«Да, — подумала она, — именно то, что мне нужно. Я чувствую… о-о-о!» Ей пришлось запрокинуть голову, и теперь их поцелуй стал, как у Гвиневеры и Ланселота в фильме «Первый рыцарь», — его губы накрыли ее рот под идеальным углом. Гвен задрожала, когда его язык скользнул между ее губами — горячий, мягкий, настойчивый. «Вот тебе, Мириам!»

Забывшись в нахлынувшем на нее желании, она слегка стукнулась затылком о дверцу кабинки. Руки Гвен скользили по мощным мускулам его предплечий, поднялись к плечам и обняли за шею. Она не приехала в Шотландию, не упала в пещеру и не встретилась с сумасшедшим. Она умерла, попала на небо, и здесь ее ждала награда за долгие годы, проведенные под строгим контролем родителей. Руки Друстана, обнимавшие ее талию, смещались все выше, отслеживая каждый изгиб тела, а поцелуй становился все глубже. Когда его ладони сжали ее грудь, Гвен среагировала так, что сама удивилась: видимо, нужно было носить на груди табличку «Для секса сжать вот здесь». Она выгнула спину, потерлась сосками о его загрубевшие ладони. «Носок», который Друстан якобы засунул в свои джинсы, был самым твердым носком в мире и находился в опасной близости от места назначения.

И, Боже, как она хотела, чтобы он там оказался!

Гвен хотела, чтобы на них не осталось одежды, хотела ощутить его внутри.

Пальцами Друстан поглаживал ее соски, его язык хозяйничал у нее во рту, гладкий и жадный, и от его настойчивости у Гвен вырывались почти мяукающие звуки. Друстан слегка сместился, и теперь его возбужденный член упирался прямо в ее пах, а их бедра двигались в одном безумном ритме с языками. Когда он подхватил Гвен под ягодицы и вздернул вверх, она с готовностью обхватила ногами его талию, подчиняясь и жадно отвечая на поцелуй.

Гвен прижималась к шотландцу изо всех сил, чувствуя, как мешает ей эта проклятая одежда. Запустив пальцы в его густые волосы, она посасывала его язык, отчаянно желая большего. Друстан издал тихий, типично мужской довольный смешок, взял ее лицо в ладони и поцеловал так глубоко, что Гвен начала задыхаться. Его язык скользнул ей в рот, коснулся, исчез, вернулся. Она чувствовала, как от его прикосновений по коже прокатываются волны энергии; она купалась в этой теплой силе, все больше распаляясь. Казалось, этот человек знает естественную частоту ее тела и заставляет ее резонировать со своей. Она вибрировала, как идеальный кристалл, и, если их частоты продолжат колебаться на одном уровне, она рассыплется на кусочки. Гвен ласкала его в ответ, искренне желая довести до такого же состояния.

— Могу я предложить вам другой размер или стиль? — прощебетала Мириам из-за двери, вызвав у Гвен самое теплое чувство с момента их встречи.

Мымра спасла ее от потери невинности, к которой Гвен была уже готова, — с сумасшедшим, на полу примерочной кабинки.

Друстан застонал и углубил поцелуй.

«Какая наглость! — Сознание вернулось к Гвен, и оно явно было не в настроении. — Мужчина целует меня, и я тут же прыгаю на него, как на самый классный аттракцион Диснейленда. Я что, сошла с ума?» Она загнала ногти в его плечи и укусила за язык.

— Ой. Не думаю, что в этом была необходимость, — прошептал Друстан.

В его глазах светилась страсть пополам с раздражением на то, что их посмели прервать. Он был явно не из тех, кто бросает начатое дело на полпути. Лэрд был настроен решительно и возбужден до крайности.

— Мадам? — В голосе Мириам послышалось раздражение.

Гвен с ужасом осознала, что тихонько стонет. Она глубоко вздохнула, заставила себя расслабить ноги и соскользнула с его талии вниз. Руки Друстана сомкнулись на ее бедрах, и ей пришлось еще раз вцепиться ногтями в его плечи. Он неохотно опустил ее на пол и снова попытался поцеловать.

— Прекрати, — яростно прошипела она.

Еще раз судорожно вздохнув, она смогла ответить Мириам:

— Да. Хм. Правильно, одежда. Как насчет… э, вот тех хаки? Со свободной посадкой, размер тридцать два… подождите-ка. — Она помотала головой, пытаясь прийти в себя. Чтобы штаны не жали Друстану ниже пояса, они должны быть широкими в талии. — Объем талии должен быть тридцать четыре, тридцать шесть или тридцать восемь, — сказала Гвен. — И пояс. — Закрыв глаза, она снова попыталась отдышаться. Сердце грохотало, как барабан, и настойчиво старалось вырваться из груди.

— Мадам? — позвала Мириам таким милым голоском, что только другая женщина могла бы различить в нем стервозные нотки.

— Да?

— Я понимаю, что американцы… отличаются… от нас и, возможно, ваших ног не видно на полу, потому что вы встали на стул и любуетесь одной из наших новых камер слежения, но в этом магазине дети, а в Шотландии строго относятся к их воспитанию. И ваша кабинка не предназначена для совместной примерки.

Лицо Гвен пылало.

— Отпусти меня, придурок, — прошипела она, толкая Друстана в грудь.

Он взглядом пообещал, что они продолжат начатое, — и отступил на шаг.

— Как пожелаешь, женушка, — промурлыкал он, открывая ей дверь с галантным поклоном.

Гвен покраснела. Она так надеялась, что он не расслышал их перепалки с Мириам. Гвен шагнула наружу. Мириам, пылающая праведным гневом, уставилась мимо нее на Друстана МакКелтара — стоящего в расстегнутых джинсах и без футболки.

— О Боже. — Продавщица облизнула губы. — Я принесу хаки.

Но не сдвинулась ни на дюйм, и Гвен захотелось ее пнуть. А еще лучше — затолкнуть подальше в череп ее вытаращенные глазки.

— Вы собирались принести штаны, — сухо напомнила Гвен.

— Ой, да, — засуетилась Мириам. — Если хаки не подойдут… э-э-э… по размеру, можете попробовать спортивные штаны. Они довольно… просторные.

Ослепительно улыбаясь Друстану, она переводила взгляд с его паха на руку без обручального кольца и обратно.

— Отлично. Вот и принесите.

Гвен взглянула на Друстана, захлопнула дверцу примерочной, привалилась к ней спиной и вздохнула, собираясь с мыслями.

— Я хочу пурпурные штаны, девушка, — раздалось из-за двери.

— Нет, — раздраженно ответила она.

— И пурпурную рубашку.

«Ни в коем случае», — подумала Гвен. Этот насыщенный цвет невероятно оттенит его темные волосы и смуглую кожу. Может, в черном он будет выглядеть более… тусклым. Помечтать-то можно? Спустя несколько минут и пару приглушенных проклятий Гвен услышала, как джинсы упали на пол. Воображение с готовностью выдало картинку — его обнаженное тело, — и Гвен принялась размышлять о том, кто в течение последних суток мог подсыпать ей афродизиак.

«Найди мужчину, которому ты сможешь довериться в трудную минуту, с которым сможешь спорить при необходимости, от прикосновения которого будешь просто гореть», — сказала ей Беатрис. Ну, с горением все в порядке, и спорить они тоже могут…