Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К счастью или к сожалению — я не видела этого процесса, просто лежа на месте и тяжело дыша. Я была не в силах даже пошевелиться — настолько во мне сейчас преобладал предсмертный ужас. С какой-то стороны мне даже не верилось, что я всё ещё жива — чувство боли и реальности на время куда-то исчезли, уступив место адреналину, что помог открыть второе дыхание во время борьбы, но ориентацию в пространстве и восприятие реальности я потеряла. Лишь через минуту мне удалось вернуться в настоящий мир, когда попыталась просто пошевелиться. Сильная боль в боку дала о себе знать, из-за чего я натужено зарычала, пытаясь привлечь к себе внимание. Старший охотник услышал меня и, отстранившись от трупа зверя, подошёл ко мне, подняв меня на лапы аккуратно:
— Атакама — жить, — коротко отметил он, осмотрев мой кровоточащий бок, бросая затем взгляд куда-то в сторону, — Хор’Гарат — жить. Энтарата…
Заметив неподвижную спутницу, он сразу же подбежал к ней и положил лапу на её грудь.
— …не жить, — холодно заключил Каз, тихо хмыкая и оборачиваясь к выжившим. — Сегодня дракх’кхан убить Алкалмаз. Похож на мортафанг, но не столь свирепый. Опасный зверь для молодой дракх' кхан, проживать везде в мире Дар’Ша. Отвлекать жертва хвост, а затем нападать. Но охота есть успешная. Добыча убита.
Я усмехнулась, пошатываясь. Успешная, говорите? А как же то, что мы потеряли одну из будущих охотниц, не говоря уже о серьезных ранах на мне, и, возможно, Хор’Гарате? Или у вас не принято считаться с потерями?
Держась за раненый бок, я доковыляла до чёрного драконида и мельком взглянула на то, что осталось от несчастной Энтараты. И честно: лучше бы я этого не видела! Окровавленные, истерзанные когтями и зубами останки, лишь издалека выглядевшие похожими на дракх’кхана, под которыми лужей растекалась чёрная, как смола, кровь вперемешку со внутренностями. Грудная клетка была буквально вдавлена в тело, из которого выступали белые ребра, а горло было нещадно разгрызано саблезубым зверем.
И хорошо, что я не завтракала сегодня: иначе мой желудок наверняка захотел бы изрыгнуть содержимое от такого зрелища. О запахе я тоже не буду ничего говорить: одним словом, он был отвратителен. Я поспешила отвести взгляд от останков, громко кашляя из-за поступивших к горлу рвотных позывов.
— Успешная охота? Мы потерять один из дракх’кхан, — наконец, отойдя от кашля, произнесла я в ответ, взглядом ища Каза. Тот уже вовсю занимался тушкой убитого зверя, одну за другой отделяя от его мускулистого тела пластины. Хор’Гарат спокойно помогал ему в этом, ведя себя так, словно ничего не произошло: ни смертельной опасности, ни потери друга… Хотя, судя по его виду, ему тоже хорошо досталось на орехи.
— Атакама, — отстранившись от туши алкалмаза, зашипел недовольно Каз. Кажется, ему совсем не понравилась моя впечатлительность от пережитого. Он жестом подозвал меня к себе, и, когда я подобралась, он прижал свою морду к моей и тихо прошипел: — Энтарата показать себя со слабая сторона и умереть. Такие долго не жить в клане. Умереть в ближайшие пару недель. Атакама тоже была на грани, но вода и духи благословить Атакама, и Атакама выжить. А теперь — Атакама помочь разделывать добыча… Или отдохнуть, если рана слишком болеть.
Я удивлённо встала, замерев на месте. Получается — жизнь сородича здесь ничего не значит? Так и оставите её истерзанную тушу здесь разлагаться и привлекать падальщиков? Да уж, занесло так занесло меня в новый мир… А ведь вместе с Энтаратой могла отлететь на тот свет и я — мне просто повезло, что чёрный дракх’кхан вовремя подоспел, а я удачно вонзила в глаз зверю когти. А то Каз мог с таким же успехом сказать это и про меня — что я была слаба и недостойна жизни…
При мысли о подобном мой желудок съежился, а рана на боку заныла с новой силой. Издав сиплое шипение от боли, я бегло осмотрела правый бок и ужаснулась: там теперь красовались три кровавые борозды, которые сочились тёмно-фиолетовой кровью. Она смешивалась с кровью зверя, в которой я была также вся испачкана, и тонкими струями стекала вниз на землю.
Я была удивлена наличием такого странного цвета крови, а также напугана масштабами раны. Её так-то следует срочно перевязать, пока туда не проникла зараза! Антибиотики, очевидно, здесь ещё не придумали. Так что если она загниёт, мне будет очень больно.
Каз, заметив моё промедление, грубо поднял мою руку и взглянул на кровоточащий бок ещё раз, оценивая состояние.
— Дракх’кхан от такого не умирать. Боль и раны закалять тело дракх’кхана. Атакама не бояться боли, — заключил он, отстраняясь от меня и возвращаясь к добыче. Он начал уже при помощи когтей отделять голову от тела зверя, попутно рассказывая, — кровь остановиться, но Атакама должна съесть мясо и отлежаться. Силы вернуться, если Атакама вытерпеть боль.
Ну да. Это только звучит просто. А на деле я не уверена, что такое пройдёт без последствий для меня. И шрам, наверное, наименьшее из них. Теперь понимаю, почему я видела в деревне столько сородичей без конечностей и с различными шрамами. Такое безразличие к своим ранам и приводит к подобному состоянию.
Так что мне оставалось лишь уповать на удачу и дальше: то, что тело выдержит подобные раны, то, что я не свалюсь от усталости по дороге обратно. Что рана спокойно зарастёт, а не загноится по итогу, что приведёт к смерти. И черт возьми: это была всего лишь самая первая учебная охота, а меня уже попытался избить собственный сородич, я увидела смерть дракх’кхана, испытала стресс, сравнимый только с предсмертным ужасом, и меня ещё упрекают в слабости… Это заметно пошатнуло мой рассудок, и я ощущала, что нужен хотя бы небольшой отдых после всего этого.
— Половина дракх’кханов умирать на охота до обряд посвящения. Атакама с большой вероятность умереть тоже, но есть шанс дожить до ритуала. Дракх’кхан не должен переживать от потери каждый от хищники, — пояснил Хор’Гарат, толкая меня в здоровый бок. Я отвлеклась от мыслей и глянула на него с прищуром, обратив
