чайных пакетиков длится не так долго. Если бы я могла хромать, не привлекая к себе внимания, я бы так и сделала.

Как бы то ни было, я чопорно вхожу и сажусь на свое обычное место.

Алекс садится напротив меня, и я беру ручку, чтобы делать заметки. Я начинаю совещание, как обычно, и позволяю различным менеджерам высказаться по различным вопросам, текущим проектам и так далее. Все это время я неловко ерзаю на своем сиденье, слегка раздвигая колени, чтобы прохладный воздух коснулся моей девочки.

Я слушаю, как говорят Джек, Херб, Анджела и Марла. Я спрашиваю, есть ли какие-либо проблемы, о которых мне нужно знать. Я молча молюсь, чтобы этого не произошло. Все качают головами. Как и я, они просто хотят заняться своими делами и закончить эту встречу. Хотя, я уверена, не по той же причине. Итак, я улыбаюсь и поворачиваюсь к Алексу.

— Не хотели бы Вы завершить встречу?

И я удивляюсь, когда обращаюсь к его сгорбленной спине, потому что он копается под столом. Я делаю паузу, и он возвращается с ручкой в руке, его щеки слегка раскраснелись, вероятно оттого, что он был перевернут.

— Что? — спрашивает он, по-видимому, взволнованный.

— Я спросила, не хотели бы Вы закончить встречу? — Вежливо повторяю я.

— Ой. Эм, нет. У меня есть пара вопросов к Хербу и Анджеле, но я зайду к вам в офис позже. Всем хорошего четверга!

Все хватают свой кофе и блокноты и опрометью бросаются к двери. За исключением Алекса. Он остается на месте и после того, как все остальные уходят, поворачивается ко мне. Я не знаю, что и думать о выражении его лица. Это отчасти забавляет, отчасти смущает, отчасти шокирует. Я заинтригована и жду, когда он заговорит.

— Помните, вы сказали, что если Вы когда-нибудь снова что-нибудь забудете, не стесняться сказать Вам, потому что Вы не обидитесь?

Я киваю, сбитая с толку.

— Да, поскольку это было только сегодня утром, я действительно это помню.

Он улыбается.

— Отлично. Потому что Вы, кажется, забыли сегодня нижнее белье, и я подумал, что Вам, возможно, захочется знать.

Он берет свой кофе и неторопливо выходит из конференц-зала.

И я серьезно хочу, черт возьми, умереть.

Глава 10

(Или: Смущение — это вино, которое лучше подавать холодным)

Я так быстро, как только могу, возвращаюсь в свой офис и беру телефон. Я печатаю так быстро и яростно, что у меня даже болит палец, когда я набираю текст.

«Ты. Я. Вино. Мой внутренний дворик. Сегодня вечером».

Я отправляю это Саре.

А потом я добавляю: «Тебе повезло, что я не наняла киллера».

Я стараюсь весь день оставаться в своем офисе, насколько это возможно, по двум причинам:

1) Потому что у меня слишком сильно болит промежность, чтобы ходить;

2) Потому что я умру, если мне придется прямо сейчас посмотреть Алексу в глаза.

Я пытаюсь решить, как лучше всего с этим справиться. Я не могу поверить, что он увидел мои изящные женские штучки из-под стола, и я совершенно подавлена. Алекс подумает, что я помешана на мастурбации. И я не могу поверить, что он вообще что-то сказал! Но, честно говоря, я действительно сказала ему, что никогда не обижаюсь. И это отчасти правда.

Я не обижаюсь.

Я унижена. И в этом есть разница.

Боже милостивый.

Я удобно устраиваюсь на своем месте, не думаю об упомянутых изящных женских штучках. Я посмотрела в Интернете, когда мне ждать, что боль утихнет. В большинстве статей говорится, что боль должна была уменьшиться уже после первой ночи.

Враньё.

Я съеживаюсь, когда двигаюсь.

Это ужасно.

Абсолютно, черт возьми, ужасно. И это последний раз, когда я слушаю Сару. Когда-либо.

Мою жалостливую вечеринку прерывает Тейлор, тихонько стучащая в мою дверь.

— Привет, босс, — говорит она, входя раньше, чем я отвечаю. — Это только что доставили. На нем написано «личное», поэтому я его не открывала.

Она держит маленькую коробочку с карточкой. Ей явно любопытно. Как и мне.

Я беру ее у нее и начинаю открывать открытку, прежде чем понимаю, что она ждет, чтобы увидеть, что это такое. Я приподнимаю бровь.

— Спасибо, — говорю я ей.

— О, без проблем, — отвечает она. Она остается на месте, все еще ожидая.

— Это все, — говорю я, снова намекая.

Она смотрит на меня.

— О! — ее глаза расширяются. — Хорошо.

Она разворачивается и выходит с растерянным выражением на лице. Я могу понять ее замешательство. Она практически разделила каждую часть моей жизни с тех пор, как приехала сюда. Она следит за моим календарем (включая посещение врача) и открывает всю мою почту, включая судебные документы о разводе. Раньше никогда не было ничего с пометкой «Личное». Она умирает от желания узнать, что это такое. И я тоже.

Я открываю карточку. Уверенный почерк написан на льняной открытке.

«Элли Кэт,

Ты сказала, что не была уверена, чего хочешь. Поэтому я решил, что тебе нужно установить контакт со своей внутренней извращенкой. Тебе нужно время от времени расслабляться. Это весело. И это хорошо для тебя.

Надень ЭТО на свое свидание завтра вечером. Пульт дистанционного управления будет у меня с собой. Напиши мне, где ты будешь. Я тоже буду «там».

XX, Шейд»

Я сразу начинаю нервничать, когда открываю маленькую белую коробочку. И правильно, я и должна.

Длинное серебряное яйцо выскальзывает из салфетки и попадает мне в пальцы. Оно прохладный на ощупь и тяжелое. Я смотрю на это мгновение, прежде чем понимаю, что это такое.

Это вибратор. И он предназначен для внутреннего ношения.

О, милая Мэри.

Я качаю головой, как будто Шейд прямо сейчас здесь, со мной. Я этого не надену. Я не буду этого делать.

Мой телефон жужжит.

«Ты получила мой подарок?», — Шейд.

Теперь я практически задыхаюсь. Как от подарка, так и от мысли, что Шейд прислал его и ожидает, что я им воспользуюсь.

«Да». Я отправляю ответное сообщение. «И ни за что на свете».

Наступает пауза. Затем последовал ответ.

«Ты сделаешь это. Потому что ты смелая и веселая».

Я делаю паузу.

Неужели я? Дерзкая, ну, или как ты выразился «смелая» и веселая?

Может быть, когда-то давно, еще до Рика Мудака. Но быть замужем за ним высосало все удовольствие из жизни. И из меня.

Но ты больше не замужем за ним, напоминаю я себе. Дерьмо. Действительно ли мне нужно это делать, чтобы доказать, что я все еще смелая и веселая? Я имею в виду, что я