Артема как пружиной подбросило со скамьи. В мгновение ока он оказался рядом с солдатом, схватившим девушку, и взял его правой рукой за плечо.

— Отпусти, гад, — рявкнул он почему-то по-русски.

Немец уперся левой рукой, которую ему пришлось оторвать от невольницы, и постарался оттолкнуть Артема. Этим Артем и воспользовался: захватив его кисть в замок и прижав к себе, он отступил чуть влево и правой рукой сделал болевой прием на руке нападавшего. Тот, охнув, сполз со скамьи на колени и выпустил девушку, которая, не теряя ни секунды, вскочила, оправила платье и бросилась к казарме новгородских дружинников, громко зовя на помощь. Артем подержал солдата несколько секунд и отпустил. Ландскнехт мгновенно вскочил, бросился к своему мечу, выхватил его из ножен и сделал резкий выпад в сторону Артема. Рефлексы сработали сами. Шаг вперед и влево, пропуск оружия мимо себя, перехват левой рукой запястья противника, сопровождение, окатывание правой рукой его кисти, поворот наружу с отшагом и броском. Прием категаеси[10]Артем никогда еще не выполнял столь четко. Противник лежал на животе, а Артем своей левой рукой удерживал его на болевом заломе, правой, свободной, отобрав меч. Он подождал, пока боль залома прогонит ярость атаки, пока напряженное тело расслабится, перестав сопротивляться и сдаваясь боли. Только после этого Артем отпустил поверженного, перехватывая меч в боевую позицию и всем своим видом показывая, что при следующей атаке намерен прикончить врага его же оружием. Теперь он увидел, что творится вокруг. Плотное кольцо из ландскнехтов вперемешку с новгородскими дружинниками окружало место боя, а в первом ряду этого кольца стоял неизвестно откуда взявшийся Питер. Как только Артем увидел его, Питер медленно двинулся в центр круга. Проходя мимо начавшего подниматься ландскнехта, он легким движением стукнул того ребром ладони по шее, так что солдат снова упал и затих. В голове у Артема мелькнуло: «Так, знаем точечные удары. Кто же ты, Питер, и кто твой господин?» Питер остановился посередине площадки и громко объявил:

— Этот человек совершил насилие над мирной жительницей города Новгорода, и потому, согласно вчерашнему указу наместника земель новгородских барона фон Штрее, подлежит суду у посадника новгородского. Оплатив же там причитающийся ему штраф, он предстанет перед судом самого наместника, ибо совершил нападение на слугу господина моего, барона фон Рункеля. Поскольку слуга господина моего лишь намеревался предотвратить беззаконие, а преступник сей вознамерился убить его, обуреваемый яростью, то, согласно уложению ордена, либо подлежит ссылке в каторжные работы, либо повинен десятилетней службе в дальнем гарнизоне. Заберите его и отнесите к посаднику на суд, — кивнул он двум дружинникам, стоявшим ближе всего, и те поспешили исполнить поручение.

Ландскнехты недовольно загудели, однако примолкли под яростным взглядом Питера. Толпа даже подалась чуть в стороны, как от вспышки огня, когда он обвел ее взглядом.

— Ты пойдешь со мной к барону, — произнес Питер и протянул руку.

Повинуясь непонятному импульсу, Артем отдал захваченный меч и последовал за Питером.

Впервые Артем уловил некое искреннее чувство барона — не то, что хотел тот показать, а то, что ощущал на самом деле. Рункель был доволен, но произносил свой приговор ровным голосом.

— Ты теперь будешь жить в комнате Питера и сопровождать меня везде. В казармы более не ходи. Мне не нужны драки моих слуг, какой бы повод к тому ни был. А ты, — он обратился к Питеру, — сегодня же займешься его обучением, чтобы мой слуга мог защитить себя и меня, не поднимая столько пыли.

Питер объявил Артему, что они будут заниматься на небольшом участке пляжа, между городской стеной и Волховом. В этом месте редко встречались зеваки, и они могли спокойно позаниматься вдали от посторонних глаз. Артем пришел в полной амуниции и при оружии, памятуя о тренировках с Цильхом. Питер встретил его в одной рубашке, подпоясанный ремнем с кинжалом, и холщовых штанах, заправленных в сапоги. Рядом лежало несколько чурбачков, нарубленных из березовых поленьев, и палки разной длины. Отдельно лежал посох Питера.

— Снимай меч и куртку, — скомандовал Питер. — Они нам не понадобятся.

— Разве мы не будем заниматься с боевым оружием? — удивился Артем.

— Нет, прежде чем взять в руки оружие, тебе нужно еще научиться стоять, двигаться и дышать.

— Вообще-то я уже держал в руках оружие — и не без успеха, — с оттенком вызова заметил Артем.

— Человек, который дал тебе в руки меч, не был очень разборчив, — парировал Питер. — Встань крепко, так чтобы я не смог тебя сдвинуть.

Питер подошел к Артему и приложил ладонь к его груди. Артем напрягся и навалился на ладонь Питера.

— Готов? — спросил Питер.

— Готов, — произнес Артем. — А-а-а!

Последний крик вырвался из его груди, когда он уже летел на землю, отброшенный назад неведомой силой. Отлетев на пару шагов от Питера, он упал на спину и поднялся на локтях.

— Что это было, Питер? — спросил он.

— Это было то, что ты не умеешь стоять и дышать правильно, а я умею. Ты можешь вложить в свое движение не больше силы, чем нужно, чтобы вытолкнуть тебя из твоей стойки. Ну что, будем заниматься?

— Давай, — произнес Артем, поднимаясь и отряхивая одежду.

— Тогда вот тебе две учебные позиции, с которых мы начнем, — сказал Питер, показывая стойки, в которых Артем без труда узнал кибадачи и дзенку-цудачи[11]. — Для того чтобы встать в них…

— Так? — спросил Артем, демонстрируя стойки. Питер удивленно поднял бровь, потом ухмыльнулся и произнес:

— Почти. Когда простоишь так в общей сложности часов двести, надеюсь, у тебя получится.

Работой над стойками они прозанимались минут двадцать. Потом Питер показал Артему шесть разных стоек на одной ноге и предложил простоять в каждой по три минуты. Эти стойки тоже были знакомы Артему, и опять же из занятий восточными единоборствами. Откуда Питер взял эти методики обучения, все больше интересовало его.

— Питер, кто научил тебя этому? — спросил он.

— Барон, — коротко ответил Питер.

— А его?

— Не знаю, кто-то на Востоке, — пожал плечами Питер. — Что же, со стойками мы на сегодня закончим. Передвижение.

Питер расставил березовые чурбачки квадратом на приличном расстоянии и предложил Артему ходить по ним. На каждый из чурбачков полностью могла поместиться только одна нога, и Артем постоянно вынужден был балансировать, временами соскакивая на землю.

— Ничего, — успокоил его Питер, — у меня тоже вначале не получалось. Давай теперь попробуем поработать с оружием.