– В каком смысле? – не просекла Мариша.

– Ну, судя по возрасту, он уже может пребывать в глубоком маразме, – пояснила ей Инна.

– Тетя ни о чем таком не упоминала, – растерянно сказала Мариша. – Посмотрим.

– Куда ехать-то? – спросил у нее Бритый.

– Тут за углом, – ответила Мариша. – Второй дом направо.

– О господи! – закатил глаза Бритый. – Эти уж мне бабы! Получше ориентира у тебя не найдется? Номер дома хотя бы?

– А чем тебе этот ориентир плох? – возмутилась Мариша. – Не хочешь, так я и пешком дойду.

– Нет уж! – рявкнул Бритый. – Довезу! А то потом ищи тебя по всей столице. Сил никаких не хватит.

Он и в самом деле довез подруг до соседнего дома, где жил Маришин дедушка. И снова остался ждать их внизу.

– Надеюсь, твоя тетка предупредила дедулю о том, что к нему сейчас пожалует внучка, – сказала Инна, когда подруги поднялись на третий этаж и оказались перед дверью, обитой лакированной вагонкой.

Не успели они позвонить в дверь, как там раздалось рычание. Подруги в ужасе переглянулись.

– Кажется, дедушка и в самом деле малость того, – прошептала Инна, и дверь открылась.

На пороге стоял высокий старик, который держал на коротком поводке на редкость крупного стаффа. Именно собака и рычала из-за двери. В старике чувствовался бывший военный. Выправка и все такое. Он молча оглядел подруг и сказал, ткнув пальцем в Маришу:

– Зайди!

– Только если вместе с подругой, – ответила Мариша, которой странный старик не внушил ни малейшего доверия.

Кажется, то же самое творилось и в душе старика. Секунду он колебался, не зная, как поступить. Но затем все же посторонился и пропустил в квартиру обеих подруг. Не предложив им раздеться, он закрыл за ними дверь и молча уставился на них.

– Вы мой дедушка? – спросила у старика Мариша.

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, а где же в таком случае мой дедушка? – удивилась Мариша.

– Виталий Петрович отбыл, – величественно качнув головой, ответил старик.

– Как отбыл? – ахнула Мариша. – Умер?

– Тьфу ты! – скривился старик. – Не умер, а уехал.

– Куда? – удивилась Мариша.

– Не могу сказать, – ответил старик. – Не имею на этот счет никаких инструкций.

– А почему же моя тетка не сказала, что дедушка уехал? – продолжала удивляться Мариша. – Я ее видела не более четверти часа назад, и она сама послала меня к моему дедушке. Вот по этому самому адресу.

– Фелисия и сама не знала, что ее отец в отъезде, – терпеливо пояснил Марише старик.

– Но она ведь сюда звонила?

– Звонила, – кивнул старик. – Я с ней разговаривал. И она предупредила, что вы придете. Я не стал ей говорить, что ее отец в отъезде, так как не получил на этот счет никаких инструкций.

– А вы сам кто такой? – спросила у старика Мариша, начиная все больше и больше убеждаться, что в семейке ее папочки с головой у всех очень и очень плохо.

– Я – друг Виталия Петровича, – торжественно сообщил Марише старик. – И я несу ответственность за безопасность его жилища.

– Очень хорошо, – кивнула Мариша. – Но имя у вас есть?

– Есть, но вам его знать не обязательно, – величественно ответил старик. – Если Виталий Петрович сочтет нужным, он вам его сообщит.

– А когда он вернется, чтобы сообщить нам ваше имя? – спросила Мариша.

– Не могу знать, – ответил старик.

– Но связь у вас с ним есть? – спросила Мариша. – Хотя бы телефонная?

– Может быть, – уклончиво ответил старик, а пес многозначительно и важно рыкнул, потом сел, не сводя с подруг влажного взгляда своих темных глаз.

– Тогда хотя бы позвоните ему и передайте, что я приходила, – сказала Мариша. – Это вы сделать можете?

– Могу, – кивнул старик.

– И вот номер моего домашнего телефона в Питере, – сказала Мариша. – Передайте этот номер моему дедушке, пожалуйста.

– А цель? – поинтересовался у нее загадочный старик. – Цель вашего визита?

– Хотела спросить, не знает ли мой дедушка женщину по фамилии Шлюпикова, – сказала Мариша. – Елена Витальевна.

– А при чем тут Виталий Петрович? Кем эта женщина ему приходится? – спросил старик.

– Представилась моей теткой, – ответила Мариша. – Так что, возможно, она его дочь.

Если старик и удивился, то ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая удивление или другие чувства. Вместо этого он по-военному кивнул головой, всем своим видом показывая, что если Марише сказать больше нечего, то задерживаться ей долее не следует. Маришу так и потянуло отдать ему честь, повернуться на пятках и бодро промаршировать к двери. Она с трудом сдержала в себе этот порыв. Плавно повернулась и плавно же прошла до двери. Выпустив подруг, старик тут же запер за ними дверь, не произнеся больше ни слова. Лишь лязгнул замок.

– И не говори, самой жутко делается, – согласилась с ней Мариша. – Тетки какие-то вылезают, словно прыщи после дождя.

– А один дедуля, которому вверена охрана жилища твоего деда, чего стоит! – воскликнула Инна. – Да и самому твоему деду, наверное, лет семьдесят уже.

– Больше, – призадумалась Мариша. – Отцу почти шестьдесят. А мама говорила, что отец родился, когда дедушке было уже двадцать пять. Так что дедушке за восемьдесят точно перевалило.

– А тебе не показалось, что в квартире был еще кто-то? – спросила у Мариши Инна.

– Кто? – удивилась та.

– Не знаю, – пожала плечами Инна. – Просто пока ты разговаривала со стариком в прихожей, я все думала, чего этот охранник с псом не пускает нас дальше в квартиру, а морозит в прихожей. Я прислушалась, и мне показалось, что там кто-то прошелся и сел на стул. Стул скрипнул. И пес насторожился. Так что мне этот скрип не показался.

– Если мой дедушка по какой-то причине не пожелал со мной пообщаться лично, я навязываться тоже не собираюсь, – гордо сказала Мариша и полезла на заднее сиденье джипа Бритого, который преданно дожидался подруг возле дома.

– Куда теперь? – спросил у девушек Бритый. – Домой? Или у тебя, Мариша, образовалось еще энное количество родственников, с которыми ты хотела бы побеседовать?

– Только один, – ответила Мариша. – Муж моей тетки. Художник. И, к счастью, он сейчас в Питере.

– Вот уж действительно повезло, – пробормотал Бритый, заводя машину. – А теперь нам через всю Москву обратно к Ленинградскому шоссе пилить.

Но, несмотря на свое ворчание, Москву Бритый пересек довольно быстро. Многие машины предпочитали уступить дорогу огромному джипу, пусть даже и не с московскими номерами. Всю обратную дорогу Мариша молчала. Она только позвонила Тамаре Ильиничне и помрачнела еще больше.