Самых интересных персонажей Денис узнал сразу. Они стояли рядом и ближе остальных к гробу: женщина посредине, а по бокам двое мужчин.

Вдова была высокой, статной женщиной. Впрочем, была ли она вдовой, Денис сказать, наверное, затруднялся. С одной стороны, законная жена Бакатина — Наталья Фейгина (между прочим, одноклассница Бакатина), жила в Нью-Йорке, с другой стороны, по ее собственному утверждению и по данным Департамента полиции, Бакатин не поддерживал с ней близких отношений вот уже почти десять лет. Чего как раз нельзя было сказать о Майе Рогачевской — с ней у Бакатина отношения были весьма близкие, прочные и устоявшиеся. Да и хоронила Бакатина ведь, в конце концов, именно она, а не Фейгина.

Красива ли Рогачевская, Денис сказать не мог, так как ее глаза скрывали темные очки, а не увидев глаза человека, Денис обычно не решался однозначно оценить красоту его лица. Ее черные волосы прятались под черный кружевной платок. Длинное пальто было расстегнуто. Под ним вдова была одета в такое же длинное, облегающее фигуру платье с глубоким декольте. Ее длинные тонкие пальцы теребили газовый шарфик, который она почему-то время от времени использовала в качестве носового платка. Хотя вообще-то ее душевное состояние сейчас Денис охарактеризовал бы как «стабильное». Она не была убита горем, а, казалось, наоборот, ждала, когда все это уже закончится. Один из мужчин поддерживал ее под локоток, и она время от времени наклонялась к нему и что-то говорила. Денису на память даже пришли ныне безымянные уже стихи, которые он читал еще в школе. Что-то там было вроде: «Жена в интересном безумье мой сморщенный лоб целовала и, крепом красиво прикрывшись, кузену о чем-то шептала…»

«Чего это я такой злой? — подумал он. — Может быть, она просто устала, а этот, как настоящий друг, ее поддерживает. Это, как я понимаю, и есть тот самый Груздь. А тот, что справа от вдовы, наверно, Мишин. Два старых школьных друга Валентина Бакатина».

Груздь был невысок, но с широченной грудной клеткой и мощными плечами, так что вид у него даже был какой-то карикатурный. Из-под черной кожаной кепки, абсолютно ко всему остальному не подходящей, смотрели живые, заинтересованные всем глаза. И, ко всему прочему, весь этот портрет живописно дополняла торчащая в разные стороны рыжеватая борода.

Второй приятель Бакатина — Николай Мишин — тоже оказался вполне колоритным. Он смахивал на заумного профессора из голливудского фантастического фильма, вроде тех, что выпускают джинна из бутылки, а потом до самого своего конца об этом сокрушаются. Он был высокий и худой, как оглобля. Глаза грустно смотрели в мир из-под круглых очков в позолоченной оправе. Нервное лицо с дергающимися тонкими губами. Длинные, по плечи, волосы пшеничного цвета не могли скрыть очень заметные проплешины на голове. Он стоял, как солдат, по стойке смирно, в наглухо застегнутом длинном пальто. Шея его была обмотана теплым коричневым шарфом.

«Вот, значит, они — школьные товарищи Бакатина. И дружат по сей день. И работают вместе. Что ж, потеряли не просто друга, но и партнера. Однако незаменимых людей, как говорится, не бывает. Так, стоп. Что же это получается? Бакатина ведь убили не просто так. Если убили из-за его бизнеса, интересно, кстати, что это за бизнес, значит, опасность грозит и тому, кто его заменит. Если это, конечно, будут не те люди, что его порешили. И скорее всего, это будут не те люди. Это будут близкие друзья Бакатина и напарники по работе. А это Мишин и Груздь. Следовательно, им тоже может угрожать опасность».

Эти мысли пронеслись у Дениса в голове со скоростью света. Он напряженно оглянулся. Сзади сидели те двое рабочих. Народу на кладбище почти не было, только несколько человек вдалеке пришли навестить своих покойников.

И вдруг, с правой стороны, чуть поодаль, Денис заметил какое-то движение. Там находилось несколько старинных склепов. Высокие чугунные решетки и множество надгробных плит, все высокие, позеленевшие от времени, закрывающие друг друга, так что даже не очень понятно было, какая из них стоит ближе, а какая дальше.

И вот Денису показалось, что среди этих плит мелькнуло что-то черное, Грязнов отделился от толпы и медленно пошел по направлению к этим склепам, стараясь держаться левой стороны, чтобы не быть очень уж заметным.

Пройдя метров двадцать и уже подумав было, что ему померещилось, Денис отчетливо увидел блеск. Такой блеск обычно выдает снайпера, когда случайный лучик солнца или света попадает на оптический прицел его винтовки. Денис возблагодарил этот случайный лучик и опрометью бросился к склепу, где прятался киллер. «Если он меня уже заметил, то ему нет никакого резона стрелять. А если еще не заметил, нужно молниеносно на него наброситься, чтобы он ничего не успел предпринять!»

Раздумывать было некогда, и Денис, перемахнув несколько оград, очутился там, откуда блеснул прицел… Но там никого уже не было. Грязнов бросился к следующему склепу, затем к следующему, тщательно обследовал каждый памятник, каждую надгробную плиту. Но снайпер как сквозь землю провалился. Никого больше не было. Только какая-то женщина лет сорока и рядом с ней дряхлая старушка одиноко сидели на скамейке у могилы, где с черного камня улыбалось лицо молодого мужчины.

— Извините, пожалуйста, — обратился к ним Денис, — вы никого тут не видели? Мимо вас никто не проходил или, может быть, даже пробегал? Вы ничего такого не заметили?

Женщина отрешенно взглянула на Дениса и отрицательно покачала головой. А бабка запричитала:

— Кого ж теперь увидишь! Теперь от горя и слез ослепла совсем! Последнего сына потеряла. Теперь ничего уже видеть не смогу.

Денис молча повернулся и пошел обратно к похоронной процессии.

«Вот черт, спугнул. Ну ладно хоть спугнул. Он выстрелить не успел, — думал Грязнов. — Или успел?» — вдруг ударило в голову. Он даже дернулся, и сердце его бешено заколотилось. Он всмотрелся в толпу. Нет, все в порядке. Все на месте, никакой паники, все спокойно провожают в последний путь своего друга. И тут Денис даже улыбнулся. Он был горд, что предотвратил еще одни похороны. «Ну спугнул, да. Ну и пусть. А если бы не спугнул, известное дело, чем бы все это закончилось. Коллективные похороны. Хоронили бы сразу троих лучших друзей в один день. Все-таки я молодец, или просто вовремя пришла мысль о том, что этим двоим тоже может угрожать опасность. Меня как будто кто-то известил об этом. Мол, вот Денис, так и так. А не оглядеться ли тебе? Провидение? Да, к черту! Какое еще провидение. Я сам молодец!»

Так Денис думал, пока подходил к собравшимся на похоронах Бакатина. Он даже поначалу не понял, почему некоторые смотрят на него с удивлением и даже негодованием. Тогда только до Дениса дошло, что он так и не убрал с лица довольную улыбку. Он сразу же принял скорбный вид. Но некоторые все еще продолжали кидать на него враждебные взгляды.

Но вот священник закончил читать отходную. Стали прощаться с Бакатиным. Потом гроб медленно опустили в могилу. При этом какая-то особенно впечатлительная женщина громко заплакала. И это была не вдова. Вдова держалась молодцом. Школьные друзья Бакатина тоже.

С профессиональным нетерпением подошли к могиле рабочие с лопатами. Настало время прощаться в последний раз.