Арситар слушал барабанный бой булыжников по щитам противника и ждал. Он бы ринулся в круговорот битвы прямо сейчас, но есть план боя и есть приказы вождя. А приказ… это приказ.

Тихий шепот ветра стал сильнее, шуршание песка, перегоняемого с места на место, – громче. Все-таки шаманы мудры и дисциплинированны, они точно знают, что и как должно быть сделано, хотя и им тоже наверняка хотелось бы обрушить на врагов свою ярость, а не магию. У каждого шамана-заклинателя в шатре всегда лежит в углу старый боевой товарищ, напоминая о славных днях молодости, и каждый из них с радостью пустил бы его в ход. Но мудрость предков обязывает их распорядиться своими талантами на благо рода, презрев личную жажду битвы и славы.

А ветер уже завывает, вняв объединенной песне нескольких заклинателей, и гонит перед собой пыль. Теперь против работорговцев не только ярость орков, но и мощь природы. Пора!

Арситар первым поднялся из тины и шагнул на берег. Вдохнул сухой, горячий воздух – и вот уже боевой клич Детей Ветра катится по степи из конца в конец. Вперед! Только вперед!

Когда отряд, посланный племенем Ветра на помощь Элкаду, налетел на обоз противника, это оказалось страшнее степного смерча. Конюхи, прислуга, повара бросали все и разбегались по степи. Глупцы, край орков беспощаден к людишкам, кто не найдет свою смерть в бою – сдохнет, как падаль, днями позже. Но большинство побежало как раз туда, куда нужно, – искать защиты у солдат. Хаос и неразбериха – вот то, что требуется для победы.

Рывок – и вот уже враги рядом. Арситар метнулся вперед, расшвыряв парой ударов группу пикинеров, большинство из которых умерло еще до того, как ударилось оземь. Люди метались между повозок, на которых надеялись увезти младенцев – будущих рабов, но которые стали для них самих западней. Исполинские зеленокожие воины просто переворачивали телеги, давя замешкавшихся и сея еще больший беспорядок, а их топоры собирали обильную жатву. Смерть телмарцам!

– Убивайте всех! Чтоб ни один не ушел живым! – громогласно возвестил Наавогх, лидер отряда, и Сыны Ветра откликнулись, повторяя всего одно слово: смерть! смерть! смерть!

Глупец, закрывшийся от удара щитом, разрублен вместе с ним. Слабаки, неспособные отразить удар топора, им стоило бы поискать себе рабов попроще! Арситар метался между телегами, разя направо и налево. Колонна телмарских рабовладельцев – это не эренгардский город, тут нет женщин, тут нет мужчин-невоинов. И потому даже не надо смотреть, куда бьешь: все, что имеет цвет кожи, отличный от зеленого или серого, – заклятый, смертельный враг.

Исход боя стал очевиден почти сразу. Пылевая буря, поднятая магией шаманов и шаманок, ослабила людей, отобрав у них волю к победе. Каждый думал о том, как выбраться живым из этой мясорубки. Самые сплоченные отряды оказывали сопротивление, но передние ряды, сражающиеся с элкадцами, еще даже не знали, что по их армии уже ударили с тыла. А скоро в бой должны вступить и маги, теперь уже помогая воинам не ветром, но огнем.

Даже не потеряй люди почти всех магов в самом начале, они были обречены. Глупые, ограниченные Младшие, они с горем пополам переняли у Старших – орков и эльфов – их магию, но не научились пользоваться ею мудро. А уж в том, как орочьи шаманы умеют творить заклинания сообща, даже эльфам, прирожденным магам, не сравниться с детьми степей, так что телмарцы были обречены, как ни крути.

Звон стали, треск раскалываемых щитов, нагрудников, черепов и ребер, крики людей и боевые кличи элкадцев – все смешалось в такую какофонию, в которой даже чуткий слух орков уже не различал команд своих вождей, а будь тут хоть один эльф – у него и вовсе уши в трубочку свернулись бы. Некоторые сержанты еще пытаются командовать, но их крики тонут в общем гвалте, да и желающих выполнять приказы уже нет.

Прямо перед Арситаром появился всадник на коне, украшенном дорогой сбруей. Люди есть люди, им плевать, что коня вся эта мишура обременяет. Если командир – значит, должен быть в роскошных доспехах, и конь должен быть в таких же цацках. На миг подумалось: а что, если бы его, Арситара, вождь вот так вырядился? Старый мудрый гро-Дака в толпе своих соратников не то что не выделяется – наоборот, и не скажешь, что этот старый, вечно ухмыляющийся воин в многократно латанной куртке на самом деле предводитель племени Ветра. Но вот когда доходит до сражения, один взмах его топора – и сразу становится понятно, кто здесь вождь и почему. Или на совете, когда говорят все и много, разве сможет хоть один человек догадаться, кто тут вождь? Да никогда в жизни. Но вот наступает момент, когда должно быть принято решение, клюющий носом старик поднимает голову, ухмыляется и произносит короткую, емкую речь. И тогда сразу становится ясно, почему гро-Дака – вождь племени уже девяносто лет подряд.

А людям этого не понять. Их короли выряжаются в сверкающие камни, на которые могли бы накормить весь свой народ, живут в огромных домах, где могло бы поселиться полплемени. О том, что истинный вождь выделяется среди своих соплеменников только в бою и на совете, им говорить бесполезно.

Вот и этот, с позволения сказать, командир. Драпает, оставив гибнущее войско на произвол вполне предсказуемой судьбы. Может быть, не сверкай он позолотой нагрудника, как луна в ночном небе, зеленокожий исполин не обратил бы внимания на него, занимаясь другими врагами. Может быть, он даже спасся бы. Но тщеславность погубила этого командира.

Топор прочно застрял где-то в хребте разрубленного почти напополам врага. Арситар рванул его, выдирая заодно и кишки, но куда там, тело не желает отдавать клинок, времени наступить ногой и потянуть как следует уже не остается. Ну и ладно! Он бросился вдогонку, командир, завидев, что стал объектом непосредственного интереса, пришпорил коня. По-тихому свалить не удалось, и он ломанулся прямо по своим же солдатам. Еще миг – и он исчезнет, а Арситар просто увязнет, как в болоте, в толпе людишек. Между ними десять шагов, сейчас или никогда!

Он ринулся вперед, словно степной ветер, и оттолкнулся ногами, родная земля придала прыжку мощи. Может быть, не будь нагрудник так щедро позолочен, командир бы спасся. Может быть, не будь конь так отягощен лишним весом, он вынес бы своего седока из пекла битвы. Может быть, рука Арситара не дотянулась бы самую малость, будь доспех коня чуточку легче… Но люди слишком любят украшения и в качестве драгоценности избрали самый обременительный и бесполезный металл, тяжелый, словно свинец.

Зеленокожий воин настиг врага в прыжке, вытянутая рука легла на край кирасы у самой шеи. Рывок – и с воплем ужаса человечек бьется в объятиях титана.

Арситар схватил его за шею правой рукой и потянул голову командира к себе, одновременно второй рукой уперся в нагрудник. Почти сразу раздался хруст, и враг обмяк, но он продолжал тянуть, напрягая каждый мускул своих сильных рук. Треск, хруст, последний рывок – и вот тело падает наземь, орошая песок степи кровью из разорванных артерий. Дело сделано.

Арситар, возвышаясь над колышущимся морем людишек, словно скала над водой, высоко поднял оторванную голову в позолоченном шлеме. Его торжествующее «Граааааааааааа!» прокатилось по степи и заставило сражающихся – и людей и орков – на одно мгновение забыть обо всем и взглянуть в его сторону.