Первый конкретный шаг из лабиринта порабощающих сравнений состоит в очистке своей речи от пагубной терминологии сопоставлений. Кроме того, конечно же, нужны практические меры по искоренению вредных привычек, связанных как со своими мыслями, так и со взаимоотношениями с другими людьми (в том числе и с посылаемыми ими сигналами).

Вы вредите себе еще сильнее, позволяя сравнивать себя с другими.

Итак, можно немедленно приступить к искоренению пагубной привычки сравнивать себя с другими людьми, вырабатывая для оценки собственной жизни свои внутренние стандарты. А вот противостоять непрерывным «бомбардировкам» порабощающими сравнениями, которые обрушиваются на вас извне, бывает гораздо сложнее.

Очень просто превращать в объекты манипуляции и обмана тех, кому необходимо что-либо сделать, еще проще — тех, кому требуются услуги других людей, поскольку при этом приходится действовать по правилам, способствующим такому превращению.

Во многих случаях (возможно, даже чаще всего) нет ничего страшного в том, что к вам относятся так же, как ко всем остальным. Но если вы становитесь жертвой политики, обязанной быть достаточно гибкой, чтобы не ущемлять без необходимости ничьи интересы, вы решительно должны ставить на место ее проводников, обращающихся с вами, как с безликой серой массой.

Среди особо преуспевающих в этом занятии следует выделить клерков всего мира. Вспомните определение, которое мы дали в первой главе: КЛЕРК — ЭТО ПЕШКА! (Имеется в виду не конкретная личность, а исполняемая ею роль.) Причина здесь в том, что клеркам платят как раз за то, чтобы клиенты безропотно принимали правила, придуманные их нанимателями. Поэтому они не упустят возможности заявить вам: «Взгляните хотя бы на ту женщину, она ведь не жалуется!», «Здесь для всех действуют одинаковые правила». Следует также иметь в виду, что подобную тактику берут на вооружение не только клерки.

Методы, с помощью которых клерки заманивают клиентов в ловушки сравнений с другими людьми, иллюстрируются далее двумя историями, произошедшими с моими знакомыми. В данных случаях потенциальные жертвы вовремя оценили ситуацию и использовали эффективную стратегию противодействия.

Дама с оладьями. Когда Чак зашел в кафе, где подавали оладьи, его провели мимо пустой кабинки к крошечному столику с жестким стулом прямо напротив выхода. Дверная ручка упиралась в спинку стула, да и сквозняк был такой, что остывали оладьи.

Чак заметил официантке, что предпочел бы занять кабинку, мимо которой они прошли. Женщина ответила, что кабинки зарезервированы для клиентов, которые приходят группами, а не поодиночке. Но Чак продолжал настаивать на своем. Тогда ему заявили:

— Таковы наши правила, сэр! И все должны им следовать. Видите того мужчину? Он ведь не жалуется.

Действительно, за убогим столиком у другой двери сидел съежившийся мужчина, безропотно поглощая остывшие оладьи.

— Ну и что? — ответил Чак. — Я тоже не жалуюсь. А просто хочу съесть то, за что собираюсь платить, за приличным столиком. Если для вас это неразрешимая проблема, тогда я поговорю с менеджером.

— Его сейчас нет.

— Но ведь у вас пустуют несколько кабинок. Почему я должен испытывать неудобства?

Чаку не хотелось устраивать скандал и уходить из кафе. В этом случае он стал бы еще большей жертвой:

Чак был голоден и у него не оставалось времени перекусить в другом месте. Но он не хотел также силой врываться в кабинку против воли официантки, чувствуя, что женщина способна устроить отвратительную сцену.

Он подумал, что чаевых она в любом случае не получит.

В конце концов мой знакомый решил немного поразвлечься и разыграть нервный срыв.

Чак продолжал упрашивать официантку проявить благоразумие, но когда женщина стала вести себя еще более грубо, у него «начался» нервный тик. Плечо стало подергиваться, а лицо исказила судорога.

— Что с вами, сэр? — дама с оладьями немедленно утратила все свое неприступное величие.

— Н-не знаю, — ответил, заикаясь, Чак. — Когда со мной такое происходит, я совсем теряю рассудок, — он стал говорить громче, жесты стали более вызывающими.

Как из-под земли появился менеджер:

— Ради бога, Алиса, пусть садится в кабинку.

Подведем итоги. В данном случае Чаку пришлось проявить некоторое сценическое искусство, но при этом он не ущемил ничьих интересов и с удовольствием съел горячие оладьи в удобной кабинке. Уходя, он хитро подмигнул официантке и не оставил никаких чаевых, чтобы не поощрять унижающее клиентов поведение.

Случай с Сарой. Проезжая на велосипеде мимо продуктового магазина, Сара заметила на витрине рекламу: «Апельсиновый сок. Три кварты[1]за доллар». Цена была соблазнительной, и через несколько минут Сара уже подходила к кассирше магазина, продолжая укладывать шесть квартовых емкостей сока в два пакета, которые она вставила один в другой.

Кассирша заметила ее действия и заявила строгим голосом: «Простите, но у нас запрещается вкладывать один пакет в другой. Это противоречит нашим правилам!»

Сара ответила: «В моем случае ваши правила не действуют. Мне ведь надо везти все это на велосипеде, и если я не сделаю двойной пакет, то не довезу покупку до дома: весь сок выльется на меня и на дорогу».

Но кассирша была неумолима. Сара поняла, что имеет дело с чинушей, ощущающей все величие своего положения. «Никаких двойных пакетов!» — услышала девушка еще раз.

Сара осознавала важность правил, о которых шла речь, и в девяноста девяти случаях из ста она неукоснительно им следовала, помогая сократить таким образом доведенный в Америке до абсурда расход упаковочной бумаги (хотя в магазине эти правила были приняты, скорее всего, из соображений экономии). Однако в данной ситуации Сара не собиралась позволять превратить себя в жертву.

Кассирша указала ей, что никто больше не использует двойные пакеты, и выразила сомнение, что случай Сары является таким уж особенным. (И это несмотря на всю убедительность доводов моей знакомой.) Так что, продолжала кассирша, следует вести себя как все. Тогда Сара спросила, можно ли три кварты сложить в один пакет и еще три кварты — в другой. Оказалось, что можно! Но вложить эти два пакета один в другой нельзя.

Услышав подобный замечательный образчик логики клерка, Сара не выдержала и пригласила менеджера, который не стал поощрять глупость кассирши. Сара увезла шесть кварт сока в двойном пакете. Она избежала участи жертвы, чего не удалось кассирше. После ухода Сары женщина впала в ярость, разбрасывая все, что попадалось ей под руку, и все потому, что кто-то отказался бездумно следовать правилу, когда ситуация однозначно требовала исключения.

В одном из последних номеров журнала «Тайм» приводилась история о том, как Джо Димаджио однажды попросил прибавки к жалованию. «Проработав четыре сезона, я попросил, чтобы мне платили 43 тысячи долларов, но услышал в ответ от Эда Бэрроу, генерального менеджера: „Молодой человек, подумайте о том, что проработавшему шестнадцать лет Лу Джеригу мы платим всего 44 тысячи!“» Еще один пример сравнения с другими для оправдания ущемления ваших интересов. Приняв подобную логику, вы загоняете себя в ловушку на всю жизнь, поскольку всегда найдется тот, с кем вас можно будет сравнить. Вышестоящие манипуляторы никогда не упустят случая использовать эту стратегию, почувствовав, что могут утратить некоторую часть контроля над вами.