— Так точно! — отозвался «Гиппокампус».

* * *

— Коракс, пора сделать ей серьезное внушение! — обеспокоенно вещала Паулина. — Впредь до особых распоряжений наша протеже обязана мобилизоваться и работать в режиме экстремальной ситуации! Корабль должен повернуть обратно, в Радинглен!

— Ты её проинформировал? Ты её проинструктировал? — настырно повторял Ангст.

— Я ей уже всё сказал, что мог.

— Ну а что она? Зазевалась? Иль больна? — вмешался фон Штамм.

— Я, говорит, ничего не могу сделать. Не нашла она дракона в Радинглене.

— Может, плохо искала? Про вид драконий не знала?

— Коракс, ты укомплектовал ей полную базу данных? Располагает ли она информацией о трансформации драконов? Чему их учат в этом Петербурге, если она даже этого не знает?!

— Что теперь нас спасет? И куда их несёт? Коракс, какая Ажурия? С ума нас сведёт эта Юлия! Где мы там найдём дракона?! Ох, беда, у нас препоны! На дороге драконы не валяются! Не пришлось бы девчонке раскаяться!

— Немедленно поворачивать! Полный назад!

— Вы соображаете, что говорите, Ангст? Шар же работает проводником. Стоит нам шевельнуть пальцем…

— Корабль ляжет на дно, и мы с ним заодно? На сто или двести лет? Акулам-китам на обед? Мы же не джинн в кувшине! Хватит уже ошибок!

— Она сказала, корабль уже пересекает границу. Насколько я знаю, повернуть нельзя. А потом связь забарахлила и вообще прервалась — шар начал работать. Астральные помехи. Она больше нас не слышит.

— Что происходит?

— О-о, у меня мигрень! О несчастный, проклятый день!

— Поворачиваем! Давайте попытаемся его развернуть!

— Не сметь!

— Слушай меня!

— Мне лучше знать!

— Сделайте что-нибудь!

— Внимание!

— Обратно!

— Отставить!

— Туда!

— Сюда!

— Да!

— Нет!

* * *

Шторм налетел так неожиданно, что Лиза ничего не успела сообразить. На «Гиппокампус» внезапно упала тень. Как будто кто-то решительно нажал в небе выключатель и убавил солнечный свет. И радуга вдруг взмыла куда-то вверх, а кораблик дернуло куда-то вниз. У Лизы внутри опять всё оборвалось.

— Левка! Мы падаем! — запищала она.

— Ох-х! Шах-х! Плюх-х! — оглушительно охнуло море.

«Гиппокампус» ударился о воду с такой силой, что Лизу окатило волной.

— Эй, в чём дело? — испуганно завопил кораблик. — Капитан! Кто меня тащит?

А потом что-то случилось с палубой, ведро поехало в одну сторону, а Лиза в другую, а Лёвушку потащило прямо к борту, и он еле успел ухватиться за Лизу и поймать улетающие очки.

— Что это? — ахнула Лиза, но её голос заглушил злобный вой неизвестно откуда возникшего ветра.

Над кораблем сомкнулось тёмное рваное облако, и в прорехи Лиза увидела громадные, с десятиэтажный дом, волны. Лиза тут же почувствовала себя муравьём в ореховой скорлупке.

— Ой, мама дорогая! — вырвалось у Лёвушки.

Палуба заходила ходуном, всё накренилось, море встало стеной, и Лиза покатилась по палубе, а потом на неё упало ведро и чья-то кроссовка. А сверху с грохотом обрушилась здоровенная волна.

Дальше был треск дерева, хлопанье мокрой парусины, хлюпанье холодной воды, завывание ветра и всеобщая неразбериха. Ничего героического в шторме нет, особенно когда тебя по палубе швыряет и ещё пытаешься сообразить, за что уцепиться и где кто. Где-то совсем рядом пронзительно визжала Ю-Ю, а Костя кричал: «Юлька, держись за меня!», и ещё попугай Визирь орал как резаный. На Лизу всё время кто-то падал или она сама куда-то падала. Только попытаешься встать — и опять бух! А ещё к тому же в лицо бил ветер, глаза и рот то и дело залепляло горькой морской пеной — Лиза никогда бы не подумала, что это такая гадость.

Солнца как не бывало. Туман, почти такой же плотный, как и волны, перекатывался по палубе, забивая горло и застилая взгляд. Лиза слышала, как капитан перекрикивает шторм:

— «Гиппокампус»! Держись!

— Делаю что могу, капитан! — пожаловался кораблик. А не мог он почти ничего — волны швыряли «Гиппокампуса» из стороны в сторону, будто какой-то великан перебрасывал его с ладони на ладонь, как мячик. — У меня паруса отнимаются!

— Тридцать тысяч каракатиц! — зарычал Зильбер, на миг возникая из мокрой мглы. — Эй, кто-нибудь, помогайте хоть как-нибудь, иначе мы пойдем на корм акулам!

У Лизы из-под локтя высунулся Лёвушка:

— Что, уже мачты рубить пора? — а сам встать не может толком и очки ловит, чтобы не улетели.

— Я тебе дам мачты! — из последних сил возмутился «Гиппокампус».

— Лежать! — это Филин, оказавшийся рядом, изо всех сил пригнул их к палубе.

А через миг «Гиппокампус», как с горы, полетел вниз с гребня волны. Бока у него затрещали.

— Да помогите же! Вас же тут куча волшебников! Это не простой шторм, вы что, не видите? — завопил кораблик. — Мне с ним не справиться!

Лизе показалось, что где-то впереди мелькнул и пропал клочок чистого неба, а потом тучи опять сомкнулись. Все новые и новые волны взлетали и рушились вокруг, словно кто-то пытался прихлопнуть кораблик огромными ладонями, как надоевшую мошку. Зильбер едва удерживал штурвал.

Ветер с воем рвал паруса, и вдруг Лиза расслышала, что воет он на разные голоса — разные, но все одинаково злобные. Ей даже померещилось, будто она разбирает какие-то слова на непонятном языке, холодные, страшные.

Морская пучина, беспросветная тьма, холод, смерть, смерть, смерть, — вот что выл ветер.

— Это колдовство! — из последних сил проскрипел «Гиппокампус». — Он за нами гонится! Ему нужен кто-то из нас!

— Ты можешь повернуть назад? — крикнул Филин.

— Нет, мейстер! Мы застряли на грани миров! Если мы отсюда не уберемся, нас расплющит в лепёшку! Или засосёт в Никуда!

Перед Лизой всё закувыркалось — Лёвушкины очки, треуголка Зильбера, сверху рухнула целая тонна воды и Лизу куда-то поволокло.

— Ай! — она обернулась и завизжала, потому что вместе с кораблем висела над гигантским водоворотом.

— Лёвка! — Лиза изо всех сил задергала ногами. Из карманов юбочки в море посыпалась какая-то мелочь — монетки, фантики. Водоворот разинулся, как хищная пасть, облепленная пеной.

Лёвушка ухватил одной рукой Лизу, а другой — уцепился за какой-то железный крюк. Лизе показалось, что они опять падают, как с горы — кораблик несло прямо в водоворот, а в нём, среди водорослей и песка, мелькали какие-то страшные обломки, и клочья пены сплетались в призрачные сети, которые вскидывались вверх, стараясь изловить «Гиппокампус».