Далее, вы страдаете аллергией буквально на все, причем в самой жутчайшей форме. Единственным лекарством для вас является трехразовый прием спирта внутрь в день – не менее 150 грамм за раз!

– А больше можно? – тут же спросил Стас.

– Больше можно, и это зависит от самочувствия организма, так, во всяком случае, будет записано в медицинском заключении.

– Ну, тогда ладно, – Стас успокоился.

– И последнее, – Громов понял, что братаны устали, и мысли у них переключились на практические вопросы, – все вы страдаете некоторыми нервными расстройствами, неопасными для окружающих. Повторяю! Не опасными для окружающих. То есть, можно слегка покуражиться, ну, там, мебель поломать, порвать что-нибудь. Но без надевания на головы туземцев кастрюль, бросания их в ущелья, переворачивания автомобилей (их там не так много), разрушения их жилищ, тем более что они хлипкие и трогать их настоящим пацанам вообще западло.

Полицейские там хиляки, больше с палками, но их много… А в чрезвычайных случаях принято вызывать гурхов – это очень серьезные ребята с современным оружием; шуток вообще не понимают. Все они проходят службу в английских иностранных легионах не одно столетие, так что являются профессионалами высочайшего класса, не чета нашим разгильдяям из милицейского ОМОНа.

Все эти документы завтра-послезавтра должны прибыть из Москвы, так что пока знакомьтесь с жизнью Сибири, только не очень себя проявляйте, Антон особо просил это передать!

– Ну, мы завсегда послушные и зря никогда и пальца ни на кого не подымем, – прогудел Глюк.

На том вводная беседа и закончилась.

Свободное время, неожиданно образовавшееся из-за отсутствия московских бумаг, решили провести по-разному. Ведь не ходить же группой, как образцовый детский сад, пугая неискушенных горожан или заставляя их задумываться, а не нагрянула ли в город группа циркачей – тяжеловесов дабы утолить некоторый интеллектуальный голод местного населения?

Комбижирик и Тулип решили сделать глобальную проверку магазинов и оптовых баз с целью наведения личных контактов для дальнейшей плодотворной совместной деятельности; Глюк и Телепуз пошли знакомиться с местными достопримечательностями, справедливо полагая, что за один день они все их досконально изучат, Ортопед и Стас решили не выпендриваться и, немного прогулявшись, засели в номере, попивая пиво и делясь глубокомысленными житейскими историями.

Армагеддонец как-то выпал из всех этих групп; сначала он проспал почти до обеда, потом, подкрепившись, пошел поглазеть на здание не совсем понятной архитектуры и назначения, возвышавшееся как-то уж очень вызывающе на главной улице среди солидных, еще дореволюционных домов. Оказалось, что это всего лишь… геологическое управление и филиал бывшего Ленинградского горного института (нынче называемого университетом). Василий в молодости выступал за команду Горного института, числился студентом где-то до третьего курса, но потом то ли был отчислен по собственному желанию, то ли по желанию руководства института. К тому времени он был уже мастером спорта международного класса, и его судьбой во многом распоряжались другие люди, правда, с учетом его пожеланий.

Армагеддонец постоял у входа, вошел в вестибюль, обозрел знакомое ему со студенческих времен хаотичное передвижение молодых и не очень посетителей сего заведения, посмотрел на плакаты и доски объявлений, какие-то киоски с совершенно не соответствующей названию учреждения торговлей и уже собирался уйти, как кто-то его окликнул:

– Вася! Могильный, ты ли это?

Василий оглянулся и узрел весьма знакомую физиономию:

– Сашка! Ростик! – завопил Армагеддонец, после чего последовали бурные мужские объятия с хлопаньем по спине и криками типа «Ну ты даешь!», «И сколько ж мы лет не виделись?!», «Узнать-то можно, но здоров ты стал, однако!». Василий первоначально выступал в одной весовой категории с Сашей Ростиком. Уровень у них был примерно одинаковый, так что на ринге выяснить, кто из них сильнее, не получалось, тем более что жили они в одной комнате общежития и характерами как-то сразу сошлись. Поэтому их бои больше походили на показательные выступления по демонстрации изящных приемов мордобоя. Потом Василий перешел в более тяжелую весовую категорию, а встречи на ринге прекратились, что, впрочем, не мешало в свободное от учебы и тренировок время демонстрировать друг другу новые приемы, благо для этого у них в комнате все условия были. Потом жизнь их как-то разбросала в разные стороны; казалось, навсегда… А вот, поди– ж ты, встретились вновь!

– Такое дело надо отметить, – решительно заявил; Армагеддонец, – ведь, поди, лет пятнадцать не виделись. Где у вас тут есть приличное место, чтобы посидеть чуток? У тебя, кстати, время-то сейчас есть?

– Чего-чего, а этого у меня теперь хватает, – ответил Ростик, – а неподалеку тут у нас имеется вполне приличное кафе-пельменная. А поскольку мы в Сибири, то на согревающее ограничений особых нет.

– Вот и лады, – согласился Василий, – пошли, поговорим.

Они оказались в уютном, почти пустом зале. Когда сели за столик, Василий, несмотря на протестующие движения друга, заказал чуть ли не все, что содержалось в меню.

– Я понимаю, что ты тут как бы хозяин, а я как бы гость, – продолжил Василий, – но позволь уж мне на этот раз немножко расслабиться! Я тут ненадолго, наверное, на пару дней, проездом, интересные завязки деловые намечаются в Азии, а я с компаньонами из Питера собирался на месте все посмотреть, да вот возникла небольшая задержка с бумагами. Ждем-с, так сказать. А ты-то тут как?

– По совести сказать – не очень, – Саша вздохнул, я ведь Горный все-таки закончил, спортивная карьера как-то не прельщала, хотя умение махать кулаками всегда приносит определенную пользу. Народ здесь простой и конкретный, поэтому к слову иногда приходится прилагать и силу. Не то, что у вас в Питере.

– Не скажи, – Василий обиделся за Питер, – сейчас у нас, наверное, почище, чем у вас тут будет. Народ совершенно оборзел; сам от горшка два вершка, на папины деньги тачку крутую завел, герлух кучу и мнит себя суперменом. Приходится таких учить, и не только кулаками… А еще с ментурой разборки; правда, набирают туда каких-то недоносков с комплексами неполноценности: чуть что, начинают дубинками махать; с ними тоже ведем разъяснительную работу… Ты давай-ка лучше расскажи, что сам-то делаешь?

Начальник группы геологоразведки, – начал Саша, – занимаемся поисками всяких экзотических ископаемых – редкоземельных элементов, например. У нас тут пока еще все это в зачаточном состоянии, только нефтяники да газовики при деле и при деньгах. Нам местное начальство ничего на реальные работы не выделяет, все разворовывает, а нефтяники за свои деньги и им отслюнивают, вот дела и идут. А места тут богатейшие; я еще вначале, когда сюда приехал, несколько точек надыбал, все вроде сходилось, оставалось только промышленную