признать, что украинская государственность имеет длительную историческую традицию, которая органично, по православной вере, этническому составу, политическим отношениям, была связана с традициями общерусской государственности.

Не возможно отрицать общеизвестные исторические факты, что Великороссия и великороссы возникли в результате русской колонизации междуречья Оки и Волги. Приблизительно с XIII века население центральной среднеднепровской полосы, служившее основой первоначальной русской народности, разошлось в противоположные стороны, когда обе разошедшиеся ветви потеряли свой связующий и обобщающий центр, каким был Киев, стали под действие новых и различных условий и перестали жить общей жизнью.

Об этом в «Курсе русской истории» писал авторитетный и, кстати, по отзывам его современников начала XX века, достаточно либеральный по своим взглядам, исследователь Василий Ключевский.

Для историков не составит труда привести многочисленные примеры, подтверждающие, что выходцы из исторической южной Руси занимали очень влиятельное положение в научной, административной, литературной и церковной жизни Российской Империи. Советский период времени был эпохой расцвета украинской науки и экономики, а в составе политбюро ЦК КПСС, правительства СССР, советской армии представители Украины всегда играли видную роль.

Возникает закономерный вопрос, почему украинское государство ориентировано на «европеизацию», в то время как «панующий украинский дух» и «выразительный украинский характер» имеют общерусское православное основание, а «украинское пространство от Крыма до Карпат» возникло как политическая география в период Украинской ССР в составе СССР? Как с этим соотнести проблемы исторической, духовной, а стало быть, политической и правовой преемственности нынешней Украины к территориальному пространству и его населению?

В состав гетманской Украины Крым не входил, и если быть до конца логически точным, то надо признать, что если нынешняя Украина — правовая и духовная наследница Украины гетманской, а не общерусской и не советской, то она не должна претендовать на территории, которые фактически насильственно были к ней присоединены в советский период. Речь здесь может идти о Крыме, Буковине, южной Бессарабии, закарпатской Украине и т. д. Отказ от общерусской, общероссийской и общесоветской цивилизационной идентичности лишает Украину духовных и исторических основ её государственности, ставит под сомнение легитимность нынешнего единства её территории, населения и власти.

Можно найти драматические и трагические периоды совместной истории братских русского и украинского народов, однако обоснование развития украинской государственности на основе «европеизации» и антирусскости представляется антиисторическим, антинаучным, ведущим не к становлению украинской идентичности, столь красочно описанной спичрайтерами украинского президента, а, напротив, к её разрушению, превращению населения Украины в этнографический материал для западных социокультурных, геополитических и экономических проектов.