Ее неведение одновременно и раздражает, и завораживает. Я охвачен странным возбуждением. Ненавижу, когда меня не замечают, но она просто пока не знает обо мне.

Я знаю Люси Кинкейд. Знаю, где она живет, работает, покупает свой утренний кофе; мне известно, где живет ее брат и где она бегает в парке.

Женщина садится в такси и уезжает. Куда она направляется? Домой? На ужин? Я пока не в курсе.

Ее семья напрягает меня. Брат – частный детектив. Невестка – агент ФБР. Вот почему я осторожен – нельзя позволить себе допустить ошибку.

Быть может, стоит умыть руки и забыть о Люси Кинкейд? Я мог бы легко убить ее и скрыться. Найдет ли меня ее семья или та организация, где она работает? Могу ли я победить в схватке с ними? Хотелось бы верить, что могу, но я не идиот.

Я терпелив, но мое время дорого. Она ответит за все те дни, что пришлось на нее потратить.

Никто не проник в сущность времени глубже меня. Я сплю ровно шесть часов каждую ночь. Ни больше ни меньше. Каждое утро занимаюсь спортом двадцать две минуты, затем – четыре минуты в душе. И хотя я понимаю, что такой жесткий график не всегда полезен, но если я не буду дисциплинирован, то какой дисциплины можно ожидать от моих самок?

Я хранитель истины и не забуду ни одного предательства. Я всех их научу дисциплине, одну за другой. Они все обратятся в ничто, и даже пятнышка ДНК от них не останется. Это справедливо, ведь они всего лишь женщины – хуже того, женщины, которые не хотят подчиняться.

Люси Кинкейд – самая непослушная из всех девок, что я встречал на своем пути. Нужно действовать мудро – или исчезнуть.

Не могу просто уйти и оставить ее в покое. Что я за мужчина, если позволю себе испугаться самки?

Я все обдумал. Шанс ее поймать появится в любой момент. Я уже упустил две хороших возможности, потому что не хотел действовать в спешке. Спешка ведет к ошибкам, а если учесть, что у нее довольно опасная семья, то мне однозначно надо действовать осмотрительно. Нужно разработать план.

Ни одна женщина не одержит надо мною верх. Она начала эту игру. Люси Кинкейд – женщина, считающая себя выше мужчин, не знающая своего места.

Я не боюсь Люси. Она мне не угроза. Мужчины в ее жизни могут потенциально быть для меня угрозой, но к тому моменту, когда они поймут, что произошло – если вообще поймут, – я буду уже далеко.

Эта ситуация – вызов для меня.

Выхожу из закусочной, иду к своей машине. У меня уйма идей насчет того, как и где схватить ее. Обучение девки займет много времени. Столько же, сколько она отняла у меня. Люси вернет мне все это время своим послушанием – или кровью.

Когда-то Шон не был уверен, какую сторону принять в извечной борьбе добра со злом, – стать преступником с большой буквы или законопослушным членом общества. Но теперь все его сомнения развеялись: он встал на сторону закона.

Шон отправился в Ист-Сайд, наиболее мрачный и криминальный район Вашингтона, прихватив с собой данные на известных подельников и приятелей Мортона и Скотта, живших в округе Колумбия. Их преступный бизнес процветал почти два десятилетия, и хотя некоторые из них были мертвы или отбывали срок в тюрьмах, а кто-то смог разорвать порочный круг и зажить обычной жизнью, большинство из них оставались уголовниками – от твердолобых громил и карманников до мафиозных боссов.

Сегодня у него как раз достаточно времени для того, чтобы навестить хотя бы одного из них. Вообще-то это была «она», и поскольку ее из всех старых знакомых Мортона найти было легче всего, он и выбрал эту единственную женщину в списке.

Бывшая проститутка Мелинда Уинслоу вышла из тюрьмы шесть месяцев назад, проведя там три года за хранение наркотиков с целью распространения. Это был ее четвертый приговор за последние одиннадцать лет. Согласно информации, полученной Шоном от Джейн, она была звездой на съемках кинопродукции «Трэск энтерпрайзес». Когда контору прикрыли, а Скотт и Мортон ушли в подполье после убийства федерального агента Пейдж Хеншо, напарника Кейт Донован, Уинслоу потеряла контроль над своими пристрастиями и быстро опустилась на самое дно.

Когда она открыла дверь своей хибары, Шон едва не ушел, уверенный в том, что ошибся адресом. Мелинде Уинслоу было тридцать шесть, а женщине, открывшей дверь, даже в самый удачный ее день можно было дать минимум пятьдесят.

Сегодня день был явно не из удачных. Если наркотики не убивают сразу, они начинают постепенно высасывать все жизненные соки.

– Вот же твою мать… Вы что, идиоты? Думаете, что можете припираться ко мне всякий раз, когда вам скучно станет?

– Здравствуйте, мисс Уинслоу, – сказал Шон, слегка улыбнувшись. – У меня к вам несколько вопросов, если вы не против.

– А у меня есть выбор? В прошлый раз один из ваших бросил меня за решетку за то, что я ему отсосать отказалась, мать вашу.

Она решила, что он из полиции, и Шон не стал ее переубеждать. Он не всегда следовал правилам правоохранительных органов. Некоторые полицейские, по его мнению, были нормальными людьми; для других существовало лишь черное и белое и ничего посередине. Ну а третьи были настоящими идиотами, как только что высказалась мисс Уинслет – грубо, но верно.

– Я не сделаю вам ничего плохого.

Она фыркнула и вытерла мокрый нос тыльной стороной руки. Шон решил, что и пальцем не коснется ни ее, ни ее замусоленных вещей.

– У меня всего пара вопросов. С вашего разрешения.

– И когда вам было нужно мое разрешение? – Она распахнула дверь, столкнув с провисшей полки кипу пожелтевших бульварных газетенок, и отправилась в дом, не обратив на них ни малейшего внимания.

Шон прошел за ней, засунув руки в карманы брюк.

– Одиннадцать лет назад у вас были деловые отношения с двумя мужчинами – Адамом Скоттом, также известным как Трэск, и Роджером Мортоном.

При упоминании их имен одутловатое бледное лицо женщины побледнело еще сильнее, но она вздорно задрала подбородок и сказала:

– Я их не видела. Но слышала, что Трэск мертв, а Роджер в тюрьме. Я сейчас не стала бы общаться с ним, будь он даже последним человеком на планете.

– Вы были сотрудником «Трэск энтерпрайзес», верно?

Женщина снова фыркнула:

– Сотрудником… Ты знаешь, чем я занималась. Они платили мне за то, что я снималась в порно. Все было законно – по крайней мере, с моей стороны.

Шон сомневался, чтобы Мелинда подавала декларации в налоговую службу, но ничего не сказал.

– Я не знала, чем они занимаются на стороне. Клянусь Богом, не знала.

– И как долго вы работали с ними?

– Несколько месяцев. Да и то непостоянно, только когда деньги нужны были. Они платили за настоящий хардкор. Но, мать его, Трэск однажды меня чуть не убил, пока не кончил. Роджер дал мне два косаря за то, чтобы я держала рот на замке. Сказал, что мне вообще повезло, что я жива осталась, велел не звонить и не появляться. Ну, я и пропала. Потом загремела за решетку в Миннесоте, за наркоту. Потом завязала.