Комната была хорошо освещена. Перепачканный кровью моей пары Зак сидел у выбеленной стены, сливаясь с ней цветом кожи. Док самодовольно улыбнулся и кивнул в сторону кровати. А на ней… В рубашке Дока лежала Вика, глядя на меня пьяным прищуренным взглядом. Ее левая нога была обмотана бинтами и марлей. Рядом стояли инструменты: нить, игла, обезболивающее, еще пара пузырьков, шприцы, окровавленные полотенца и бутылка моего вина. Полупустая.

— Чего шары выкатил? — шикнула она на меня. — Давай, проваливай туда, где был! Нечего на меня пялиться. Пациент скорее жив, чем мертв! Посещения на сегодня окончены. Проваливай, я кому говорю!!!

Я не реагировал. Я не понимал зачем Док ее напоил сорока градусным вином…

— Что произошло, Зак… — угрожающе пробасил я, подходя к мальчишке. Все моё нутро требовало уничтожить его на месте, и я еле себя сдерживал, чтобы не осуществить желаемое сейчас же.

— Я… я вернулся… В доме пахло другими Волками, а тут она… Я не знаю… Я случайно…

Его страх и блеяние не добавляли жалости, а злили.

— Ты знаешь какое последует наказание?! — прорычал я, схватив его за плечи и рывком поставив на ноги. — Знаешь?!

И тут в меня полетело окровавленное полотенце. Затем еще одно. И еще одно.

— Эй, ты, кобель позорный! Быстро отпустил мальчика! Ты чего там, своими извилинами удумал, а?! — Вика приподнялась на кровати, перехватив бутылку с остатками вина, и угрожающе прицелилась, — Фу, я сказала! Не трогай мальчика! И не стыдно тебе, — пристыдила она меня, — Такой большой, сильный, а маленьких обижаешь. Отпусти пацаненка, я меткая, в школе в баскетбол играла, не смотри, что пьяненькая, попаду в твою тупую башку, еще больше по фазе двинешься…

Я открыв рот замер, но плечи Зака отпустил. Он тут же сполз на пол и вновь захлюпал носом. Док и вовсе наслаждался происходящим, не скрывая довольной улыбки и смешков.

— Ладненько. — выдохнул я. — Отхожу. Видишь. — подойдя к ней я попытался отобрать импровизированный снаряд, но безуспешно.

— Не отдам, шалун… — расхохоталась она. — Виктор сказал у тебя это добра навалом, так что поищи себе другую…

— Я одну уже нашел… на свою голову… — буркнул я, осуждающе покачав головой Доку.

— Зак? — позвала она. — Тебе шестнадцать есть? Выпить хочешь? — оборотень только сильнее разревелся.

— Значит мне нельзя, а ему можно?

— Тебе вообще ничего нельзя!!! Затерозиро… Затерроризирол… За терроризировал! Во! Всех тут, понимаешь ли… Давай, до свидания… — отсалютовала она и упала на подушки, едва удержав в руках бутылку.

Через пять минут послышалось мерное сопение и она уснула. Мы вышли из комнаты на цыпочках, стараясь производить как можно меньше шума. Я окинул взглядом Зака и покачал головой:

— Оденься, пожалуйста. И прими душ. Отдохни. Не делай глупостей, завтра все обсудим. — проводив его до ванной мы с Доком остались одни.

— Я хочу взять свои слова обратно. — начал он. — Она именно то, что тебе нужно. Умная, упрямая, смелая. Ты не замечаешь, но она очень на тебя влияет… Даже находясь под шофе. — усмехнулся Док, пряча широкую улыбку. Как же, не замечаю я…

— Что с ней? — проигнорировав эмоциональную речь, выпалил я.

— Крови много потеряла. Оправится. Зак потрепал ей ногу знатно, но все будет хорошо. Максимум пара шрамов останется. — заверил он меня.

— За-ак… — процедил я со злостью.

— Ты это мне брось! — серьезно произнес он. — Сам понимаешь, не отъехав ты сегодня, этого бы не произошло. Ты же знал, что кто-то может вернуться раньше срока. Но все равно поступил так, как захотел.

— Ты меня сейчас обвиняешь?

— А кого мне еще обвинять? — искренне удивление отразилось на его лице. — Мне с оборотнем не справиться. Все, что я мог это всадить в него транквилизатор, что я и сделал.

— Док!!! — предостерегающие произнес я.

— Виктор, Сергей, я Виктор! — с этими словами Док мне кивнул и развернувшись ушел в обратную сторону.

Быстро поравнявшись с ним, я все таки спросил, что меня интересовало ничуть не меньше, чем произошедшее нападение:

— Виктор, — специально отчетливо приговорил я, — А зачем ты ее напоил? Да еще и до такого состояния… — присвистнул я.

— Старею! — спохватился он, и резко остановился. — Послушай, а возможно ты прав, насчет Волчицы… На нее не подействовало обезболивающее, а шить на живую… Девушку… — скорбное выражение лица тут же сменилось на довольное. — Я сразу сказал, что она хитрая. Уверен ли ты, что она не водит тебя за нос? Впрочем, это ни к чему. Регенерация ее выдаст — это легко проверить.

— А смысл? — опешил я.

— Думай, Сергей, думай… Я тут не советчик.

И я думал… Долго и мучительно. И пока кормил детей утренней вкусной кашей, и пока укладывал их спать, и пока ворочался в кровати пытаясь уснуть…

У нее семья. Брат и три сестры. Если они тоже оборотни, то это уже почти полноценная стая. Даже если они шавки, кто-то же должен был произвести их на свет. А если нет? Если она одна из семьи с геном оборотня? Но как? Если она сказала, что у нее было полноценное и нормальное детство… Соврала? Возможно… Но для чего она тогда ломает эту комедию? Особенно с нападением Зака. Никогда не поверю, что Волк позволит другому себя безнаказанно рвать… Абсурд какой-то.

Как бы там ни было, сути это не меняет. Она моя истинная и, как бы мне это не нравилось, моё отношение к ней незаметно растворяется в Волчьих инстинктах… Даже сейчас, лежа в кровати, мой Волк не знал покоя и жалобно скулил, выпрашивая свободу. На второй час я не выдержал этого сумбура и обернулся…

* * *

Улицы Лондона, окутанные туманом, скрывали три силуэта, входящих в неприметное здание. Нет, они не скрывались, даже наоборот, искали того, на ком можно выместить свой гнев. Ресторан их встретил тихой и ненавязчивой музыкой. Мужчины заняли привычный столик у окна, огражденный от остальных посетителей. Сделав заказ на спиртное и стейки подоспевшему официанту, один из них не выдержал и начал первым:

— Мы, что это просто так оставим? — тряхнув кучерявыми волосами мужчина всмотрелся в своих собеседников, видя на их лицах такой же плохо скрываемый гнев.

— Не суетись, ради Богов. — Марк Зальцман, прищурившись, осадил более молодого волка. — Нужно все хорошенько обдумать. Примерный план у меня уже есть…

— Это хорошо, что у тебя есть план. Но человеческая самка, на нас троих? — поджав брезгливо губы насупился Бенджамин. — После одного из нас от нее мало, что останется. — хладнокровно констатировал он.

— Бэн, ты идиот. — авторитетно заявил Марк, ухмыляясь. — Итан, ты хоть не поверил россказням Серого и этой шавки, что она человек? — кучерявый удивленно прислушался. — Вижу, что тоже поверил. Молодые глупцы! — воскликнул старый оборотень, повидавший немало на своем веку. — Я не настолько стар, чтобы не помнить и не знать, как пахнет молодая волчица. Серый этой ложью лишь отвадил нас от нее, чтобы она досталась только ему. Но меня не проведешь. — глаза мужчины опасно свернули.