— Оглашенные, изыдите! Оглашенные, изыдите! Оглашенные изыдите!

В ту же секунду меня каким-то вихрем вынесло из церкви. И это вовсе не иносказание: меня охватил сильный упругий ветер, которому невозможно было противиться, на глазах у всех развернул лицом к дверям и выбросил из храма. Я оказалась стоящей снаружи, на ступеньках — одна.

Много лет назад та самая бабушка-соседка, которая окрестила нас с Алешей, называла нас «оглашенными», когда мы, расшалившись, поднимали шум на всю нашу коммунальную квартиру. Мне в голову не приходило, что есть какая-то прямая связь народного выражения с церковной лексикой.

В пустой дом идти мне совсем не хотелось, и я побрела на берег озера. Я уселась на траве под склоненной к воде большой золотой ивой и просидела этакой Аленушкой, пока колокольный звон не возвестил об окончании церковной службы. Тогда я поднялась и пошла навстречу выходящим из церкви.

После службы все пошли на общую трапезу, устроенную на поляне под самым большим деревом в саду. Вокруг гигантской секвойи были расставлены столы с хлебом, вином и фруктами. Я ела и пила со всеми. Потом Дед и Алеша повели учеников к учебным павильонам, а мне велели оставаться возле дома и ждать Хранителя.

Как я обрадовалась, заметив вдруг среди стаи птиц в вышине одну, которая снижалась и становилась все крупней, пока не превратилась в моего дорогого, моего собственного Ангела! Я бросилась к нему, а он подхватил меня на руки, как ребенка.

— Наконец-то! Я уже заждалась!

— Неужели ты здесь скучала?

— Ну что ты!

— А почему плакала?

Пришлось рассказать про «оглашенных».

Хранитель сразу посерьезнел.

— Оглашенные — это те, о ком объявлено, оглашено в церкви, что они готовятся к крещению. К ним же, в наказание, относят тех, кто не ходит в церковь и не причащается.

— Значит, таким образом мне было дано понять, что я — отверженная?

— Не совсем так, ведь тебя допустили к первой части службы.

— А еще и свечи в руках растаяли!..

— Что там у тебя со свечами случилось?

Я рассказала.

— В этом вовсе нет ничего таинственно го. Катя и Нина уже забыли, откуда берутся эти свечи, а может быть, хотели поделиться с тобой своими молитвенными трудами. Видишь ли, свечи у нас появляются сами собой во время молитвы как ее материальные символы. Ты не намелила своих подношений Богу, а дареное не дарят. Чем ты еще сегодня занималась?

Я поведала ему о радостях этого утра, а Хранитель рассказал мне о школе моего Деда. Я узнала, что в Долине, расположенной в самой близкой к Земле области Рая, находится подготовительная школа для душ, еще не готовых к существованию в более высоких сферах Царствия Небесного. Они проводят здесь время, необходимое для духовного роста, для дозревания, так сказать, а потом начинают свое восхождение в следующие по рангу обители. Меня это удивило:

— Получается, что моему Деду, хоть он и святой, недоступны высшие райские обители? Несправедливо!

— Ну что ты, совсем наоборот! У твоего Деда особое служение, порученное ему не посредственно от Бога именно как святому и священнослужителю. Это очень высокая честь. И поверь, его даже у самого Божиего Престола принимают с великим почетом.

Поскольку меня в райские студенты не пригласили, Хранитель предложил мне прогулку.

— Хочешь, мы полетим с тобой рядом?

Я вспомнила свое парение под потолком больницы, но тогда я была подобна воздушному шарику; когда же мы покидали Землю, это произошло так ошеломляюще быстро, что я не успела испугаться, а полет между мытарствами воспринимался больше как встречное движение пространства. Сейчас я поплотнела, мое тело стало материальным, хотя как-то по-иному, чем при жизни. Ноги мои не оставляли следов при хождении по песку садовых дорожек, но трава под ними пригибалась к земле, это я заметила.

— Смогу ли я теперь взлететь?

— А ты попробуй!

Я разбежалась и подпрыгнула, на мгновение зависла в воздухе, но тут же тяжело опустилась на землю.

— Придется тебя поучить!

Ангел подхватил меня на руки и взлетел.

Сначала я замерла, увидев под ногами верхушки деревьев. Рядом проплыла, покачиваясь, колокольня с крестом, — от него пахнуло жаром, и наконец, вся Долина оказалась под нами.

Хранитель, держа меня на одной руке и обнимая другой, помчался к скалистой стене на краю Долины. Стремительно подлетев к белым меловым скалам, он взмыл вверх, и мы оказались на высоком, поросшем альпийским лугом плато. Отсюда Долина с озером, рекой и городком казалась очаровательной детской игрушкой. Под нами проплывало облачко, и тень его бежала внизу по зеленому долу.

И тут Ангел мой сделал то, что когда-то делал отец, уча нас с Алешей плаванию: он поднял меня двумя руками над головой и бросил со скалы. Я взвизгнула, раскинула руки и… полетела.

— Лечу! Лечу! Смотри, Хранитель, посмотри, как я лечу! — Ангел уже плыл в воздухе рядом и улыбался. Полет был упоителен.

Я летала стоя, сидя, летала на спине, кувыркалась в воздухе. Ангел меня инструктировал, веселясь, кажется, не меньше моего. Я очень скоро научилась различать и ловить восходящие воздушные потоки и парить на них. Я с восторгом промчалась сквозь одинокое облачко и вылетела из него вся мокрая, но тут же обсохла на ветру.

Летать пониже оказалось значительно труднее: надо было остерегаться врезаться в дерево или удариться о землю, но вскоре я освоила и эти премудрости. Какой ас во мне погиб, когда я слетела со своего мюнхенского балкона!

А больше всего мне понравилось играть над озером, где любопытные рыбы так и выпрыгивали из воды, интересуясь, что это за редкая птица к ним наведалась? Было очень здорово набрать скорость, со всего разлета нырнуть в воду и тут же вынырнуть и взмыть в воздух.

Налетавшись вволю в Долине, я попросила Ангела слетать со мной куда-нибудь за ее пределы. Он согласился, но взял с меня слово, что без него или кого-то из близких я покидать Долину не стану:

— Еще заблудишься или залетишь куда не следует. Ну, куда твои глаза глядят?

Я показала на снежные вершины. Мы выбрали самую высокую из них и полетели к ней, держась за руки. Вблизи она была похожа на громадный сверкающий снежный сугроб. Мы ее облетели кругом, выбрали ровную площадку на самом верху и опустились на нее.

Снег лежал под ногами чистый и совсем не слежавшийся, как это бывает летом на ледниках в земных горах. Я ступала босыми ногами, проваливаясь по щиколотку, но не чувствовала холода — снег был не