Не переставая меня целовать, он разорвал на мне рубашку и отбросил в сторону, где лежали тела. Белая ткань накрыла все еще удивленное лицо Изгоя. Моя босая нога почти касалась руки Бронкса, но недолго: расстегнув брюки, Джейсон обхватил меня под коленями и снова притянул к себе. Обвив его ногами, я подалась вперед, предвкушая момент.

Давай же. Я не могу ждать. Я не хочу ждать!

И он вошел в меня. Привычно резко. И привычно жестко. Задыхаясь от толчков, я двигала бедрами ему в такт. Пожалуйста, не останавливайся. Если ты это сделаешь, я умру. Кажется, я снова думала вслух. Толчки усиливались, и я стонала все громче. Выгибаясь и откидываясь назад. Прижимаясь к нему. Вздохи переходили в животное рычание, но я не могла и не хотела контролировать себя. Примитивные инстинкты взяли верх. Зверь во мне ожил, а человек этому не противился. Я могла поклясться, что Джейсон почувствовал эту перемену, потому что такого секса у нас с ним не было никогда. Я слышала это по его дыханию и стонам. И чувствовала по его движениям. По каплям пота, покрывавшим спину. И знала: ему тоже давно не было так хорошо.

– Джейсон, – едва слышно выдохнула я, когда он кончил.

Не выпуская меня из кольца рук, он отстранился, изучая мое лицо. Словно визуально проверял почувствованные перемены. А я осторожно дотронулась до его щеки.

Только не оттолкни меня сейчас. Мне нужно знать, что ты действительно можешь это чувствовать. И можешь целовать меня. Или это произошло в состоянии аффекта?

Я подалась вперед. Мои губы осторожно коснулись его губ, приоткрываясь. Для него это пришлось в новинку, но он меня не остановил. Его язык скользнул в мой рот, касаясь моего все так же напористо, но не жестоко. Он не был нежным и не умел им быть, но теперь и не кусал меня, терзая. Когда я оторвалась от него, Джейсон вопросительно приподнял бровь, ожидая ответа – что означал мой порыв, но я смогла лишь улыбнуться. Продолжая обнимать его за шею, я обвела комнату счастливым взглядом и… наткнулась на два забытых тела.

– А с ними что теперь делать?

Джейсон пожал плечами:

– Расчленить будет быстрее всего.

– Господи, ну зачем я спросила? – взмолилась я и, отстранившись, испуганно уточнила: – Мне же не придется и им пальцы отрезать?

И впервые услышала его смех.

Пока Джейсон с Сатиром что‑то обсуждали за перегородкой, я колдовала над одеждой, натянув очередную футболку и сооружая подобие юбки из полотенца. На убитых я старалась не смотреть. Из разговора я поняла, что утром Джейсон установил две дополнительные камеры: в архиве и коридоре между трейлерами. Вот почему я слышала звук дрели. Изображение транслировалось не на экраны в монтажную, а на дополнительный пульт у Сатира в коттедже, откуда Джейсон и следил за происходящим. Я в очередной раз поразилась уровню их технического оснащения и ужаснулась размаху шоу. Деньги тут крутились немалые, не зря Изгой так рвался заполучить их часть.

– Так это она их уложила? – присвистнул Сатир, заглядывая в комнату и переводя оценивающий взгляд с двух лежащих тел на меня. И добавил, усмехнувшись: – А я думал, она только орать умеет: «О, Джейсон!»

Я зарделась. Интонация моих стонов была передана максимально точно.

– Можно мне какие‑нибудь джинсы? – попросила я Джейсона, когда он зашел следом.

– А ты куда‑то собралась? – Его тон, как обычно, не терпел возражений.

– Не могу же я сидеть рядом с трупами, – пробормотала я.

– Раньше тебя это не пугало. К тому же их скоро здесь не будет.

– Джейсон! – взмолилась я. – Позволь мне выйти!

– Ты же не хочешь, чтобы ребята на нее пялились, пока будут чинить дверь? – Сатир неожиданно встал на мою сторону, но тут же пошел на попятную, увидев брошенный Джейсоном взгляд: – С другой стороны – ты всегда можешь запереть ее в ванной.

– Можно я хотя бы в архиве побуду? – продолжала торговаться я.

Я ему жизнь спасла, между прочим. Неужели так сложно пойти на уступку? Этот аргумент я приберегла на крайний случай.

– Пусть в монтажке посидит, – предложил Сатир. – Я глаз с нее не спущу.

– Только найди ей какие‑нибудь джинсы.

Я победно вскинула руки, отпустив полотенце, и оно тут же сползло. Пока я куталась в него заново, Сатир спешно удалился, пробормотав что‑то об одежде Сандры. Джейсон не сводил с меня мрачного взгляда.

– Это… случайно, – сжалась я, испугавшись, что он передумает.

И на всякий случай ретировалась в ванную.

Остаток дня, пока Джейсон избавлялся от тел, мы с Сатиром проверяли записи с камер наблюдения, чтобы убрать все свидетельства того, что Изгой с Бронксом вообще подходили к трейлеру. Я сидела в кресле, сложив ноги по‑турецки, и периодически тыкала в монитор, увидев знакомую фигуру, а Сатир тщательно изучал запись, решая, оставить ее или нет. В соседнем трейлере два плечистых парня чинили перегородку и меняли развороченную дверь. На мое счастье, на складе в лагере не осталось запасных сенсорных панелей. Как минимум два или три дня электронный замок не восстановят. Не факт, что все это время мне дадут свободно передвигаться по территории, но я хотя бы не буду заперта в четырех стенах.

– А я все гадала, кто тогда выключил камеру? – задумчиво пробормотала я, наблюдая, как Сатир стирает очередную запись.

В ответ он лишь хмыкнул. Сатир в принципе не был разговорчивым, и все мои попытки вывести его на откровенность пресекал язвительными замечаниями.

– А вы правда начинали втроем? – не унималась я. – И давно?

– Послушай, тощий цыпленок, если ты хочешь, чтобы я тебя пристрелил, – просто попроси. Не обязательно идти окольными путями.

Я насупилась, подтягивая сползающие джинсы – одежда Сандры оказалась мне великовата.

Пару раз Сатир выходил. Первый – чтобы принести нам ужин, на который я тут же набросилась, едва ланч‑бокс оказался в моих руках; второй – чтобы позвонить. Его отсутствие я каждый раз использовала с толком: изучила несколько папок на столе и попыталась стащить рацию с подзарядки. Пропажу последней Сатир обнаружил очень быстро, несмотря на мои заверения, что я не понимаю, куда она могла исчезнуть.

Имена и фамилии в папках мне ничего не давали, но я все равно постаралась их запомнить: К. Дж. Туччи, А. Пауэлл «Олдмен», Д. С. Варго «Полковник». Запишу в свои бумаги, когда вернусь в спальню. После звонка Сатир запер спутниковый телефон в ящике стола, на который я то и дело бросала тоскливые взгляды. В ответ на это Сатир провел большим пальцем по шее, изображая порез. Красноречиво, ничего не скажешь.

С камерами мы закончили ближе к ночи, и Сатир с радостью выгнал меня в спальню.

– Закройся изнутри и не вздумай высовываться, – предупредил он, показывая на задвижку на новой двери.