Считалось, что в Свердловске организованная преступность – это «синие», то есть уголовники. Но «синие» были не сообществом, а просто аморфной средой, неуправляемым криминалом с несколькими авторитетами, вокруг которых угрюмо кучковались не очень устойчивые кодлы. «Синие» почитали воровские традиции и промышляли обычными злодеяниями – воровством, грабежом, вымогательством, угонами, сутенёрством и наркоторговлей. Самыми упорядоченными среди «синих» были этнические группировки. Через вора в законе Тимура Свердловского, Тимури Мирзоева, с города худо-бедно собирал дань криминальный король Дед Хасан.

Кооперативное движение изменило способы наживы. «Синие» накинулись на палатки кооператоров, а милиция не смогла отогнать уркаганов. Кооператорам пришлось пойти на сделки с бандитскими бригадирами: бригады защищают бизнес от наезда чужаков и получают плату за крышу. Сделки были и по доброй воле коммерсанта, и через внушение – поджог, погром или сломанную челюсть.

Одним из первых на эту стезю встал криминальный лидер Олег Вагин. Шулер и валютчик, он держал силовую группу прикрытия и теперь перепрофилировал её в бригаду для крышевания и рэкета. В те времена «офисами» авторитетов были рестораны; Вагин обосновался в самом крутом кабаке, где ещё недавно был «каталой», – в «Космосе». Здесь он открыл первое в городе казино Katerinburg.

Казино притянуло к себе таких же бригадиров, как и Вагин. Им было удобно собираться вокруг покерного стола и перетирать вопросы без хипеша и стволов. Бригады этих бригадиров поставили под контроль всю легальную и нелегальную коммерцию в центре города и потому были названы группировкой «центровых». А компания лидеров из ресторана «Космос» назвала себя бизнес-клубом «Глобус». Президентом клуба избрали Олега Вагина, уголовника 1960 года рождения.

«Центровые» стали первой настоящей ОПГ, то есть мафией. Они вели свои дела вполне конкретно, но друг с другом не конфликтовали. Новым видом бизнеса стала продажа ворованного цветного металла за рубеж, для этого «Центр» открыл собственные кооперативы, а потом даже свою биржу. Вагин подкупил чиновника в администрации области и получал инсайдерскую информацию о крупных сделках: теперь бригады «центровых» бомбили коммерсов адресно. «Центр» вкладывался в банки, в недвижимость, в сети видеосалонов, «качалок» и магазинов.

А на Уралмаше, на промышленной окраине Свердловска, обитали свои волки.

Молодым спортсменам со стадиона «Уралмаш» оказалось слишком тесно в привычном быте. Они хотели катать роскошных девчонок на крутых тачках, хотели иметь авторитет на районе и жить красивой жизнью, но увы: парням с городской окраины ничего не светило. Однако у тех спортсменов была крепкая дружба, атлетическая вера в силу и олимпийская воля к победе. Лидером спортивной группировки стал Григорий Цыганов, ровесник Олега Вагина.

Из родственников, соседей по двору и приятелей по спортзалам Григорий Цыганов собрал надёжную боевую команду. Получилось человек пятнадцать. Григорий принёс заезженную видеокассету… Это наш порядок, наш закон, наша идеология. Если будем жить по правилам с этой кассеты, мы всё получим и всех одолеем. Перепишите, мужики. Они переписали. Спустя годы РУБОПовцы будут изымать кассету с этим фильмом чуть ли не у каждого уралмашевца, которого удастся арестовать. Фильм – «Крёстный отец». Шедевр Копполы станет библией ОПГ «Уралмаш», корпоративными принципами и моральным кодексом.

Команда Цыганова опробовала себя на кавказцах, которые продавали цветы, и вскоре взяла под контроль Уралмашевский рынок на улице Победы. Группировка обложила данью кооператоров и простых торговцев. Григорий убеждал, что надо действовать жёстко: если кто не подчиняется или пытается вывернуться – надо бить всмятку, ломать психологически. Но нельзя куражиться, упиваясь властью.

Мемориал уралмашевцев. Первый слева – бюст Григория Цыганова

Банда Цыганова поднялась и окрепла в конце 1980-х. Вскоре про неё узнали «центровые». Воры шибко обиделись, что «спортсмены» потрошат рынок, но не отстёгивают долю «Центру». Однако «Уралмаш» не желал признавать блатные правила. Несколько попыток переговоров закончились мордобоем. И тогда Олег Вагин подумал, что борзого Цыганка надо кончить – и «цыганки» покорятся.

Григорий Цыганов уже не ходил без телохранителей, но жил ещё по-советски – в скромной родительской квартире на первом этаже обычной пятиэтажки. 16 июня 1991 года вечером у себя дома он вышел на кухню в майке, в спортивных штанах и шлёпанцах – и киллер выстрелил по нему через окно. Пуля 12-го калибра разорвала печень. Цыганов умер через полчаса в «скорой помощи». 31 год.

Команда была потрясена: как дальше быть без Гриши? Выстрел киллера для всех означает требование пасть на колени! Но молодые олимпионики Уралмаша на колени не упали. Возле могилы Григория на Северном кладбище они поклялись сражаться и отомстить, пройти до конца, а на такое даже в «лихие девяностые» отваживались очень немногие. Григорий Цыганов станет иконой ОПГ «Уралмаш», портреты Григория будут висеть во всех офисах уралмашевцев, и день рождения Григория – 23 января – станет корпоративным праздником группировки.

Бизнесмен Антон Баков и уральские франки

В 1992 году по городу поползли слухи, что скоро здесь появятся собственные деньги – уральские франки. Якобы их уже напечатали, но пока что ждут какой-то отмашки. Слухи звучали убедительно в силу общего «предчувствия гражданской войны». Однако новые деньги так и не появились в обращении. А через год над областью полыхнуло ослепительное сияние Уральской республики, и потом в народной памяти франки и республика слились в нечто общее, единоприродное.

На самом деле уральские франки существовали и никак не были связаны с Уральской республикой. Их в 1991 году придумал молодой бизнесмен Антон Баков. Он взял за основу модерновую тогда западную идею «частных денег». Суть идеи в том, что валюты – тоже товар. Пускай частные валюты ходят на рынке наравне с государственными: они начнут конкурировать, и победит та, которая лучше выполняет функцию денег. Баков считал, что Урал промышленно могуч, он даст своим франкам мощное обеспечение и потихоньку вытеснит ими все другие валюты, включая издыхающий казённый рубль. Короче, монетаристская утопия.

Тем не менее к ней было не подкопаться. Минфин, Госбанк и Егор Гайдар, министр финансов, тяжко вздохнули, но официально разрешили печатать франки. Баков усадил художницу Софью Демидову рисовать эскизы купюр. Демидова разработала отличный дизайн: на лицевой стороне – портреты знаковых персон истории и культуры Урала, на обороте – памятники архитектуры. Присутствовали тут Мамин-Сибиряк с Менделеевым и дом Ипатьева с Невьянской башней.

Фирма Бакова оплатила заказ пермской фабрике «Гознак». Баков утверждал, что стоило это ему сущие гроши – 20 тыщ баксов. И Гознак напечатал почти 2 миллиона банкнот на сумму 56 миллионов франков. Купюры имели достоинство в 1, 5, 10, 20, 50, 100, 500 и 1000 франков. Для бонистики это были настоящие произведения искусства – с девятью степенями защиты. В феврале 1992 года военный вертолёт привёз в Екатеринбург кейсы с купюрами – и они легли в банковское хранилище мёртвым грузом. Власти области не осмелились выпустить эти деньги на рынок.