Как уже отмечалось, с середины XIII в. внутренняя и внешняя торговля Англии оказалась в полной зависимости от ганзейцев. Однако годы учения не проходили для Англии впустую. Спустя сто лет после основания в Лондоне немецкой торговой монополии английский король Эдуард III посредством различных льгот сумел привлечь в страну суконных мастеров из Фландрии. После того, как их производство внутри страны возросло, король издал указ, запрещающий англичанам одеваться в чужеземные суконные изделия. Эдуард IV пошел еще дальше и вовсе запретил импорт иностранного сукна. Тогда же были изданы законы, препятствовавшие вывозу благородных металлов, как в монете, так и в слитках. Иностранным купцам вменялось в обязанность все деньги, вырученные за ввезенные в Англию продукты, тратить на покупку товаров местных купцов.

Немалый вклад в повышение благосостояния Англии своей экономической политикой внесла и династия Тюдоров. Выросший в Бургундии будущий король Англии Генрих VII имел возможность наблюдать за тем, каким прибыльным было производство шерсти на континенте, производимой из английского сырья. По восшествию на престол Генрих VII ввел налог на экспорт немытой шерсти из Англии и освободил начинающих производителей шерсти от налогов, одновременно предоставив им монопольные права. В свою очередь Генрих VIII по наущению английских промышленников издал постановление об изгнании из Лондона 15 000 бельгийских фабрикантов, которые, пользуясь стремительным развитием английской мануфактурной промышленности, взвинчивали цены на импорт сельскохозяйственной продукции. Целью королевского указа было регулирование цен на продукты питания во избежание голода в стране. (Подобная практика применялась также в Англии в период 1815–1846 гг. во время действия так называемых «хлебных законов», которые представляли собой высокие тарифы на импорт зерна, призванные защищать английских фермеров и землевладельцев от конкуренции с дешевым иностранным зерном). Одновременно были изданы законы, ограничивающие роскошь, введены уставы на ношение платья, таксы на жизненные припасы и поденную плату.

Хотя под принуждением ганзейцев английские монархи были вынуждены время от времени восстанавливать их прежние привилегии, тем не менее, благодаря действию протекционистских мер английское шерстяное производство смогло значительно продвинуться вперед.

Пытаясь противодействовать быстрому развитию английской промышленности, ганзейцы добились императорского эдикта, по которому английским купцам запрещалась всяческая торговля внутри германской империи. В ответ на это королева Елизавета I приказала задержать шестьдесят ганзейских кораблей, на которых они вели контрабандную торговлю, и конфисковать их груз. Решительный поступок Елизаветы I, на который ганзейцы не смогли адекватно отреагировать, нанес сокрушительный удар по их репутации, ускорив разрушение торговой монополии Ганзы и расчистив дорогу для будущего морского владычества Англии.

По мнению Ф. Листа, главные причины распада Ганзейского союза заключались в том, что торговля ганзейских городов не была национальной, не основывалась на развитии собственного земледелия и промышленного производства и не опиралась на политическое могущество единого национального государства.

Англии удалось извлечь важные уроки из ганзейского опыта. Помимо создания собственного военного флота, английская внешняя торговля «нашла прочную опору в земледелии и промышленности страны». Интересы короны, аристократии и народа «счастливо уживались в солидарности и единении». Ф. Лист подчеркивает, что если бы англичане преследовали принципы свободной торговли, ганзейские купцы до сих пор бы сохраняли свою торговую монополии в Англии. «Нельзя не удивляться, – отмечает немецкий экономист, – что Адам Смит не дал себе труда проследить промышленную и коммерческую борьбу Ганзы с Англией с начала ее возникновения и до конца»[121].

При Елизавете I протекционистская политика стала основой государственного развития Британии. Было введено эмбарго на экспорт необработанной шерсти из Англии; запрещен импорт металлических и кожевенных изделий; созданы наиболее благоприятные условия для эмиграции немецких горнопромышленников и железозаводчиков, импорта лесных материалов для создания собственного кораблестроения. Вследствие переселения протестантских фабрикантов, изгнанных из Бельгии и Франции, Англия освоила выделку тонких шерстяных материй, шляп, бумаги, часов, стеклянных, льняных и шелковых изделий. Все эти отрасли развились благодаря прямому запрещению импорта или высоким таможенным пошлинам. «Раз овладев какой-либо отраслью промышленности, – пишет Ф. Лист, – Англия в течение столетий окружала ее своим попечением и лелеяла ее, как молодое деревцо, которое требует опоры и заботы»[122].

Однако нейтрализация торговой монополии Ганзы стала лишь первой крупной победой в стратегии Англии по установлению мирового торгового господства. В 1651 г. английский парламент с целью противостояния быстрому развитию торговли и промышленности Голландии, издает первый Навигационный акт, на основании которого все ввозимые в Англию колониальные товары могли впредь доставляться исключительно на английских судах, имеющих английскую команду. Этим законом ставилась задача подрыва развития голландского флота, которая отчасти была успешно реализована. Количество кораблей, захваченных англичанами у голландцев доходило до 1600, в течение 28 лет со времени издания навигационного акта английский торговый флот удвоился[123].

Как отмечает разработчик российского таможенного кодекса Д.И.Менделеев (который более известен благодаря своему открытию периодического закона химических элементов), навигационный акт предусматривал следующие пять мер: во-первых, запрещалось кому-либо, кроме англичан, производить каботажную торговлю, или перевозку товаров из одних портов в другие. (Эту меру впоследствии заимствовали от англичан многие государства, включая Россию); во-вторых, иностранным кораблям разрешалось привозить в Англию только товары, произведенные в тех странах, к которым принадлежит корабль. До сих пор голландцы занимались преимущественно перевозкой товаров, производимых другими народами, получая от этого большие прибыли. Навигационный акт лишил голландцев части этой прибыли и передал ее англичанам; в-третьих, вывоз товаров из английских колоний в другие страны запрещался; он был разрешен только в Англию и через Англию. Благодаря этому запрету Англия становилась не только административным, но и торговым центром своих колоний. Таким образом, колонии ослаблялись ради выгод метрополии; в-четвертых, никто, кроме англичан, не имел права вести морскую торговлю с колониями. Протежируя торговлю англичан в своих колониях, Англия не только заставляла колонии платить больше за иностранные товары, но и продавать свои товары только тем англичанам, которые были вовлечены в торговлю с колониями. От этих явных выгод метрополии, прежде всего, страдала добывающая и перерабатывающая промышленность колоний, внешний спрос на продукцию которых ограничивался; в-пятых, корабли, ведущие по вышеизложенным пунктам английскую колониальную и внешнюю торговлю, должны были не только принадлежать англичанам, но и быть построенными в Англии, и команда таких кораблей должна была состоять, по крайней мере, на три четверти из английских поданных. Эта проникнутая крайним протекционизмом статья нужна была для того, чтобы создать английское кораблестроение вместо долго господствовавшего голландского, предоставив английским матросам и морякам явную привилегию, из-за которой морской промысел становился выгодным и привлекательным для английского народа.