— Так это же прекрасно! — просто заявила я. — Мы должны быть ему благодарны! Разве нет? Не понимаю, чем ты не доволен?

— Тем, что теперь мы вынуждены терять время, ожидая, когда он проснется! Время, которое мы могли бы потратить на поиски Инны...

— Неправда! — послышался голос Филиппа за моей спиной. — Ты не из-за этого переживаешь.

Я обернулась и увидела вполне бодрого и полного сил королевского следопыта. И не похоже, чтобы ночное вливание энергии хоть сколько-нибудь утомило его. Без своего темного камзола он выглядел еще более высоким и мощным. Тонкая ткань рубашки четко обрисовывала мышцы его рук, скрещенных на груди. Уверена, силы в них немерено…

Он приветливо улыбнулся мне, отчего сердце вдруг радостно запело, а потом перевел взгляд на Глеба и насмешливо произнес:

— Он просто решил, что я покушаюсь на твою честь.

— Что?! — опешила я.

— Ты залез к ней в кровать! — воскликнул Глеб, подскочив со стула.

— Это было нужно для передачи энергии, — спокойно объяснил Филипп, видимо, повторяя эту фразу уже не в первый раз.

— Ты должен был спросить у меня разрешения!

— С чего бы это?

— Я ее муж!

Филипп по-птичьи склонил голову набок и с неподдельным интересом взглянул на собеседника.

— Да ну! Ты уже определись, муж, чей ты на самом деле муж!

Глаза Глеба загорелись уже знакомым злобным блеском. Было заметно, что еще немного, и он нападет на королевского посланника с кулаками. А конфликты нам совершенно не нужны.

Поэтому, пока мужчины еще были способны себя контролировать, я быстро вклинилась между ними и миролюбивым тоном произнесла:

— Господа! Может, присядем за стол и спокойно все обсудим? Я вот, например, не отказалась бы от завтрака.

Удивительно, но меня услышали, и вроде бы даже немного успокоились. Глеб молчаливо расставил и наполнил кружки горячим ароматным чаем, а Филипп перенес с подноса, принесенного служанкой, тарелки с едой.

Некоторое время мы в полной тишине поглощали пищу, периодически бросая друг на друга хмурые взгляды. И вскоре я осознала — каким бы прекрасным изначально ни было мое настроение, недостаток информации и напряжение, возникшее между моими спутниками, не позволят насладиться им в полной мере.

Мысли вернулись к только что услышанному. Глеб сказал, Филипп спал со мной в одной кровати? Это ведь… должно вызывать возмущение, как минимум. Я, замужняя (или не совсем?) леди, провожу ночь наедине с посторонним человеком, в то время, как мой муж (или не совсем?) спокойно спит за стеной!..

Или, если смотреть на это с другой стороны, все еще ужаснее — я, уважаемая (или не совсем?) леди, принцесса, в конце концов, могла быть скомпрометирована, стань известие о прошедшей ночи достоянием общественности… О, боже!

Не то, чтобы я переживала за свою репутацию — она меня мало заботила. О любом человеке можно выдумать любую ложь, да притом сделать это так искусно, что тот потом до конца жизни не отмоется. «Репутация — вещь хрупкая, а общественное мнение податливо, как глина…» — часто говорил король Леонард.

Тем более, за последние недели я и так уже натворила всякого, чего обществу обо мне точно знать не следует. Куда уж дальше-то переживать!

Другое дело, что я очень хорошо себя знаю и уверена, что никогда бы не позволила чужому малознакомому мужчине перешагнуть границы, намеренно остаться с ним наедине, лишившись поддержки того, кто обязан меня защищать…

Но ведь именно это я и сделала! И вот что странно — вопреки здравому смыслу в данной ситуации я была абсолютна спокойна. Даже если Филипп без моего согласия воздействовал на меня какими-то чарами, меня это не волновало. Точнее, приятно волновала его близость, присутствие рядом со мной и ночью, и сейчас… Мне казалось это естественным, правильным и, возможно, даже хотелось большего, продлить это ощущение…

Наверное, на меня так повлиял тот странный сон. Да, определенно так и есть! В нем меня преследовали те же чувства.

А вот с лордом Июньским стоит быть осторожнее и ни в коем случае не расслабляться. Все-таки нельзя забывать, кем он является, на кого работает и чьи приказы исполняет. Вдруг он и сейчас поддерживает связь с его величеством, собирает на меня компромат, докладывает ему обо всех моих промахах, держит в курсе происходящего? Чтобы потом, когда я вернусь ко двору уже в собственном облике, тот мог держать меня в ежовых рукавицах и контролировать каждый мой шаг, что по причине моего упрямства ему прежде удавалось не всегда…

Не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как Филипп, решивший, видимо, все расставить по своим местам и прояснить ситуацию, в которой мы все оказались, заговорил:

— А теперь послушайте меня внимательно. Во-первых, все, что я делаю, необходимо для дела. Можете сомневаться в необходимости этих действий или моих истинных намерениях, но ни в коем случае не смейте препятствовать мне!

Звучал он грозно, как, собственно, и выглядел. Смотрел при этом только на Глеба. И из-за того, что изначально взял официальный тон, сложно было понять, обращается он только к нему или меня тоже касаются эти замечания.

На всякий случай я решила внимать и помалкивать, ибо мало ли…

Дождавшись покорного кивка Глеба, лорд Июньский продолжил:

— Во-вторых, что касается самого дела. Во все подробности плана вдаваться не буду. Вам следует знать только одно: прежде всего необходимо добраться до леди Инны и провести обратный ритуал обмена телами. Надеюсь, зелье при вас?

— Да, вот оно, — Глеб достал синий флакончик из внутреннего кармана куртки и собирался сначала поставить его перед всеми на стол, но тут же спрятал обратно, видимо опасаясь расстаться с единственной важной вещью, оставляющий ему хоть какой-то контроль над ситуацией.

Жаль, мне было бы спокойнее, будь он у меня. Думаю, лорд Филин, как очевидный лидер нашей группы, также не отказался бы присвоить себе все козыри. Но к моему удивлению, тот просто кивнул и не стал требовать отдать зелье.

— Задерживаться в этом городе мы больше не можем. Как и ждать окончания праздника. Нужно торопиться. Той энергии, что я передал принцессе Софии должно хватить на первое время. Но она не задержится надолго. Тело чужое, несовместимое с душой и магией, похоже на сито — жизненная энергия стремительно вытекает из него. Проснувшаяся магия, неспособная правильным образом циркулировать по каналам организма, отравляет его и ускоряет процесс потери жизненных сил… Сами видели, к какому результату это приводит.

О да… Лучше бы не видели…

Что ж, некоторые моменты теперь прояснились, но меня по-прежнему продолжал мучить один вопрос.

— Простите, лорд Филин, — обратилась я так же официально. — Позволено ли мне узнать подробности этой… передачи энергии?

Глеб тихо хмыкнул, по-видимому, знакомый с этим процессом. Но насколько хорошо он с ним знаком, по его реакции понять было сложно.