Стенмор застонал и прижал ее к стене. Сквозь тонкую оленью кожу лосин Ребекка ощутила его затвердевшую плоть и в это мгновение вспомнила библиотеку в Лондоне и сэра Хартингтона, пытавшегося овладеть ею. Вспомнила, как, защищаясь, убила его.

Ребекка отвернулась и попыталась высвободиться. Однако граф, как ни удивительно, тотчас же отпустил ее.

– Прошу прощения. – Ребекку била дрожь, лицо пылало. Шатаясь, она подошла к корзинке с провизией. – Мне не следовало... я дурно поступила...

– Ребекка!

Его голос прозвучал как музыка.

– Прошу прощения. – Ребекка подняла голову.

В глубине его глаз поблескивали угольки страсти. Однако он за ней не пошел.

И тут Ребекка со всей отчетливостью поняла, что этот человек не причинит ей вреда ради удовлетворения своей похоти. При мысли, что она сравнила графа Стенмора с сэром Чарльзом Хартингтоном, Ребекка испытала жгучий стыд.

– Это все я, – решительно заявил граф.

– Нет! – Она жестом заставила его замолчать. – Вы не виноваты, но больше такое не повторится.

Ребекка повернулась и побежала к тропинке. На вершине холма обернулась, и у нее перехватило дыхание. Лорд Стенмор, без рубашки, босой, направлялся к озеру, играя под лучами солнца могучими мышцами.

К тому времени, когда Джейми достиг лачуги в лесу, его свободного покроя рубашка была почти сухой. Положив на землю материнский шарф и туфли и сунув под мышку чулки, он толкнул импровизированную дверь и заглянул внутрь.

– Изриел! Ты тут?

Внутри было темно, прохладно и пахло сыростью. Краем глаза мальчик заметил легкое движение у костра.

– Изриел? – На этот раз он позвал громче и шире открыл дверь. – Изриел, ты здесь?

– Да, сэр, – услышал он знакомый голос, – Мне больше некуда идти.

При виде друга, свернувшегося в темноте калачиком, Джейми широко улыбнулся.

– Что ты делаешь? Спишь?

Не дожидаясь ответа, Джейми вошел, подобрав туфли и материнский шарф. По дороге он набрал веток для костра.

В тот день, когда Джейми убежал из Солгрейва, он много часов шел под проливным дождем по лесам и лугам поместья, пока не наткнулся на полый ствол огромного старого дуба. Думая, что это подходящее место для укрытия, Джейми оторопел, когда наткнулся там на мальчика, с виду его ровесника.

Когда мальчик подвинулся, Джейми понял, что нашел друга. Скрючившись рядом с Изриелом в дупле, он сообщил ему, что сбежал из своего нового дома. Изриел заметил, что не считает то место, где ест и спит, своим домом, и теперь строит себе жилище в лесу.

Джейми рассказал ему, что до вчерашнего дня был счастлив, пока мать не объявила ему, что он сын аристократа. Но он не хотел быть сыном чужого человека. Ему хорошо жилось с матерью.

Изриел признался, что у него никогда не было ни отца, ни матери. На пропитание он зарабатывал, помогая дровосеку. Он никогда не разговаривал с белыми людьми в Мелбери-Холл, когда они к нему обращались, потому что был чернокожим рабом.

Джейми сказал Изриелу, что там, откуда он прибыл, многие не одобряли рабовладение и рабы, чьи родители прибыли из Африки или Вест-Индии, получили свободу.

Когда Джейми признался своему новому другу, что сам он тоже не такой, как все, Изриел взглянул на него с любопытством. Джейми закатал рукав и показал ему больную руку.

На Изриела это произвело довольно сильное впечатление, и, когда дождь поутих, он предложил Джейми пойти посмотреть дом, который строил.

Два часа спустя мальчики сели перекусить и за едой пришли к выводу, что вместе им легче будет построить дом. Пока Изриел помогает дровосеку, Джейми сможет заниматься строительством.

Джейми вошел в хижину с полными руками.

– Тебя не было, когда я вернулся утром второго дня. Уронив свою ношу на пол, Джейми принялся раскладывать на углях ветки.

– Он приходил за мной.

– Твой отец?

– Граф. Какой он мне отец? Изриел сидел, обхватив руками колени.

– Он что-нибудь спрашивал об этом месте и его обустройстве? Ты же знаешь, эта земля принадлежит его сиятельству. Биддл, дровосек, сказал, что все от гребня холма принадлежит Солгрейву.

Фыркнув, Джейми покачал головой.

– Он ни о чем не спрашивал! Ему нет до этого никакого дела, как нет дела до меня. Он даже не удостоил наше пристанище взглядом.

Наступило молчание.

– Надо развести огонь. Я купался в озере, и вся одежда мокрая. Штаны прилипли к заднице.

– Вон там найдешь сухие лучины, а вот мой кремень. Кремень упал на землю возле кострища. Джейми поднялся на ноги и пошел за лучинками.

– Ты собираешься сегодня что-нибудь делать? Я могу остаться и помочь. У меня есть несколько часов, прежде чем они начнут меня искать.

– Нет, что-то не хочется.

Подобрав кремень, Джейми повернулся к Изриелу.

– Мне нужен кусок железа или нож, если у тебя... – Он умолк, только сейчас заметив, что все лицо у его друга в крови. – Изриел?

Подвинувшись ближе, он увидел окровавленную рубашку, и его чуть не вырвало. Джейми подошел к другу и опустился рядом с ним на корточки. Дотронулся до окровавленного рукава рубашки. На спине тоже виднелась кровь.

– Что случилось, Изриел?

– Я раб, если ты не забыл.

– Но они не могут избить тебя просто так! Кто сотворил это с тобой?

– Не все ли равно!

– Нет! – воскликнул Джейми. – Скажи кто, и я сделаю с ними то же самое. Прямо сейчас.

Изриел покачал головой.

– Они здоровенные и сильные.

– Тогда я их закидаю камнями. Я заставлю их заплатить за причиненное тебе зло.

Изриел потупился.

– Кто-то же должен их проучить.

Изриел молчал, и Джейми понял, что его друга не впервые избили.

– Подумаешь, здоровенные. Это не самое главное, – попытался Джейми утешить друга.

– Знаю. Главное – цвет кожи.

Джейми с трудом сдерживал слезы. Перед его мысленным взором возникла вереница африканцев в кандалах, которых он видел в Бристоле.

– Ты не такой, как все, я тоже, – помолчав, сказал Джейми. – Но меня есть кому защитить. Обо мне всю жизнь заботилась мама. Тебе нужен защитник, пока ты не станешь сильным, чтобы мог сам за себя постоять.

Изриел промолчал, тогда Джейми положил ему на колено ладонь.

– У меня не темная кожа, но меня тоже каждый стремится обидеть. Два года назад в Филадельфии мы с моим другом Джорджем возвращались с рыбалки. Один моряк начал орать на меня, обвинив в том, будто я чем-то в него запустил. Схватил меня за ухо и начал осыпать бранью. Угрожал сломать вторую руку, сделать меня полным калекой. Чем-то я ему не понравился. Может, из-за больной руки.