Дверь распахнулась перед Жоаном.

– Ресторан. Ограниченное пространство, большая концентрация людей, где перемешаны все отделы. Пища, чтобы занести в нее вирус. Идеально.

Перед ними стоял один из служащих ресторана. На нем была белая куртка, синие брюки, поварской колпак. Он с любопытством уставился на них, особенно на их маски. Жакоб объяснил причину их визита:

– Мы из Института Пастера. Нам бы хотелось осмотреть ресторан и задать вам несколько вопросов.

Мужчину звали Артур Каплан. Он посторонился, пропуская их.

– Что случилось?

– Ничего страшного, успокойтесь. Вы работали на прошлой неделе?

Он кивнул.

– Не было ничего подозрительного в среду? Какого-нибудь происшествия, примечательного факта?

Каплан подумал и покачал головой:

– Но я, знаете ли, работаю в кухне. Нас в бригаде двенадцать поваров, и в часы обеда мы не отходим от плиты.

Амандина и Жоан вошли в огромный зал, раскинувшийся под залом ожидания. Все это очень напоминало рабочую столовую. Сотни столов и придвинутых друг к другу стульев, стойка самообслуживания… Молодая женщина осмотрела системы вентиляции и отопления. Вентиляторов не было, вентиляционные люки скрыты. Слева персонал расставлял на стойке десерты и закуски. В конце, за стойками, два кассовых аппарата.

– Сюда может войти кто угодно?

– Вообще-то, это для персонала Дворца правосудия. Жандармы, чиновники, полицейские, судейские. Но каждый может привести с собой кого-то извне.

– Как осуществляется контроль?

– В окошке внизу лестницы. Служащий спрашивает, откуда вы, и может потребовать документ, например полицейскую карточку. Вы платите и получаете чек, который дает право на одно горячее блюдо с пятью дополнениями. Набираете, отдаете чек в кассу, вон там, и можете усаживаться.

Жакоб обернулся к окошку:

– Но можно ведь войти и без чека.

– Да. Там, в конце зала, есть кафе. Действительно, ничто не мешает пройти прямо туда.

Александр вернулся в зал, оглядел стены, потолки:

– Камер видеонаблюдения нет?

– Зачем они? Что-то вы меня тревожите, еще и в масках.

– Нет ли больных среди кухонного персонала? Симптомов гриппа? – Жакоб показал на свою маску. – Поэтому мы их и носим. Мы исследуем способы распространения гриппа, часто контактируем с больными.

– А, понятно. Э-э… насколько я знаю, нет.

Начальник ГМР направился к стойке и присоединился к своим подчиненным. Неужели они ошиблись?

– Вы можете все-таки пойти проверить?

– Конечно.

Он ушел. Амандина рассматривала стойку. Все в свободном доступе, фрукты, йогурты, куски торта, закуски, напитки, хлеб. Только основные блюда – судки для которых еще пустовали – были защищены закругленным стеклом. Кассы располагались подальше, в конце стойки. Как заметил Жакоб, можно было не только войти в ресторан без чека, но и взять поднос, набрать еды и, например, развернуться, не пройдя через кассу.

Молодая женщина размышляла. Она представляла себе «их человека», имеющего при себе исключительно заразный вирус, крошечную невидимую бомбу. Даже если у него их было феноменальное количество – миллиарды частиц, – они могли уместиться в сосуд размером с булавочную головку. Но он, наверно, растворил их в жидкости, чтобы распространить более эффективно и широко. Он наверняка очень нервничал в окружении полицейских, жандармов, судейских. Как не броситься в глаза? Как выложить вирус куда-то, не привлекая к себе внимания?

Она представила себе горячие блюда за стеклом. Добраться до них было трудно, однако именно в эту точку следовало бить, чтобы затронуть максимум народу. Запустить микроб в гигантское блюдо макарон. Вирусы гриппа передаются в основном воздушным путем, через капельки слюны, через аэрозоли. Но частицы вполне могут осесть на руках, а руки мы подносим ко рту, к носу. Вдыхаем вирус через контакт пальцев с дыхательной системой.

Амандина попыталась изобразить жест, достать рукой до виртуальных блюд. Нет, невозможно, надо изогнуться, чтобы дотянуться до них через стекло. Это бы наверняка заметили. И потом, вирусы не очень любят тепло.

Она вернулась к десертам и фруктам. Здесь все было намного проще. Можно было взять еду, потрогать и поставить на место. Достаточно выложить вирусные частицы, например, на яблоко, и заражение гарантировано. Но заразится только тот, кто съест яблоко, – не самый эффективный способ, чтобы охватить максимум человек.

Думай, думай…

Голос повара, который открыл им дверь, оторвал ее от мыслей. Он вернулся из кухни.

– Э-э, вы говорили о больных, – сказал он. – В кухне никто не болен, но один коллега говорит, что есть проблема с персоналом, который убирает и вытирает столы.

Три пары глаз устремились на него. Жакоб закивал: мол, продолжайте.

– Обычно их восемь, а вчера вышли только пятеро.

Амандина поднялась наверх. Большое окно выходило на зал ресторана. Она задумалась: уборщики и клиенты заразились, а повара – нет. Как же действовал «их человек»?

Прошло несколько минут. Жоан поднял глаза на Амандину:

– Кажется, я понял! Иди сюда!

Амандина сбежала по ступенькам. Жоан указывал на лотки с приборами. Молодая женщина ощутила прилив адреналина, внезапно поняв, что он имеет в виду.

– Ну конечно. Ножи, вилки. Это же очевидно. Легко, взяв вилку, выпустить вирус в лоток… И все, кто берет приборы, имеют шанс заразиться. Вирус на руках… Руки у рта…

– Это к тому же объясняет, почему сын Бюиссона не заболел, в отличие от отца. Лотков с приборами несколько. Кому не повезло, те заразились. Радикально, эффективно. Это же какие нужны мозги, чтобы прийти сюда и сделать такое под носом у полицейских. Мы имеем дело не с последним кретином.

– Как подумаю о трупах птиц на Рюгене, мурашки по спине… За всеми этими ужасами есть метод.

Жакоб достал телефон.

– Вы думаете, что уже слишком поздно? – спросила Амандина. – Что мы не сможем остановить вирус?

Пальцы Жакоба судорожно сжали трубку.

– На данный момент мы не задаем вопросов. Нас просят действовать, и мы действуем. Надо подключить коллег, искать больных и тех, кто с ними контактировал. Может быть, этот вирус не выдержит долгой дистанции, может быть… он не передается так легко, как классический грипп, от человека человеку. Может быть… внешние условия не позволят ему выжить. Пока я не хочу больше ничего об этом слышать, и не злите меня, ясно?

Он схватился за голову, потом набрал номер и прижал телефон к уху.

– Когда мы закончим, окажи мне услугу, Амандина. Съезди к Северине Карайоль и выясни, что с ней происходит. Я не могу до нее дозвониться. Мне понадобятся все.