Первым слово взял председатель наш. Господин Гририх. Усталый наш дедушка за столом сидел. Но довольный. Улыбался и за правую мочку себя теребил. Давно видать. Она у него покраснела уже и распухла даже. Вилина, госпожа Гририх, мужа по руке хлопала, чтобы он ухо в покое оставил.

– Итак, бабоньки, все отлично. Зарегистрировал я наше коллективное хозяйство Колхоз «Светлый Путь». Бумаги получил. Теперь ты, Рыска, рассказывай.

Мы водобрительно загудели… но вот в воздухе висело что-то такое, всем ясно было, чего-то не договаривает председатель наш.

– Да что рассказывать, – Рыска тоже сияла как-то подозрительно, – коров купила, пригнала. В дороге подоили. Видели все. Завтра утром сыры будем делать. Еще сычуг привезла от теленка суточного. Так что завтра можно будет заняться твердыми сырами.

Мы загудели сильнее. И на Салину посмотрели. А у той, снова руки тряслись, как будто бы за розками она бежать готовилась. Ох, ну не спроста же это!

– Сыры продала. Сразу все забрали. И договорились, что каждую ночь приезжать к нам будут за сырами. Чтобы утром он уже на завтрак был…

Салина замолчала, явно не договорив конец фразы. Мы молчали и ждали.

– Да говори уже, – господин Гририх вцепился в ухо, пользуясь тем, что жена, как и все мы, не отрывала глаз от Салины.

– У его величества, – прохрипела подруга и обхватила пылающие щеки ладонями, – по десять головок каждый день надо к столу его величества поставлять…

Глава 14

Бабы молчали. Онемели. Все, кроме меня. Я просто закипела от возмущения. Сыр! Этому негодяю?! И его курице белобрысой?! Да еще по десять кг? Она что с ним делать собралась?!

– А платить-то он нам будет?! Или это спонсорская помощь бедному королю?

– Будет, – улыбнулась Салина, – по пол грота за головку сыра.

Мне сразу легче стало. Пусть хоть платит тогда, раз будет наш сыр в три горла жрать. Ну зачем ему десять головок?!

– А зачем ему столько много? – не выдержала Варла. Уф… я думала, что я одна ничего не понимаю. Аж от сердца отлегло.

Хотела я высказаться, конечно, но вовремя вспомнила, что нельзя. Это вам не наша свобода слова, здесь про короля, как про покойника, можно говорить: либо хорошо, либо ничего.

– На завтраке у его величества народу каждый день много. Для нас с вами, – заговорил господин Гририх, – это удача невероятная. Теперь все аристократы про наш сыр узнают. И тоже захотят у себя на столе его видеть. Это нам его светлость посоветовал в столицу во дворец на кухню все отнести. Поэтому и задержались мы, пришлось в столицу порталом отправится. А Салина умница, смогла договориться, чтобы доставку дворцовая кухня на себя взяла. А то бы по два грота приходилось бы за портал платить.

Только тогда я поверила, что все это правда. Десять головок сыра в день, это полторы сотни грот в месяц. Мы даже сейчас, с теми коровами, что у нас есть, сможем обеспечить колхозу такой доход. И это невероятно круто.

И не только я так быстро прибыль нашу подсчитала. Все остальные вдовушки тоже сумели сообразить, что повезло нам невероятно. И ждет наш колхоз богатое будущее. И это только начало.

И все мы радовались. Смеялись. И только у меня где-то в глубине души точил сердце маленький червячок обиды. На его светлость. Хотя непонятно, чего мне обижаться-то? Благодарить надо. Если бы не отправил он меня в это вдовье поселение, не было бы никакого колхоза «Светлый Путь». А мне от названия легче становилось, будто бы дома я. В деревне своей.

Но червячок упорно работал челюстями, не давая мне насладиться триумфом в полной мере. А потом мы еще полночи варили сыр. Потому что уже давно опытным путем установили, переночевавшее молоко для сыра не годиться. Он получается какой-то другой. Больше похоже на прессованный творог.

И следующий день прошел в трудах и заботах. Во-первых, подоить надо было не три коровы, а тринадцать. И это уже сильно увеличило время утренней дойки. Во-вторых, пастушка ожидаемо отказалась пасти колхозных коров и пришлось срочно снаряжать Варлу на пастбище. Рыска сама хотела, но нам сегодня нужно было заняться сыроварением. Ждать было нельзя, мы боялись, что сычуг испортится.

Сначала доварили недостающие Яблочные сыры. А оставшееся молоко пустили на опыты. И у нас получилось!

Сгусток получился плотный, как у настоящего сыра. Мы, когда завернули его в холстину и под пресс положили, никак не могли перестать улыбаться, несмотря на усталость. Вчера и сегодня были самыми суматошными днями

– Девочки, а еще сыров может быть много разных. Есть выдержанные сыры… Это те, которые долго зреют. И даже с плесенью. Не с любой, конечно, а с какой-то особенной, с синей..

От таких откровений, бабоньки, вообще, в осадок выпали. Сидели на скамьях с обалдевшим видом и каждый о своем думали. У Салины в глазах цифры мелькали. Здесь они другие, я просто по привычке русскими считаю, но Салина совершенно точно барыши подсчитывала.

У Рыски тоже глаза загорелись, но совсем по другому поводу. Это сколько же коров можно завести! И в глазах у Рыски стада несметные по лугам бродили.

У Сайки наряды в глазах замелькали, которые она купить на деньжищи заработанные в колхозе сможет. Вот жила бы Сайка в нашем мире, быть бы ей шополголиком. Она и сейчас-то шмотье убогое закупает на все, что заработает. А уж у нас… Из торгового центра ее бы точно вытащить не смогли.

А я… я думала о том, что, возможно, если постараться, то на те деньги, что заработаю, смогу устроить себе комфортную жизнь, максимально близкую к той, что у меня в прошлом была: туалет с канализацией, душ, одежда удобная, обувь… в деревянных чеботах совсем невесело ходить, подошва не гнется.

Первые две недели колхозной жизни пролетели, как один миг.

На общем собрании мы подвели итоги. Оказалось, что из пятнадцати колхозников делом заняты все.

В моей бригаде овощеводов работали всего три человека, вместе со мной. Больше было не нужно, слишком еще маленькие площади.

Сайка варила сыры, ей помогала бабка Ланка, наша самая старая и почтенная вдова, выполнявшая мелкие поручения, потому что мы не смогли придумать ей другого дела. А бездельничать бабка отказывалась наотрез. Мы ее несколько раз с огорода выгоняли, потому что боялись, что плохо станет.

Варла стала нашей пастушкой. Пасла и коров, и овец. Стадо пока все еще было небольшое, так что